Похититель моего сердца - Донна Валентино Страница 3

В этот момент призрак открыл снаружи дверцу фургона и оказался рядом на скамье. Он тяжело сел, царапнув кожаным сапогом по дереву и прошуршав по сиденью шерстью плаща; с собой он принес аромат сосны, как будто долго прятался в придорожном лесу, так что его плащ впитал в себя запах деревьев. От него исходило тепло, жар, который притягивал к себе наподобие того, как притягивает потрескивающий огонь после долгой ночной езды по округе. Хотя луна заливала серебром все вокруг, Джиллиан заметила приглушенный темно-синий свет его глаз и блеснувшие отполированным золотом пряди выбившихся из-под капюшона темных волос.

Он наклонился над ней, и от этого движения капюшон соскользнул с его головы. Ветер трепал его волосы и бил ими по ее лицу. Лунный свет затенял углубления у него под скулами и глазные впадины, придавая еще больше силы и мужественности лицу с тонкими чистыми чертами, выдававшими благородство происхождения. В нем билась такая энергия и жизнестойкость, что Джиллиан сразу поняла – это не призрак, а живой человек.

Однако появление живого человека испугало ее даже сильнее, чем призрачная смерть. Она отлично знала, что Фрейли уехал, и теперь ее некому было спасать.

Откинувшись назад, Джиллиан заслонила спящего отца.

– Кто вы и что вам надо? – начала она, заикаясь.

– Тсс. – Он приложил палец к ее губам.

Она застыла. «Пойманные охотником кролики иногда застывают от ужаса», – подумала Джиллиан. Но ведь она не робкий маленький кролик, кротко смиряющийся со своей судьбой, и должна кричать, хотя бы попытаться…

Для того чтобы дышать, ей приходилось вдыхать его запах, и вместо крика у нее вырвался звук, больше похожий на тоскливое хныканье.

– Тсс. Ваш отец спит. Вы же не хотите его разбудить? – прошептал он.

Джиллиан чувствовала, как он обволакивает ее своим теплом, приятным тембром голоса, от которого дрожит воздух вокруг. Она сглотнула и кивнула в знак согласия подчиниться его приказанию. Он не убрал палец, и ее губы скользнули по нему вверх, вниз…

Незнакомец довольно улыбнулся; его глаза весело заблестели, когда он согнул палец и легонько погладил ее нижнюю губу. Ни один мужчина раньше так до нее не дотрагивался. В ней как будто что-то взорвалось, и внизу живота возникла неожиданно приятная боль, как будто между ее губами и этим местом была какая-то внутренняя связь.

Пронзивший ее трепет привел Джиллиан в чувство. Господи, она сидела, послушная и податливая, как влюбленная школьница, в то время как великан развлекался с ней при свете луны!

Наконец ярость и смущение придали ей сил, и она отбросила его руку.

– Кто вы? – спросила Джиллиан и вспомнила, что Фрейли предупреждал ее насчет высокого темноволосого чужака, который прячется где-то здесь.

Очень высокий темноволосый чужак. Она быстро сравнила черты лица незнакомца с образом принца-подростка, сохранившимся в ее памяти.

– Вы не король Карл.

Его манера поведения из веселой и поддразнивающей превратилась в жесткую и безжалостную.

– Вы не можете быть в этом уверены, Джиллиан Боуэн.

Ничто еще не пугало ее так, как испугало звучание ее имени в устах этого незнакомца.

– Откуда вам известно мое имя?

– Я знаю о вас все.

– Но почему?

– Потому. – Он забрал вожжи из ее ослабевших пальцев и слегка хлестнул Куинни. Кобыла послушно потащилась к дороге.

– Я должен быть уверен, что вы именно та женщина, которая мне нужна.

– Для чего нужна?

– Больше никаких вопросов. – Он мрачно смотрел прямо перед собой.

– Я закричу, – эти слова придали Джиллиан немного уверенности, – Фрейли услышит и прискачет на помощь.

Незнакомец повернулся, и его пронзительный взгляд пригвоздил ее к скамье. Он схватил ее за подбородок – не настолько крепко, чтобы причинить боль, но и не настолько слабо, чтобы она могла рассчитывать на милосердие, а затем притянул ее лицо к своему, и она увидела написанную на нем решимость.

– Теперь никто не сможет вам помочь, красавица: ближайшие три недели вы будете принадлежать мне.

От Джиллиан Боуэн пахло мылом и свежим осенним воздухом. Звуки, которые она издавала, были женственными и мягкими и ласкали слух. Ее легкое учащенное дыхание окутывало его туманом. Его рука лежала у нее на подбородке. Он думал, что от тяжелой работы и долгой езды верхом руки его огрубели и стали нечувствительными, но, прикоснувшись к ней, понял, что ошибался. Сквозь мозоли он ощущал ее кожу, теплую, мягкую и упругую, и частое биение пульса под ней. Она была стройная и гибкая, как натянутая тетива, дрожащая от избытка сил в ожидании освобождения.

Его удивило, что она была настолько полна жизни. Он еще приподнял ее лицо, чтобы лучше рассмотреть его черты. Ему было необходимо убедиться в том, что он захватил именно ту женщину: похожее на куклу создание, за которым наблюдал много дней. Изгиб щеки, форма носа те же самые. Раньше он не сознавал, что она красива спокойной красотой, которая создается изящным строением костей и прекрасной кожей. Возможно, он не заметил этого, потому что она всегда ходила опустив голову, со смиренным видом прислуги из буфетной. Она всегда была в сером платье или из коричневатой, ржаво-красной шерсти, по сравнению с которым даже увядающие розы и ноготки казались яркими. Когда она ходила по деревне или работала в саду среди засохших и умирающих цветов, то волосы всегда прятала под неописуемым белым чепцом. Движения ее были спокойны, размеренны; казалось, она полностью подчинялась отцовской воле, и у Камерона были все основания полагать, что эта девушка покорно воспримет его появление и спокойно сыграет роль, которую он для нее придумал.

И вот теперь ее глаза сверкали, говоря ему, насколько он ошибался. Откуда эта загадка? Она проводила дни, не поднимая глаз, пряча волосы и одеваясь в тусклые одежды, стараясь угодить отцу, но теперь ночная Джиллиан Боуэн неуловимо отличалась от дневной, как будто внутри маленького фургона наконец обрела свободу: платье ее было расстегнуто, лунный свет серебрил собранные в свободный узел непокрытые волосы.

Камерон подавил искушение освободить густые пряди. Он представил себе, как они падают на плечи, на бедра мерцающим каскадом с запахом цветов.

Наконец Джиллиан удалось вырваться, и его поднятая рука теперь держала пустоту. Он соединил пальцы, твердые мозоли терлись друг о друга, и казалось невозможным, что он дотрагивался до нее и не поранил ей кожу.

Она подвинулась ближе к отцу. Камерону прежде казалось, что она цепляется за отца, потому что сама слаба и беспомощна, но сейчас он понял, что она скорее защищает его, как настороженная волчица беззащитного волчонка.

– Выходите из моего фургона, – потребовала Джиллиан; при этом голос ее дрогнул, и Камерон посмотрел на нее взглядом, который усмирял даже самых заядлых спорщиков среди его людей. Она сердито насупилась и приподняла подбородок. Внезапно Камерон почувствовал, как его свирепый взгляд смягчается и сменяется удивлением, но вовремя успел взять себя в руки. Похищенный не может так себя вести. Предполагалось, что Джиллиан будет охвачена страхом, парализована ужасом, будет бессвязно что-то лепетать в стремлении выполнить его требования.