Ветер разлуки - Соня Мармен Страница 3

– И правда, нужно же на что-то жить… – прошептала я задумчиво.

Прикосновение теплой ладони к моему плечу вернуло меня к реальности. Я повернулась к Дункану и прочла во взгляде его синих глаз тоску. Он быстро отвел глаза. Теперь он смотрел на близнецов, которые играли в войну.

– Я забираю их с собой.

– Дункан, им всего тринадцать! Марион их ни за что не отпустит…

– Я так решил. Ей нужно больше отдыхать. Я очень беспокоюсь о Марион, мама. Ее больше не лихорадит, но она все равно очень слаба. А впереди зима… Со мной им будет лучше. Я и их братья Дункан Ог, Ангус, Джеймс и Колл присмотрим за ними. Да они и сами почти взрослые…

Услышав это, я невольно нахмурилась. Последние слова сына напомнили мне обещание, которое он дал мне одним мрачным утром и не смог сдержать. Тогда мужчины клана уходили, дабы пополнить ряды армии якобитов под предводительством графа Мара. То было в 1715 году, – как мне теперь казалось, очень-очень давно. Однако воспоминания о том дне были так свежи, словно это случилось вчера. К несчастью, Ранальд так и не вернулся из битвы при Шерифмуре. Я знала, что Дункан считает, что в этом есть доля его вины. Но я ни разу его не упрекнула. Таковы правила войны: человеческая жизнь – это всего лишь разменная монета в борьбе за «высокую цель».

Мы оба надолго замолчали. Вихрь времени взметнул пыль, которой за долгие годы успели покрыться воспоминания. Неумолимая память… Временами она к нам благосклонна, а временами – жестока. Какое это все-таки чудо, когда вдруг поднимается вуаль прожитых лет и снова оживают картины и запахи, которые копились в нашем сознании всю жизнь, когда просыпаются эмоции, которые нам довелось испытать!

Три с лишним тысячи членов западных кланов Хайленда, этой исконной вотчины якобитов, собрались под знаменами молодого принца Карла Эдуарда Стюарта. Его отца, Якова Фрэнсиса Эдуарда, когда-то называли Претендентом, однако после поражения при Шерифмуре он окончательно отказался от притязаний на шотландский престол и погряз в неврастении. Наследие предков перешло, таким образом, к Карлу Эдуарду. Англия между тем в очередной раз ввязалась в войну со своим заклятым врагом, Францией. Правительство Георга перебросило основные силы на континент, оставив на собственной территории лишь малую часть армии. Момент для переворота представлялся идеальным. Быть может, при некотором везении якобитам удастся наконец добиться своей цели?

Приятной наружности, веселый и обаятельный, Карл Эдуард Стюарт, которого в простонародье ласково называли Bonnie Prince Charlie [5], имел все задатки вождя и был решительно настроен еще раз повести своих подданных в сражение после тридцати лет мирной жизни. Решающим событием стала смерть австрийского императора Карла VI, породившая новый конфликт между Францией и Англией, который вылился в войну за австрийское наследство.

Предводители якобитов, а именно вероломный лорд Ловат и юный Дональд, сын досточтимого Эуэна Кэмерона, сочли, что время, когда на территории Австрии, Германии и Фландрии идут бои, является идеальным для новой попытки возвести Стюартов на шотландский трон.

Пылкий Красавчик Чарли, движимый желанием вернуть трон, который был отнят у его деда в 1688, обратился за помощью к французскому королю. Однако Людовик XIV не пожелал вникать в проблемы шотландцев – он упивался славой, которую принесла ему победа французской армии при Фонтенуа. Однако помощь пришла с неожиданной стороны. Благодаря поддержке двух соотечественников – парижского банкира Энеаса Макдональда и ирландского арматора Энтони Уолша, проживавших во Франции, – Карлу Эдуарду удалось организовать свою безумную экспедицию.

О планах принца нам ничего не было известно. Мы знали только, что в середине июля он высадился вблизи западного побережья Шотландии, на острове Эрискей. Знамя Стюартов было поднято спустя месяц в Гленфиннане. С тех пор многие присягнули новому монарху на верность и по всей стране стало раздаваться бряцание оружия. Начиналась кампания 1745 года. Что будет дальше, я и так знала.

– Я позабочусь о том, чтобы они оказались подальше от поля сражений, – хриплым голосом пообещал Дункан.

Я накрыла ладонь сына своею ладонью. На сердце у меня было тяжело. С годами он стал очень похож на своего отца. Как и я, Дункан очень скучал по Лиаму. Я знала, что его мучит. Как и его отец много лет назад, Дункан увлекал своих сыновей вслед за очередным представителем дома Стюартов, заранее зная, что смерть станет их спутником до самого дня победы или поражения. Но здесь, в Хайленде, свобода имела свою цену…

Миру никак не удавалось воцариться на наших землях. По преданиям, эту суровую горную страну до сих пор населяли души великих воинов-фианна [6]и даже сам ее воздух был напоен их дыханием, так что запах sassannach [7]никогда здесь не задерживался. Бывают вещи, которые не меняются никогда. Так, убеждение, что выживание народа зависит от незыблемости его корней, шотландцы впитывали с молоком матери. Англичане же методично пытались нас подчинить, терзая нашу землю и обнажая наши корни, дабы было проще их вырвать. Что ж, пришло время воинственной душе нашего народа проснуться, пришло время Пылающего креста…

– Вот и хорошо, – отозвалась я, прекрасно зная, что больше ничего говорить не следует.

Я перевела взгляд на холмы и несколько минут наблюдала за играющими внуками. Александер догонял Джона. Он всегда следовал за своим братом, словно тень, повторял за ним его слова и поступки в надежде, что это поможет ему стать полноправным членом клана. Поразительно, что природа, сделав мальчиков похожими друг на друга как две капли воды, наделила их столь разными характерами.

Я не сомневалась в том, что они очень привязаны друг к другу. И все же было что-то мистическое в этом феномене, когда два разных существа оказываются так похожи и в то же время так отличаются друг от друга. Одна кровь, одна плоть, но разные умы, взращенные в разном окружении, в разных семьях… Джон отличался рассудительностью и спокойным нравом, и ему не раз приходилось усмирять воинственную и порывистую натуру брата. Он всегда вставал на защиту Александера, когда тот совершал очередную глупость, а это случалось очень часто. И все-таки я чувствовала, что с некоторых пор братья стали ладить друг с другом хуже, чем прежде. Может, этого бы не произошло, если бы их не разлучили в раннем детстве? Одно было ясно: эта разлука была ужасной ошибкой.

Начало этой истории положила преждевременная смерть маленькой Сары. Она была всего на два года старше близнецов и умерла от дифтерии. Скоро выяснилось, что заболел также и Колл, который был на год младше Сары, а следом за ним и Джон. Испугавшись за Александера, Дункан с Марион решили отправить его в Гленлайон, в семью деда по материнской линии. Мальчик должен был вернуться домой, как только его братья выздоровеют… если, конечно, Господь над ними смилостивится. Прошло несколько долгих месяцев, прежде чем случилось чудо и оба мальчика поправились. Разумеется, болезнь не прошла без последствий, однако со временем они забылись. И все же измученная тревогами Марион опасалась, что Александер, который был слабее Джона, может заразиться, и его еще на какое-то время оставили в Гленлайоне.