Голос Любви - Джейн Болинг Страница 3

— А что, у вас есть и незаконные фанаты? — поинтересовался он с выражением неудовольствия, появившимся на его лице, когда Шалис начала говорить об интересе его племянника к радио.

— Есть фанаты, которые преследуют нас, не интересуясь собственно музыкой.

— А чем же еще?

— Кто чем. Послушайте, Ричард — пардон, мистер Довейл, — она не могла не съязвить, видя, что он остается все таким же серьезным и напряженным, хотя она ясно дала ему понять, что никакой угрозы для его племянника не существует, — Ричард, мой интерес к Келу чисто профессиональный.

— Если все, что вы сказали о Келе и его безумной любви к вам, правда, то тогда потворствовать ему на этом пути не совсем «профессионально».

Его скептический тон дал понять Шалис, что ее слова не возымели нужного действия.

— Любви не ко мне, а к радиостанции, к музыке, к тому, что мы делаем, — Шалис начала раздражаться. «Нельзя же быть таким занудой», — подумала она. — Каждый человек имеет право любить то, что ему по вкусу, и здесь нет четких правил и границ. Кто может сказать, что хорошо, а что плохо? Хотя вы, наверное, — один из тех людей, для которых существуют только черный и белый цвета. Могу поспорить, что у вас на все готов четкий ответ и что вы всегда действуете по правилам.

После этих слов над их столиком воцарилась тишина. Ричард не спешил отвечать. Несколько секунд он с интересом изучал ее, наконец сухо заметил:

— Правила существуют для того, чтобы их нарушать.

Шалис хотела было что-то сказать на этот счет, но он перебил ее и совсем другим тоном продолжил:

— Так почему же именно мой племянник привлек ваше драгоценное внимание, которого, как я понимаю, добиваются миллионы других юнцов?

— Потому что он очень талантлив! — Шалис никогда долго не злилась. И теперь она уже почти забыла все нападки этого заботливого дяди. — Он прислал мне свою запись в роли диджея. Она великолепна! Я дала послушать ее нашему менеджеру и директору программ, и они со мной согласились. Мы хотим, чтобы он работал у нас.

— Это исключено, — отрезал он.

— Почему? Не знаю, слышали ли вы о нас что-нибудь. Мы называемся «Саундз ФМ». Это небольшая независимая радиостанция со своей довольно устойчивой аудиторией, которая состоит в основном из молодых людей в возрасте от тринадцати до двадцати пяти — тридцати лет.

На лице ее собеседника появилось нетерпение. Несмотря на это, она продолжала:

— Эфиры переполнены, конкуренция возросла, но в своей области мы — лучшие. И если Кел будет работать на кого-нибудь другого, кто-то из наших противников может обойти нас.

— Он не будет работать на радио.

— Почему? — Теперь и Шалис начала терять терпение. Его нежелание посмотреть на ситуацию с другой стороны действовало ей на нервы. — Ему восемнадцать, он имеет право голосовать, водить машину и выбирать свой собственный путь в жизни. К тому же он же не сразу начнет вести собственную программу. По крайней мере в течение полугода он поработает на подхвате, чтобы вникнуть в техническую сторону дела, время от времени подменяя кого-нибудь в эфире в ночное время.

— Послушайте, вы зря тратите свое и мое время, — изрек наконец Ричард, ясно показывая, что ее попытки привлечь его на свою сторону напрасны.

— А о Келе вы подумали? Работа у нас станет для него ступенькой к большому будущему. У него есть все шансы сделать хорошую карьеру на этом поприще. Хотя, может быть, у него нет необходимости работать? Или вы забыли о том, что не все люди мечтают попасть в «Довейл даймондс»? — Она прищурилась. — Радио даст Келу возможность отыскать свой путь в жизни и позже заняться чем-то более интересным.

— Чем-то из области шоу-бизнеса?

— Я не считаю, что мы работаем в области шоу-бизнеса. Скорее, мы принадлежим к средствам массовой информации. И не к худшей их части.

Она произнесла последние слова с горячностью и уверенностью в своей правоте, но, казалось, Довейл не слушал ее.

— Мисс Фокс, прошу вас больше не звонить моему племяннику и не искать с ним никаких контактов.

Она молча покачала головой.

— Надо полагать, вы стерли мое сообщение с автоответчика?

— А вы как думаете? — ответил он неумолимо.

Она нахмурилась.

— Как я думаю? Я думаю, что у вас — мания всех контролировать. Я знаю такой тип людей.

Шалис чувствовала себя расстроенной, хотя и сама не знала, почему.

— Удивительно, что вы так рискуете.

— Что вы хотите этим сказать?

Наконец-то в его голосе послышалось искреннее удивление и заинтересованность. Шалис насмешливо улыбнулась.

— Ну, что касается меня, я почти знаменитость в этом городе.

— Второго порядка, — тут же съязвил он, театрально закатывая глаза. — Но продолжайте.

— Так вот. Как же вы рискнули встретиться со мной? Вас ведь могут узнать. Представляете, какие слухи поползут?

— Почему? Потому что вы молоды и привлекательны?

— А вы стары и консервативны. И если меня засекут в вашей компании, я могу потерять доверие своей аудитории.

— Так значит, если мы с вами решим завести роман, нам придется действовать тайком?

От неожиданности Шалис подпрыгнула на стуле. Этих слов она от него никак не ожидала. Ей потребовалось время, чтобы взять себя в руки, потом она произнесла:

— Я должна серьезно отнестись к вашим словам? — Шалис криво усмехнулась. — Хотя нет, мы ведь с вами из разных слоев общества.

— Верно, но бывают и исключения из правил. — На долю секунды он как будто снял с себя маску строгости, но потом снова стал серьезным. — Итак, вы оставите в покое моего племянника, Шалис?

Он поставил вопрос ребром, будто внезапно понял, что единственный способ добиться своего — это разговаривать напрямую.

Шалис задумчиво смотрела на него. Она вдруг почувствовала, что все, что он делал, было продиктовано какой-то неведомой ей причиной.

— Вам ведь не по душе этот разговор, правда? И пришли вы не ради себя? — она пристально посмотрела на него.

Несколько секунд Ричард молча глядел на нее. Казалось, он был удивлен тем, что она догадалась об этом.

— Да, — неожиданно признал он.

Шалис умела посмотреть на ситуацию главами своего оппонента, что нередко ослабляло ее позицию, поскольку рождало в ней чувство сопереживания и осознания того, что у человека могли быть личные причины для подобного упорства.

— Неужели ваши семейные отношения действительно так ухудшатся, если мы все-таки предложим Келу эту работу?

— Более чем… — кивнул он. — Не буду вдаваться в детали, но я делаю это не для Кела, а для другого человека.

«Для его матери», — догадалась Шалис. Очевидно, она была сестрой Ричарда. Ведь Кел носил другую фамилию.