Любовник на все времена - Сара Линдсей Страница 3

— Нет! — закричала Диана, выскакивая из-под стола. — Нет, нет, нет!

Она не помнила себя от чувства горечи и обиды. Она топала ногами и размахивала руками, словно пытаясь отогнать все плохое.

— Диана, — испуганно воскликнула побледневшая мама, делая к дочери шаг или два.

Диана закричала так громко, как только могла. Лишь бы больше не слышать ни папу, ни маму, ничего из того плохого, что они говорили. Она кричала так, что грудь и сердце разрывались от напряжения.

Перед ее затуманенными от слез глазами виднелось испуганное мамино лицо.

— Ну, хватит, хватит, дорогая. Зачем так надрываться. — Мама протянула к ней руку.

Диана отпрянула назад.

— Не притрагивайся ко мне!

— Диана, любимая, — на помощь к маме пришел папа.

— Не называй меня так, — громко зарыдала Диана. — Ты меня не любишь.

— Не говори так…

— Не любишь, — сердито крикнула Диана. — Ты любишь только Алекса! Ненавижу, ненавижу, ненавижу тебя!

Не помня себя от ярости, она с диким воплем смахнула все, что лежало на столе отца — бумаги, книги, чернильницу. Все с грохотом полетело на пол. Воспользовавшись возникшим замешательством, Диана выскочила из библиотеки и, не останавливаясь, выбежала на крыльцо и устремилась в холодную ночную темноту.

Она слышала голоса родителей за своей спиной, они окликали ее по имени, но Диана не обращала на них внимания. Когда она почувствовала, что ее догоняет отец, она рванулась и побежала еще быстрее. Она бежала, бежала, а слезы все текли и текли по ее лицу. Диана почему-то твердо считала: если убежать далеко-далеко, то она обязательно окажется в тихом, укромном месте, где все плохое никогда не сможет ее найти…

«Теперь после того, как ты и Оливия счастливо вышли замуж, мне можно сосредоточить все свое внимание на вашем брате. Я надеялась, и возможно, вы об этом догадывались, что он и мисс Мерриуэзер подойдут друг другу. Я знаю, вы считаете ее тихой и замкнутой, но вашему непутевому брату нужна женщина с сильным и ровным характером, которая сквозь пальцы посмотрит на его внешность и обаяние и за ними увидит того настоящего мужчину, каким он может стать. Я надеялась, что они поближе познакомятся друг с другом во время бала, но мне следовало бы уже давно понять, что он искоса смотрит на любую женщину, с которой его хочет познакомить мать. А ведь я только и делаю, что постоянно пытаюсь устроить его счастье. О, как верно писал Шекспир: «Неблагодарность ребенка жалит больнее змеи».

Из письма виконтессы Уэстон к ее дочери графине Данстон.

Шестнадцать лет спустя

Лондон

— Ты действительно остаешься в городе на весь сезон? — спросила брата Изабелла, графиня Данстон, подавая ему чашку чая. — А я-то грешным делом полагала, что присутствие в городе всей семьи заставит тебя дать отсюда деру.

— Иззи, на всякий случай у меня всегда наготове саквояж, чтобы потихоньку улизнуть из города. — Генри Уэстон с улыбкой посмотрел на сестру. — Или таким образом ты деликатно намекаешь, что мне пора и честь знать? Может быть, я слегка поднадоел тебе, учитывая то, как часто я посещал твою столовую, пока ты не вышла замуж за моего старинного приятеля?

Изабелла рассмеялась, но смех вышел натянутым. Джеймс Шеффилд, граф Данстон, ее муж и приятель брата, нахмурился и отложил в сторону утреннюю газету.

— Готов биться об заклад, что ты приходил поесть, а не ради компании. — Он нежно взял жену за руку и обменялся с ней не менее нежным взглядом. От этого приторного зрелища Генри закатил глаза.

— Хэл, запомни, я всегда рада видеть тебя. Более того, признаюсь, я даже просила Джеймса убедить тебя пожить у нас. Теперь после ремонта в нашем доме стало намного уютнее, чем в твоем холостяцком жилище. Однако…

— Однако, — перебил ее Джеймс, — я убедил твою сестру, что ее великодушие в данном случае неуместно.

— Джеймс, — возмутилась Изабелла.

Генри усмехнулся:

— Иззи, не переживай так, он совершенно прав. Вспомни известное изречение: «Где двое, третий лишний». Поверь, я не собираюсь садиться вам… м-м…

— На голову, — подсказал Джеймс.

— Знаешь, кажется, мы что-то очень долго не боксировали на ринге в клубе Джексона. Я обещал сестре закрыть глаза на то, что ты соблазнил ее, но желание как следует вздуть тебя, меня еще не покинуло.

— Выбрось эти глупости из головы, — строго предупредила его Изабелла. — Кроме того, запомни на будущее: это не он, а я соблазнила его.

Генри и Джеймс одновременно издали горестный стон.

— Тише, тише, моя любовь, — взмолился Джеймс. — Только не порти мне репутацию.

— Не болтай чепуху, — отрезала Изабелла. — Конечно, ты должен заботиться о своей репутации, только не о прежней, а о теперешней. Тебе следует продемонстрировать всем, какой ты верный муж и любящий отец.

— Вот-вот, — подхватил Генри. — А на тот случай, если он собьется с верного пути, разреши мне, сестричка, послать его в нокаут.

— Если он собьется с пути, тогда ты и займешься им, вернее тем, что останется от него после того, как я сама разберусь с ним. — Она решительно тряхнула головой, так что ее светлые локоны слегка развились.

Джеймс поморщился:

— Тебе не о чем беспокоиться, моя дорогая кровожадная женушка.

— В таком случае и тебе тоже. — Губы Изабеллы насмешливо изогнулись.

— Думаю, у вас обоих есть более серьезный повод для беспокойства. Ни для кого не секрет, что мама хочет устроить на своем балу представление, на котором вы выступите в главной роли, — съязвил Генри. Предстоящий бал его нисколько не интересовал, в конце концов, не он был виновником намечавшегося торжества. Эту почетную и обременительную обязанность Изабелла и Джеймс должны были разделить с Оливией, другой сестрой Генри, и ее мужем. За последние два года две его сестры вышли замуж, и у Генри появилось не только два зятя, но вскоре еще и две племянницы.

Изабелла подмигнула брату и не без ехидства заметила:

— Полагаю, волноваться предстоит не только нам, но и еще кое-кому.

— Что ты имеешь в виду?

Изабелла шумно вздохнула:

— Господи, неужели ты так еще ничего и не понял? Как ты думаешь, какая у нашей мамы главная цель в жизни?

— Закончить свою книгу? — предположил Генри. У их матери была тайная мечта, своего рода пунктик, составить сборник очерков, посвященных главным героиням Шекспира, над которым она трудилась едва ли не всю свою жизнь.

— Ах да, конечно. — Изабелла небрежно отмахнулась от высказанного предположения. — А что кроме этого?

Заметив недоумие брата, Изабелла весело переглянулась с мужем и подняла вверх левую руку, на безымянном пальце которой поблескивало обручальное кольцо. Как можно было забыть об этом? Самым горячим желанием их матери было желание видеть всех ее детей в счастливом браке.