Волшебство по наследству - Светлана Лубенец Страница 3

Таня послушно огляделась по сторонам и закусила губу. Зал действительно был полон ярких, нарядно одетых юных красавиц. А Вика Назарова в апельсинового цвета костюме с мини-юбкой и в блестящих лакированных сапогах была просто ослепительна. Яна удовлетворенно отметила, что, несмотря на такую неблагоприятную обстановку, приятельница настроена по-боевому и сдаваться не собирается. Как только зазвучала медленная мелодия, Кузнецова довольно резко подтолкнула Татьяну к Князеву.

Юра явно растерялся, когда увидел возле себя Таню. Похоже, он ее действительно не сразу узнал. Самохина ему что-то сказала, он расплылся в улыбке, и они вышли в круг танцующих. Яне очень не понравилось, как захватнически Танька положила руки Князеву на плечи, как он по-свойски обнял ее за талию и, улыбаясь, что-то зашептал в ухо, почти касаясь губами ее пылающей щеки. Можно было подумать, что они об этом совместном танце мечтали всю свою предыдущую жизнь. Но Яна-то знала, что совсем недавно они и думать-то друг о друге не думали, а этот танец она им организовала своими собственными руками. И что же теперь получается?

– Потанцуем? – услышала Яна знакомый голос. Отвернув голову от интересующей ее пары, она увидела около себя Брыкуна. – Потанцуем... – повторил он.

Яна немедленно мертвой хваткой вцепилась в Колькину толстовку и потащила его поближе к Князеву и Самохиной. Хорошо бы услышать, о чем эти двое шепчутся. Не переигрывает ли Танька? Ишь, нашлась влюбленная! Да если бы не Яна, где бы она сейчас была, Джульетта доморощенная! И Юра тоже удивляет – никогда в сторону Таньки не смотрел: ни летом на клумбе, ни во время учебы в школьных коридорах, а сейчас вцепился в нее, будто от Самохиной зависит вся его дальнейшая жизнь.

– Можно я сегодня тебя провожу с дискотеки? – без особого энтузиазма спросил Брыкун, потому что хорошо знал, что Яна ему ответит. Она не стала его разочаровывать и ответила как всегда:

– Отстань, а!

– Только и знаешь свое «отстань»! Ты хоть раз попробовала бы со мной прогуляться, а потом уж и отмахивалась бы!

– Тоже мне, подарочный торт нашелся! Была охота тебя пробовать... – еще больше раздражилась Яна, потому что Брыкун своими глупостями мешал ей слушать, о чем говорят Танька с Юрой. А говорили они о чем-то очень важном, потому что неотрывно глядели друг другу в глаза. Яне это совершенно не нравилось и не вписывалось в разработанный ею сценарий.

– Если тебя раздражает, что я плохо учусь, – по-прежнему нудел под ухом Брыкун, – то я могу и поднажать... Ты только скажи...

– Слушай, Колька, – Яна остановилась посреди зала, несмотря на продолжающуюся мелодию, – мы вроде бы уже сто раз обо всем переговорили и все выяснили. Мы с тобой друзья – и ничего больше!

– Мало ли, что переговорили, – не сдавался Брыкун. – Все в жизни меняется, а потому и ты можешь переменить свое отношение ко мне.

– Ты прав, я скоро переменю к тебе свое отношение в том смысле, что вообще пошлю тебя подальше и ни за что больше не дам списывать. Понял?

– Да за кого ты меня принимаешь, Кузнецова?! – вдруг ни с того ни с сего рассвирепел Колька. – Я, может, и списываю только для того, чтобы с тобой лишний раз пообщаться!

– Ага! Скажи еще, что специально и учишься плохо, только чтобы была нужда списывать...

– И скажу!

– Ой, не могу! Держите меня! – Яна дурашливо закатила глаза, откинулась назад и действительно чуть не упала, потому что Коля Брыкун не только не стал ее держать, а, наоборот, убрал руки от ее спины и, шаркая по полу огромными кроссочами, вразвалочку вышел из зала.

– Ну и дурак! – крикнула ему в спину взбешенная Яна.

Музыка очень кстати закончилась, и она пошла на место, одновременно разыскивая глазами Самохину с Князевым. Но ни той, ни другого нигде не было видно. Яна самым внимательным образом оглядела группу девятиклассников у противоположной стены, а затем одноклассников – рядом с собой. Потом последовательно «перещупала» взглядом всех присутствующих чуть ли не поштучно. Ни Татьяны, ни Юры нигде не было видно. Яна, пересилив собственное стеснение, с которым совсем недавно призывала расстаться свою приятельницу, в полном одиночестве пересекла зал и отозвала в сторону Витьку Шереметьева.

– Витя, ты не знаешь, куда делся ваш Князев? – вся трепеща от смущения, спросила Яна.

– Надо же какой сегодня спрос на Юрика! – ухмыльнулся Витька, внимательно разглядывая Кузнецову.

– Нет никакого спроса, – заверила его Яна и покраснела самым, как говорится, предательским образом и очень густо. – Я просто ищу Татьяну Самохину, а Князев был последним, кто с ней танцевал.

– Именно твоя Самохина и увела нашего Юрика! – все так же весело сообщил Шереметьев и, продолжая беззастенчиво разглядывать Яну, добавил: – А может быть, это он ее увел. Разобраться было совершенно невозможно, кто кого.

Видимо, на лице Яны отразились те чувства, которые она очень хотела бы скрыть, потому что Витька сказал:

– Ну, не стоит так расстраиваться! Встретишься со своей Самохиной завтра, а сегодня давай с тобой потанцуем. Я тебя приглашаю!

Яна молча повернулась к Шереметьеву спиной и шаркающей походкой Кольки Брыкуна вышла из зала. В гардеробе от расстройства она никак не могла попасть руками в рукава своей куртки. Надо же, как все неправильно получилось! И зачем только она это придумала? Оказывается, Князев не так уж и неприступен. Таньке достаточно было всего лишь получше причесаться, и вот вам – пожалуйста! Выходит, если бы Яна сама его пригласила, то и гуляла бы сейчас с ним сама. Но разве она могла предположить, что все так просто решается, что в этом вопросе совершенно не стоит мудрить? А может быть, она просто придумала себе эдакого романтического Юру Князева, а на самом деле он дурак дураком, раз сразу клюнул на нелепую Таньку? Может, оно и хорошо, что клюнул? Зачем ей такой... с дурным вкусом... неразборчивый... готовый встречаться с первой попавшейся... не сумевший оценить ее, Яну...

Несмотря на эти, казалось бы, очень успокоительные размышления, Яна чувствовала, что сейчас разрыдается прямо в гардеробе. Кое-как вдевшись в куртку, она выбежала из дверей клуба, свернула за угол, прижалась лицом к кирпичной стене и с большим удовольствием, если уместно в данном случае подобное выражение, расплакалась.

Слезы принесли ей серьезное облегчение, отчего она получила способность соображать достаточно трезво и четко. А что, собственно, случилось? Случилось именно то, чего она и хотела. Можно считать, что Юра Князев теперь в одной с ней компании, а потому в ее собственных руках. Танька Самохина с толстыми ногами и бесцветным лицом ей никакая не конкурентка, тем более, что блескучую блузочку она завтра же вынуждена будет отдать Яне обратно. Кстати, именно завтра уже все станет на свои места, потому что Юра, увидев Таньку не в бликах светомузыки, а при безжалостном свете белого дня, сразу поймет, как жестоко ошибся, что пошел провожать ее, а не стройную и изысканную Яну Кузнецову.