Соблазнительная цветочница - Линн Грэхем Страница 3

Да, люди всегда ожидали от нее больше, чем она могла дать. Ее брак подтвердил это. Только теперь, когда она нашла свой путь в жизни, наладив собственное дело, ее самооценка смогла измениться. Хоть однажды ее надежды оправдались.

Впрочем, когда она встретила Алехандро, ей тоже показалось, что мечты стали явью. Теперь это вызывало у нее только смех. Но тогда любовь подхватила ее, словно торнадо, заставив поверить в невозможное. Чтобы потом снова бросить на землю. Оставалось загадкой, как ей тогда удалось поверить, что она может выйти за богатого образованного испанца с родословной, уходящей в века, и все будет хорошо. Различия между ними оказались непреодолимыми. Ее происхождение сильно подпортило отношения с его семьей. И все же самой большой ошибкой была ее дружба с Марко, братом ее мужа…

— Это ты была слишком хороша для своего мужа, — заметила Флора. — И тебе надо было сразу сообщить Алехандро об Альфи, вместо того чтобы прятаться от него, будто ты и в самом деле в чем-то виновата.

Джемайма отвела глаза, ее щеки покраснели. Если бы только Флора знала… Но правда могла бы заставить отвернуться от нее лучшую ее подругу.

— Мне кажется, если Алехандро узнает об Альфи, он сделает все, чтобы забрать его в Испанию, — сказала она. — Он всегда очень серьезно относился к своим семейным обязанностям.

— Ну, если ты считаешь, что есть такой риск… тогда действительно лучше ничего не говорить… — согласилась Флора, хотя ее лицо и выражало сомнение. — Но не сможешь же ты все время молчать о ребенке?

Джемайма решительно поставила на стол чашку:

— На данный момент это все же лучший вариант.

После обеда Джемайма отправилась в один из больших домов на окраине городка — надо было оформить гостиную и прилегающую к ней террасу к предстоящему праздничному вечеру. По дороге домой она забрала Альфи, чья энергия несколько рассеялась после пары часов игры в лошадки. Рядом с крошечным домиком, который просто очаровывал окружающей его зеленью, Джемайма установила качели и соорудила песочницу. Она гордилась результатом своих трудов. Хотя домик и был кое-как покрашен и обставлен дешевой мебелью, все же за долгие годы это было первым местом, где она чувствовала себя действительно дома.

Временами это казалось невероятным, ведь после того, как она вышла замуж за Алехандро, она жила в настоящем замке. Кастилло-дель-Хэлкон, или замок Ястреба, построенный воинственными предками Алехандро в восточноевропейском стиле, наполненный историей и бесценными сокровищами искусства. Что-то передвигать или перевешивать здесь было строжайше запрещено, так же как и вносить любые другие изменения. Престарелая графиня донья Гортензия не могла допустить, чтобы кто-то вмешивался в дела ее дома. Живя там, Джемайма все время чувствовала себя засидевшейся до неприличия гостьей. К тому же строго регламентированный стиль жизни с обязательным переодеванием к обеду, умение обращаться со слугами и принимать важных гостей — все это тоже ее ужасно стесняло.

«Было ли вообще хоть что-то хорошее в моем несчастном браке?» — спрашивала она себя. И тут же перед ее глазами вставал образ Алехандро. Сначала ее гордый красавец муж казался ей самым лучшим подарком в ее жизни. И в то же время она не могла избавиться от ощущения, что не заслуживает его. В конце концов Джемайма пришла к выводу, что все хорошее, что с ней случалось, было результатом простого стечения обстоятельств. Именно стечением обстоятельств объясняла она и свою незапланированную беременность, и то, что ее машина сломалась именно в Чалбери Санкт-Хеленс, и свой брак. И даже то, как она познакомилась с Алехандро…

Он сбил ее на парковочной стоянке — вернее, его излишне самоуверенный шофер. Закончив свой рабочий день в отеле, она села на велосипед — совершенно необходимое средство передвижения, если ты живешь в сельской местности, где автобусы так же редки, как и у цыплят зубы.

Серебристый «мерседес» пронзительно взвизгнул тормозами. Шофер и Алехандро выскочили из машины. Прежде чем она успела понять, что случилось, ее сломанный велосипед был отправлен в местную ремонтную мастерскую, а она сама — в больницу. Странно, что она еще тогда не заметила, каким властным и абсолютно глухим ко всем возражениям мог быть Алехандро, когда она сказала, что ей не нужна никакая медицинская помощь. Тем не менее ей сделали рентген, обработали рану на колене, забинтовали — одним словом, носились с ней так, как еще никогда в жизни. И все это время рядом с ней был Алехандро с его обворожительной улыбкой.

«Любовь с первого взгляда» — так определила это Джемайма, без сна ворочаясь в постели. Она никогда не верила в любовь с первого взгляда. Наоборот. Она обещала себе, что не позволит ни одному мужчине взять над собой такую власть, которая была у отца над ее матерью. Но, несмотря на полученный урок, стоило ей только бросить взгляд на Алехандро Наварро Васкуэза, как на нее обрушилось это чувство — так же ощутимо и разрушительно, как и кирпич, упавший с приличной высоты. А потом… потом она получила урок от самого Алехандро.

Еще задолго до того, как сделать ей предложение, он провел ее через череду испытаний — не звонил, когда обещал, за полчаса отменял назначенное свидание, встречаясь с другими женщинами, — все эти фотографии появлялись потом в газетах. Но она понимала, почему он это делал. Алехандро был испанским графом, в то время как она работала за гроши в маленьком провинциальном отеле, который он, вероятно, считал последней дырой. Джемайма была женщиной не его круга, и это беспокоило его. Тем не менее через полгода их знакомства он, казалось, перестал обращать на это внимание.

— Солнце и тень, — шептал Алехандро, сравнивая матовую бледность ее кожи с его бронзовым загаром. — Они не могут существовать друг без друга… Нам суждено быть вместе.

Но оказалось, они как вода и масло, которые никак не желают смешиваться, думала Джемайма, ощущая тупую головную боль, и наконец заснула, пытаясь не забыть, что утром у нее заказ.

Когда по вазам были расставлены все свежие цветы, в комнате едва ли осталось свободное место. Утро было прохладным, и ее пальцы онемели от холодного воздуха и контакта с влажными стеблями. Джемайма потерла ладони о джинсы, стараясь согреть их. Пора бы привыкнуть, что и зимой и летом в магазине всегда прохладно. Дом был старым, с плохой изоляцией, но она напоминала себе, что слишком много тепла вредно для ее товара. Зайдя в заднюю комнату, она сняла с крючка черный флисовый жакет и надела его. Альфи был во дворе, играя в песочнице со своим трактором и подражая звукам мотора. Она улыбнулась его невинной радости, которая ничуть не уменьшилась оттого, что его в такую рань вытащили из теплой постели.

— Джемайма.

Это был голос, который она надеялась никогда не услышать, — глубокий, чувственный, вызывающий бег мурашек по спине. Она зажмурила глаза, решив, что ее сознание захотело сыграть с ней шутку и все это ей только мерещится…

Кажется, что рано утром она просыпается рядом с Алехандро — черные спутанные волосы, синеватая щетина на подбородке… С Алехандро, который мог разбудить в ней желание одним только взглядом его черных как ночь глаз… Взрыв воображения лишь на мгновение заставил участиться ее дыхание. Потом она вспомнила холодную пустоту своей постели, вспомнила, как забеременела, вновь пережила ранящее безразличие мужа к своему меняющемуся телу. Холод пробежал по ее спине.