Когда сбываются мечты - Альенде Эстель Страница 3

– Да, действительно по дошедшим до нас с тех времен – а это, кстати, был семнадцатый век – сведениям Шах-Джахан боготворил свою жену, – задумчиво произнес мужчина.

– Я читала в каком-то путеводителе, что этот Шах-Джахан познакомился со своей будущей женой, когда им было пятнадцать, и они сразу же полюбили друг друга. Здорово, правда? Ты веришь в это?

– Так и было. Он потом даже дал своей возлюбленной новое необыкновенное имя – Мумтаз-Махал.

– По-моему, звучит довольно смешно – Мумтаз, – по слогам произнесла блондинка.

Услышав эти слова, Селеста недовольно поморщилась. «Ничего смешного, Мумтаз-Махал означает «избранница двора». Что может быть лучше такого царственного имени? Интересно, а как тебя зовут, великолепное невежество?»

– Я уверена, это и есть любовь с первого взгляда! – тараторила восторженная блондинка, – Милый, а ты веришь в любовь с первого взгляда?

– А тебе бы этого хотелось? – насмешливо спросил мужчина, не отводя взгляда от изысканных каменных узоров, которыми украшены стены здания. – Подумай, если бы я верил в любовь с первого взгляда, то я тогда бы влюблялся во всех симпатичных девушек, которых когда-либо видел. Нет, дорогая Мина, в эту чушь я не верю. Я – историк, и верю только фактам.

– Габриэль Крамер, иногда ты бываешь занудой, – надул губки Мина, – но я все равно люблю тебя.

– Сильно? – мужчина повернул лицо блондинки к себе. – Также как Мумтаз-Махал любила Шах-Джахана?

Он кивнул в сторону усыпальницы, белевшей на фоне лазоревого неба. – И родишь мне четырнадцать детей?

Такая перспектива, судя по всему, не вдохновляла обладательницу длинных ног, и она умолкла, наверное, пытаясь представить себя матерью-героиней. Селеста была очень благодарна этому историку, припомнившему такую немаловажную деталь семейной жизни царственных супругов. Воспользовавшись перерывом в болтовне словоохотливой Мины, Селеста внимательно стала изучать таинственный план, копию которого она раздобыла в Британском Музее в Лондоне. Достав свое сокровище, она бросила быстрый взгляд на Габриэля и его спутницу, которые уже отправились по аллее прекрасного сада к мраморному мавзолею.

Селеста облегченно вздохнула и посмотрела по сторонам. Какое странное, но приятное чувство! Кругом полно народу, мужчины и женщины всех возрастов и национальностей, находящиеся здесь, очарованы архитектурным сооружением, которое называют одним из чудес света. Они неспешно разгуливают по прекрасному саду, райскому саду, отдыхают в тени деревьев, издали любуясь белоснежным мавзолеем. «Жаль, – подумала Селеста, – что в двадцать первом веке нам уже не увидеть задуманный Шах-Джаханом Эдем, который поражал всех приходивших сюда буйством ярких цветов и многообразием диковинных деревьев. Остается только фантазировать. И все же мне трудно поверить, но это так. В книгах есть записи, что сдержанный и идеально постриженный английский газон был разбит здесь лишь в прошлом веке».

Сам Тадж-Махал возвышается не в центре сада, а на высокой террасе с северной стороны. Углубившись в загадочную историю этой постройки, Селеста узнала, что такое расположение мавзолея отнюдь не случайно, а имеет глубокий, но сокрытый от большинства глаз смысл. Немногие знают, что приходя сюда и разглядывая затейливый восточный орнамент, вырезанный в камне над воротами комплекса, на самом деле вы видите цитату из Корана, приглашающую читателя войти в райский сад. А войдя в райские сады, первое, что вы видите – это Тадж-Махал. Надписи на нем тоже подобраны таким образом, что не остается сомнений в его тайном значении.

Художнице не терпелось самой найти доказательства идеи, которую Шах-Джахан воплотил, построив усыпальницу для своей жены. Она вертела перед собой копию рисунка и сравнивала его с устройством комплекса, пытаясь уловить тайный смысл, до конца не разгаданный на протяжении уже четырех столетий. Этот рисунок был создан великим мистиком Ибн Аль Араби. Он имеет форму диаграммы, повествующей о судном дне. Описание этих событий появляется в сочинениях Аль Араби, а если внимательно изучить обозначения на рисунке, то можно увидеть, что они соответствуют плану всего комплекса. Расположение мавзолея в конце садов, а не в центре соответствует расположению трона аллаха, описанному в Коране. Согласно этим сведениям, трон аллаха имеет восьмиугольную форму, также как и усыпальница Мумтаз-Махал. В обоих случаях есть пруд изобилия.

– Вот это да! – воскликнула Селеста. – Расположение элементов схемы и места трона настолько совпадают с планом Тадж-Махала, что можно подумать, будто он был выстроен по ней. Честолюбивый Шах-Джахан, считавший себя посланником аллаха, так как родился он в год тысячелетия ислама, построил свой собственный рай на земле! Невероятно!

Она была поражена собственным открытием, и ей не терпелось с кем-нибудь этим поделиться, но любимый брат был далеко, в Риме, а друзей, с которыми она училась в художественной школе, уже и вообще не сыщешь, всех разбросало по свету. Селесте нравились исторические загадки, ее волновали тайны, сокрытые художниками и архитекторами в их творениях, поэтому она много путешествовала, чтобы своими глазами увидеть творения великих мастеров. Она рассматривала их, пытаясь уловить детали стиля каждого автора, хотела научиться их приемам. Ей, девятнадцатилетней художнице, слава знаменитостей кружила голову, манила в совершенно другой мир идеального искусства. День и ночь девушка много рисовала, стараясь подражать стилю художников, которые ей особенно нравились, – Матисса, Миро, Дали.

Приехав в Индию, она несколько дней провела в горах, любуясь на заснеженные вершины Гималаев, проехала по нескольким штатам, осматривая древние храмы, места сосредоточения энергии, привлекающие паломников со всего света, и вот, наконец, она добралась до конечной точки своего путешествия, Агры.

На следующий день после своего открытия, которое восхитило девушку, она сидела на берегу реки Джанмы позади великолепной усыпальницы любимой жены Шах-Джахана. Ей казалось, что здесь она укрылась от чужих глаз, поэтому она была спокойна и расслаблена, ее работа спорилась. Глядя на отражение белокаменного здания в быстрых водах реки, она быстро делала эскиз.

– Черный мавзолей? – услышала она за своей спиной удивленный голос. Она оглянулась и увидела своего вчерашнего знакомца, историка Габриэля, который рассказывал блондинке о несметных богатствах царя, построившего Тадж-Махал. – Почему черный? Вы видите жизнь в черном свете или это своеобразный художественный ход? Или Вы полагаете, что именно таким видел Шах-Джахан, избранник всевышнего, способ дать своей почившей супруге бессмертие?

– Вы хотите напомнить мне о том, что известно каждому школьнику? Я знаю, что мрамор, который был привезен из Раджастана, белоснежный, именно поэтому и мавзолей похоже на лебединое крыло, – едва улыбнувшись, ответила Селеста, вновь возвращаясь к своей работе.

Габриэль с интересом посмотрел на черноволосую художницу: совсем юная, с огромными темными глазами и копной вьющихся волос, стянутых в хвост. Она поймала на себе его внимательный взгляд.

– Кстати, я, как и Вы, не верю в любовь с первого взгляда, – добавила она с некоторым лукавством.