Обретая любовь - Элоиза Джеймс Страница 3

Гриффин задумался. Провести рождественские праздники в герцогском поместье – значит признать Джеймса практически родным братом. Так очень быстро дойдет до того, что они станут рассказывать байки о былых временах, когда с риском для жизни выручали друг друга, вместо того чтобы оставить все в прошлом, забыть, как нелепый сон.

Джеймс шевельнул плечом.

– Хотелось бы надеяться, что в будущем меня ждет что-то приятное.

Джеймс не желал становиться герцогом, как и сам Гриффин не хотел быть баронетом и тем более виконтом. Так что здесь они на равных.

– Это подобно тому, как Ясон… или, еще лучше, Минотавр вернулся домой. У меня покалечена нога, ты скрипишь, как несмазанное колесо, и никто не знает, как к нам относиться.

Джеймс хмыкнул.

– Скорее мы подобны Одиссею. У Гомера вроде бы написано, что никто не признал Одиссея, кроме домашнего пса. А вообще мне наплевать на отношение окружающих. Ну так как насчет Рождества?

Гриффин понимал, что, согласившись, поставит себя в позицию герцогского друга – ему придется ездить к нему в гости и стать вхожим в высший аристократический круг, к чему всегда стремился его отец.

Он полагал, что, подавшись в пираты, разрушит амбициозные планы родителя. Но, как видно, у судьбы имелись иные соображения.

– Жаль, что ты стал герцогом, – проговорил Гриффин, прерывая затянувшуюся паузу.

– Я тоже об этом сожалею. – Судя по глазам, Джеймс был абсолютно искренен.

– Ну что ж, давай встретимся на Рождество, – сказал Гриффин, уступая неизбежному. – Вероятно, ты все еще будешь пытаться затащить в кровать свою жену, так что я смогу дать тебе пару советов.

И после крепкого дружеского объятия он вышел, не сказав больше ни слова, ибо в этом не было никакой необходимости.

Теперь ему предстояло встретиться с собственной семьей – с отцом, с женой.

Самое главное – с женой.

2 июня 1816 года

Окрестности города Бат, поместье Арбор-Хаус

– Ты замужем за пиратом?!

Фиби Элеонора Берри, жена сэра Гриффина Берри, едва сдержала улыбку при виде изумления на лице ее подруги Амелии Хауэлл-Барт. Но как бы это ни было забавно, у нее все же слегка кольнуло в груди.

– Насколько мне известно, его светлость занимался пиратством в течение нескольких лет.

– То есть он был самым настоящим пиратом? – Чашка Амелии зависла на полпути ко рту. – Как романтично!

Сама Фиби так не считала.

– Пираты заставляют людей шагать за борт по доске, – заметила она. И так резко опустила свою чашку, что та клацнула о блюдце.

Глаза подруги округлились, и чай из ее чашки, которую она поставила на стол, выплеснулся на скатерть.

– По доске?.. Думаешь, твой муж в самом деле…

– По имеющимся сведениям, пираты регулярно спроваживают людей в пучину, не говоря уж об обычном грабеже.

Амелия судорожно сглотнула. И по-видимому, быстро поменяла свое мнение насчет романтических аспектов наличия пиратов среди ближайших соседей. Она была очаровательной миниатюрной дамой с губками, напоминающими бутон розы, и волнистыми каштановыми волосами. И ее муж, мистер Хауэлл-Барт, известный на весь город золотых дел мастер, вряд ли позволил бы ей посещать Арбор-Хаус, если бы узнал, каким образом сэр Гриффин развлекался за пределами родины.

– Имей в виду, – добавила Фиби, – я не общалась с ним много лет, но таково мое предположение. Его деловой партнер явно лгал мне.

– А что он говорил?

– Во время нашей последней встречи он сообщил, что сэр Гриффин занимается экспортом леса из обеих Америк.

Личико Амелии просветлело.

– Возможно, так оно и есть! Мой благоверный как раз сегодня утром рассказывал, что те, кто перевозит дерево из Канады, неплохо зарабатывают. Почему же ты решила, что твой муж – пират, если он сам тебе в этом не признавался?

– Несколько лет назад он написал об этом своему отцу, который счел нужным меня проинформировать. И, судя по всему, сэр Гриффин является настоящей грозой морей.

– О господи, Фиби… А я думала, твой муж просто предпочел жить за границей.

– Так оно и есть. Ты представляешь, какой бы грянул скандал, если бы я публично заявила, что замужем за пиратом? Думаю, для виконта было бы лучше, если бы его сын сгинул в море.

– Все могло быть гораздо хуже, – проговорила Амелия.

– Что же может быть хуже?

– Тебя могло бы угораздить выйти замуж за разбойника с большой дороги.

– Не вижу особой разницы, – пожала плечами Фиби. – Так или иначе, я замужем за преступником, которого надлежит повесить. Ты понимаешь?.. Или же заточить в тюрьму.

– Его отец этого не допустит. Ты же знаешь, какое у виконта влияние. Поговаривают, лорду Монкриффу может быть даже пожалован графский титул.

– После известия о том, что его сын – пират, этого уже не случится.

– Однако сэр Гриффин и сам является баронетом со всеми вытекающими правами. Никто не повесит обладателя дворянского титула.

– Еще как повесят.

– Нет, его скорее всего обезглавят.

Фиби аж передернуло.

– Какой ужас…

– Но почему твой муж стал баронетом, если его отец является виконтом, здравствующим и поныне? – наморщив лоб, поинтересовалась Амелия. Будучи женой золотых дел мастера, она не очень-то разбиралась в дворянской табели о рангах.

– Это временный условный титул, – объяснила Фиби. – Мой тесть унаследовал титул баронета наряду с титулом виконта, и его наследник, то есть мой муж, является баронетом вплоть до смерти отца, после чего уже становится виконтом.

Некоторое время Амелия осознавала услышанное. Затем сказала:

– Миссис Кримп была бы вне себя от злорадства, если бы узнала о твоем муже.

– Ей скоро представится возможность позлорадствовать.

– Что ты имеешь в виду?

– А то, что он вернулся, – с унынием произнесла Фиби. – Он уже в Англии. – Протянув подруге газету, она указала на заметку внизу страницы.

– Уже в Англии?.. И еще не уведомил об этом тебя?.. И ты не виделась с ним с момента…

– Со дня нашей свадьбы в восемьсот втором году. Точнее, с нашей первой брачной ночи. То есть четырнадцать лет. И теперь он объявился в Англии без всякого предупреждения.

– Вы, конечно, столько лет прожили раздельно, но он наверняка без промедления нанесет тебе визит, – предположила Амелия, не отрывая взгляда от газеты.

– Вполне вероятно, его бросят в тюрьму прежде, чем у него возникнет такая возможность, – отозвалась Фиби и взглянула на пробежавшую мимо дочь, чьи локоны были рассыпаны по плечам. Опять Маргарет потеряла свою ленточку…