Тайники души - Линн Остин Страница 3

– Все в порядке, я просто не слышала, как вы подъехали, вот и все.

– Я не подъезжал, а пришел пешком. – Он опустил на землю рюкзак, нагнулся и стал собирать рассыпавшийся по крыльцу пепел и прогоревшие угли.

– Осторожнее, угли могут быть еще горячими!

– Да, мэм, так и есть, и это очень приятное тепло!

Его руки были без перчаток, голова не покрыта, а рваной одежды было явно недостаточно, чтобы защититься от такого мороза. Черты лица разглядеть было сложно: его закрывала пышно разросшаяся борода и буйные пряди длинных волос. Но не внешний вид, а сильный запах немытого тела и костра сказали мне яснее ясного: незнакомец был бродягой. Одним из тысяч бродяг, путешествующих этой зимой по стране в поисках работы.

Скорее всего, он пришел со стороны железной дороги, через сады, привлеченный светом, льющимся из окон.

– В вашем доме как медом намазано! – говорил мне старик Эйб Уокер последний раз, когда я заходила в универсам в Дир Спрингсе. – Эти бродяги! Как только они прознают, что у вас доброе христианское сердце, обязательно растрезвонят о хлебосольном доме. Вам нужно научиться их отшивать, Элиза Роуз! Это небезопасно, вы все-таки вдова, а они шастают по вашему имению!

Эйбу Уокеру было невдомек, что я выросла среди акробатов и цирковых чернорабочих, поэтому отлично разбиралась в людях. Я знала, кого приглашать в дом, а кого отправлять восвояси.

– Могу я перемолвиться словом с вашим мужем, мэм? – спросил незнакомец, и я снова вздрогнула.

– С… моим мужем?

– Да, мэм. Я хотел спросить, не найдется ли у него какой-нибудь работы взамен на еду. – У бродяги был приятный тембр голоса и мягкое произношение.

Я подумала о бесконечной работе на ферме – там нужно было мыть ведра для молока, колоть щепки, приносить уголь, кормить скотину, чинить заборы – и сразу же устала.

– Почему бы вам не зайти и не поужинать? – пригласила я. – На улице слишком холодно. А угли просто оставьте на крыльце. – Я повернулась и приглашающе открыла дверь, ведущую в кухню.

Но мужчина не сделал ни шагу.

– Поесть я могу и здесь, но сначала хотел бы поработать.

В темноте было сложно судить, сколько ему лет. Голос незнакомца не мог принадлежать ни старику, ни юноше. Мне почему-то стало жаль этого человека. Несмотря на несколько слоев одежды, он дрожал от холода.

– Мы недавно закончили ужинать. Еда еще теплая, пожалуйста, заходите.

Мужчина медленно последовал за мной в дом и стоял возле двери, пока я наре́зала хлеб, достала чистую миску для супа, наполнила ее и налила чашку кофе.

Затем я обернулась, чтобы пригласить его к столу, и снова вздрогнула – буквально на мгновение он напомнил мне покойного мужа. Незнакомец был высок и широкоплеч и стоял так же, как Сэм, – склонившись в одну сторону, будто прислушиваясь к чему-то. Затем наваждение прошло и я увидела, насколько они разные: Сэм был светловолосым с голубыми, как небо, глазами, а незнакомец – кареглазый и черноволосый.

– Присаживайтесь, – предложила я, поставив на стол тушеного цыпленка, морковь и хлеб.

– Спасибо, мэм.

Могу поклясться: когда он садился, в его глазах были слезы. Незнакомец опустился на стул тяжело, будто старик. И тут он удивил меня: совсем как Сэм и его отец перед едой, мужчина молитвенно сложил руки и склонил голову.

Напротив, уставившись на незнакомца, сидела моя четырехлетняя сероглазая дочка. Ее вилка мелькала над столом: девочка заканчивала ужинать. В свете висящей лампы без абажура ее медные волосы переливались, напоминая языки пламени.

– Хватит таращиться, Бекки Джин, быстро доедай! – велела я.

Я не хотела, чтобы мои слова прозвучали так резко, но в последнее время фразы сами вылетали у меня изо рта.

Я отвернулась к раковине, полной грязной посуды. Поймав в окне свое отражение, увидела, что черты моего лица слишком резкие и измученные для тридцатилетней женщины. С этими жесткими складками у рта и беспорядочно разметавшимися светлыми волосами я совсем не была похожа на девушку, о которой Сэм когда-то сказал: «Красивая как картинка!»

– Мамочка не разрешит встать из-за стола, пока ты не доешь морковку, – заявила Бекки, обращаясь к незнакомцу. – Я вот не люблю морковку, а ты?

– Вообще-то я люблю морковку, маленькая мисс.

– Хочешь доесть мою?

– Перестань! Заканчивай ужин, Бекки Джин, и не мешай гостю доедать свой! – вмешалась я и, уперев руки в бока, следила, как коршун, за дочкой, пока та не съела все до крошки.

Судя по тому, с какой жадностью ел мужчина, у него давно не было во рту и маковой росинки. Я положила ему добавки.

– Вы не хотите снять пальто, мистер? – спросила Бекки несколько минут спустя.

– Нет, спасибо, не стоит беспокоиться. Я скоро выйду на улицу.

Незнакомец разговаривал приглушенным голосом, как будто рядом спал ребенок и он боялся его разбудить. Но минуту спустя воцарившаяся тишина была нарушена топотом ног, сбегающих по лестнице, перепрыгивающих через порог, а затем скачущих галопом в кухню. Мне не нужно было поворачивать голову, я и так знала, что это мой сын Джимми. Ему уже девять, и он скачет повсюду, как молодой жеребец.

– Мама, можешь помочь… – Мальчик замер у входа, увидев постороннего.

Его светло-каштановые волосы опять были слишком длинными и свисали, как переросший бурьян. Я бы давно их остригла, если бы мне удалось заставить сына посидеть спокойно хоть минуту.

– Невежливо так смотреть, Джимми! Разве тебе сложно поздороваться с нашим гостем?

– Добрый вечер, – послушно произнес сын.

Незнакомец как раз набил полный рот, поэтому лишь вежливо кивнул в ответ. Следом за братом появился еще один рыжик – семилетний Люк. Я знала, что младшего сына бесполезно просить поздороваться с гостем: Люк был крайне застенчив, а общительностью напоминал дикого кота.

– С чем тебе нужно помочь, сынок? – спросила я Джимми, вытирая руки о фартук.

– С правописанием. – Мальчик обошел стол, сел так далеко от мужчины, как только мог, и протянул мне тетрадь.

Люк продолжал стоять в ночной рубашке, не сводя с гостя голубых – как у отца – глаз.

Я пыталась разобрать нечеткий почерк Джимми, когда мужчина вдруг громко вскрикнул.

– Мама, – воскликнул Джимми, – Бекки внезапно подскочила к гостю и уколола его вилкой!

– Как это «уколола»?

– Да вот так, безо всякой причины.

– Как это «без причины»? – тут же ответила Бекки. – Я хотела проверить, вдруг дядя – ангел?

Мужчина недоуменно поднял брови.

– Кто?

– Ангел! – повторила малышка, едва не плача. – Мама всегда кормит незнакомцев и говорит, что они могут быть ангелами. Но вы не сняли пальто, и я не увидела, есть ли у вас крылья…