Любовь и мороженое - Дженна Эванс Уэлч Страница 3

– Сегодня особенный вечер, и я решила его отпраздновать. Лина, я накрою на стол, а ты пока вымой руки и приходи к нам в столовую.

Говард махнул рукой на дверь в другом конце комнаты:

– Уборная там.

Я кивнула, бросила рюкзак на ближайший стул и буквально совершила побег из гостиной. Туалет оказался крошечным – в нем еле помещались раковина и унитаз. Я включила очень горячую, но не обжигающую воду, взяла мыло с раковины и принялась соскребать с рук аэропорт.

Втирая в кожу мыло, я взглянула на себя в зеркало и застонала. Меня как будто за ноги протащили через три временные зоны. Хотя примерно так оно и было. Смуглая кожа побледнела и даже пожелтела, под глазами – темные круги. А волосы! Они наконец выяснили, как нарушаются законы физики. Я намочила руки и попыталась пригладить кудрявые локоны, но стало только хуже. И я сдалась. Что с того, что я похожа на ежа, который попробовал «Рэд Булл»? Разве отцы не обязаны принимать нас такими, какие мы есть?

За дверью заиграла музыка, и мое волнение превратилось из огня в пожар. Так ли мне необходимо ужинать? Может, спрятаться в одной из комнат, пока я не переварю всю эту ситуацию с кладбищем? Или не переварю. Но желудок возмущенно заурчал, и… Ох. Надо поесть.

– А вот и она, – сказал Говард, когда я заходила в столовую, и привстал. Стол был покрыт красной скатертью в клеточку, а из плеера – он лежал у входа – играла старая рок-песня, которую я даже когда-то слышала.

Я быстро опустилась на стул, и Говард тоже сел.

– Надеюсь, ты голодна. Соня замечательно готовит. Мне кажется, ее призвание – быть поваром, а не следить за кладбищем.

Теперь мы говорили не наедине, и Говард выглядел намного более расслабленным. Соня широко улыбнулась:

– Ну уж нет. Мы с мемориалом созданы друг для друга.

– Выглядит аппетитно, – сказала я, рассматривая ужин. И под «аппетитно» я имела в виду «восхитительно». Раскаленный противень с лазаньей, корзинка тонко нарезанного чесночного багета и доверху наполненная миска салата из помидоров и хрустящей на вид капусты. Я еле сдерживалась, чтобы не броситься на эти лакомства.

Соня нарезала главное блюдо на квадратики и положила мне на тарелку большой сочный кусок.

– Бери хлеб и накладывай себе салат, не стесняйся. Виоп appetito [1].

– Виоп appetito, – повторил Говард.

– Виоп арре… и так далее, – пробормотала я.

Как только все получили по куску, я схватила вилку и накинулась на лазанью. Наверное, я напоминала дикого мастодонта, но после целого дня самолетной еды ничего не могла с собой поделать. Какие же там микроскопические порции! Стоило мне оторваться от еды, как я поймала на себе взгляды Сони и Говарда, причем последний смотрел на меня чуть ли не с ужасом.

– Скажи, Лина, какие у тебя хобби? – спросила Соня. Я сжала в руках салфетку:

– Пугать окружающих своим поведением за столом? Говард прыснул.

– Твоя бабушка рассказала мне, что ты любишь бегать и пробегаешь по сорок миль в неделю, а еще хочешь заниматься кроссом в колледже.

– Так вот откуда такой аппетит, – улыбнулась Соня и подняла на лопатку еще один кусочек, а я благодарно протянула ей тарелку. – А в школе ты бегаешь?

– Раньше я состояла в школьной команде по кроссу, но ушла оттуда после того, как мы узнали…

Они молча смотрели на меня, и я продолжила:

– …узнали про рак. На тренировки уходило много времени, и я не хотела уезжать из города на соревнования и тому подобное.

Говард кивнул:

– Кладбище – отличное место для бегуна. Много места и ровных дорожек. Я частенько по нему бегал. Пока не стал ленивым и толстым.

– Брось, – закатила глаза Соня. – Ты не потолстеешь, даже если очень постараешься. – Она пододвинула ко мне корзинку с чесночным багетом. – Лина, ты знала, что мы дружили с твоей матерью? Она была милой, талантливой и веселой девушкой.

Нет, об этом она тоже умолчала. Возможно, я стала жертвой особо изощренного плана похитителей детей? Стали бы похитители делиться с вами двумя кусками самой вкусной лазаньи на свете? И дали бы они ее рецепт, если бы вы настояли?

Говард прокашлялся, и я очнулась:

– Извините, э-эм… Нет. Она о вас не говорила. Соня кивнула, и по ее лицу невозможно было что-либо прочитать. Говард перевел взгляд с нее на меня:

– Ты, наверное, жутко устала. Хочешь с кем-нибудь связаться? Я написал твоей бабушке, когда сел твой самолет, но ты все равно можешь ей позвонить. У меня на мобильном международный тариф.

– Я позвоню Эдди?

– Это твоя подружка, у которой ты жила?

– Да. У меня есть ноутбук. Я могу позвонить ей по «Фейстайм».

– Сегодня вряд ли получится. В Италии не такие уж современные технологии, и сегодня Интернет у нас очень медленный. Завтра придет мастер и все исправит, а пока не стесняйся, пользуйся моим телефоном.

– Спасибо.

– Кому вина? – спросил он, вставая из-за стола.

– Мне, пожалуйста, – ответила Соня.

– Лина?

– Э-э… Мне вроде как нельзя.

– В Италии вино пьют в любом возрасте, – улыбнулся Говард. – Здесь все немного иначе. Но я на тебя не давлю.

– Я пас.

– Скоро буду, – кивнул Говард и отправился на кухню. Секунд на десять в комнате повисла тишина, а потом Соня отложила вилку:

– Лина, я так рада, что ты к нам прилетела. Если тебе что-то понадобится, знай, я буквально в паре шагов от тебя.

– Спасибо, – ответила я, не глядя ей в лицо.

Взрослые слишком уж стараются окружить меня заботой. Им кажется, что их ласка сможет успокоить меня после смерти матери. Это одновременно и мило, и ужасно.

Соня бросила взгляд в сторону кухни и понизила голос:

– Слушай, ты не против завтра ко мне зайти? Я хочу тебе кое-что отдать.

– Что?

– Завтра поговорим. А сегодня постарайся тут освоиться.

Я покачала головой. Не собираюсь я осваиваться на кладбище. Я даже вещи разбирать не буду.

После ужина Говард отнес мой чемодан наверх:

– Надеюсь, тебе понравится твоя комната. Я сделал в ней ремонт пару недель назад, и, кажется, вышло довольно неплохо. Обычно летом я держу окна открытыми, чтобы в комнате не было душно, но ты можешь их закрыть, если хочешь. – Говард говорил так быстро, словно написал эту речь заранее. Он положил мои вещи у самой первой двери.

– Ванная дальше по коридору, я купил новое мыло и шампунь. Если тебе еще что-то понадобится, скажи, я завтра куплю.