Все, что мы оставили позади - Кэрри Лонсдейл Страница 3

Колесики кресла прокатились по плотному ковру, и отчетливый хруст дорогой ткани всколыхнул воздух. Томас тоже подошел к окну и встал рядом с Джеймсом.

– Лос-Гатос – маленький город. Я прохожу мимо ее кафе почти каждый день. Я не могу не видеть ее или Яна. Или их дочку.

Джеймс уперся лбом в стекло.

– Ей пришлось двигаться дальше, – продолжал Томас. – Ребенок. Муж. Она любит Яна. Она счастлива.

Джеймс это знал, знал с того самого дня, когда в декабре позвонил ей, но номер оказался отключенным. Никогда в жизни он не был так напуган.

Зато когда он позвонил Томасу, брат ответил после первого гудка. Через двадцать четыре часа Томас уже был в Мексике и все рассказал.

Томас вцепился в плечо Джеймса:

– Не разрушай ее брак.

– Так, как ты разрушил мою жизнь?

Томас поморщился:

– Я же говорил тебе, что пытался ее наладить. Ты не желал иметь со мной дела, когда ты был Карлосом. – Он наклонил голову вниз и посмотрел на вечерний поток автомобилей внизу. – Я не смог заставить тебя уехать из Мексики, сколько бы ни старался убедить.

Солнце скрылось за горизонтом, небо потемнело. Их отражения в темном стекле с каждой минутой становились все отчетливее. Джеймс впервые в жизни заметил, что он крупнее Томаса. И выглядел он намного моложе, чем предполагали два года разницы со старшим братом.

Когда в декабре Джеймс впервые увидел собственное отражение, именно это удивило его больше всего: как сильно он постарел. Длинные волосы, как у сёрфера, и шрамы на лице шокировали его. За шесть с половиной лет морщинки вокруг глаз и рта стали глубже, кожа на ребрах натянулась, как будто он часто жарился под мексиканским солнцем. Но Карлос держал тело в отличной форме. Помимо пробежек и горного велосипеда, он вел активную жизнь на природе.

Томасу повезло меньше. Он обладал очень коротко подстриженными тускло-серыми волосами, белой кожей, которой не хватало витамина D, и худощавым телом, выживавшим, как предполагал Джеймс, на кофеине, сигарах и алкогольной диете. Бар в офисе Томаса был отлично укомплектован, и дымный, въевшийся запах сигар бил в нос, когда Томас стоял рядом. От резкого запаха курева, исходившего от костюма брата, у Джеймса заслезились глаза.

Трудно было поверить, что Томасу меньше чем через два года будет сорок. Он выглядел намного старше.

– Я не планирую встречаться с Эйми, – с покорным вздохом ответил Джеймс. Во всяком случае, пока. Он не был уверен, что выдержит эту встречу, зная, что Эйми больше ему не принадлежит.

Он отошел от окна и остановился возле стола Томаса. Там лежал большой конверт, адресованный Джеймсу.

– Это оно?

– Да, принесли сегодня утром.

Джеймс вскрыл конверт, посмотрел содержимое. Ключи от родительского дома и документы на него. После смерти отца мать переехала в дом престарелых. Теперь родительский дом принадлежал Джеймсу, там он мог растить своих мальчиков. Но он намеревался продать его как можно скорее.

Он проглядел остальные бумаги. Список банков и номера инвестиционных счетов, школьные регистрационные формы для мальчиков. Ключи от машины. Новая жизнь.

Если бы все было так просто.

Джеймс подумал о своих сыновьях. Из-за него из их жизни исчезло все привычное: дом, школа, друзья. Они потеряли мать, а совсем недавно и отца, которого они знали. По мнению Джулиана, Джеймс оказался плохой заменой.

– На этой неделе я продал остававшиеся у тебя акции «Донато Энтерпрайзес». Дом мамы и папы твой, делай с ним, что хочешь, – объяснил Томас. – Имущество, которое ты отправил из Мексики, доставлено. Твои полотна упакованы в ящики.

Джеймс вытащил документ из конверта. Томас подошел к столу и постучал по бумаге своей ручкой.

– Мальчиков приняли в школу Сент-Эндрюс.

Это была частная школа рядом с домом, в котором они с Томасом выросли. Они тоже ходили в эту школу.

– У них отличная программа «английский язык как второй родной».

– Они бегло говорят по-английски. Судя по всему, я за этим проследил. – Джеймс насмешливо фыркнул.

Он убрал бумаги обратно в конверт и хлопнул им о бедро. Джеймсу хотелось уйти. Он устал, проголодался, и мальчики тоже, он это знал. Они приехали сюда сразу после того, как приземлился их рейс из Мехико.

– Тебе что-то от меня нужно?

Томас покачал головой.

– Тогда на этом все. Я позвоню, если мне что-то понадобится. Без причины я тебе звонить не стану.

«Никогда не стану», – хотел бы сказать Джеймс. Но что бы он ни пытался поймать в жизни, Томас оказывался там, чтобы перехватить мяч. «Пенальти», – хотелось крикнуть Джеймсу. Ему просто было нужно, чтобы Томас оставил его в покое, черт побери.

Джеймс повернулся к дверям.

– В следующий вторник из тюрьмы выходит Фил, – сообщил Томас, когда Джеймс уже был у двери. – Его выпустят. Он будет свободен.

Томас развел руками.

– И ты только теперь мне об этом говоришь? – Джеймс пристально посмотрел на брата. Он думал, что Филу сидеть еще несколько месяцев. Глаза Джеймса сузились. – И как давно ты об этом знаешь?

Томас принялся внимательно рассматривать ручку, которую держал в руке.

– Будь ты проклят! – Брат все знал достаточно давно, Джеймс вполне бы мог уехать подальше отсюда. Томас был преисполнен решимости наладить все, что только можно, в жизни Джеймса, включая его возвращение в Лос-Гатос.

– Я уже говорил тебе, что Фернандо Руис, глава картеля Идальго, был арестован, предстал перед судом и получил срок. Сомневаюсь, что у Фила остались связи с картелем Идальго. И все же, – Томас постучал ручкой по костяшке большого пальца, – будь осторожен. У нас нет никаких доказательств, но я нутром чую, что он пытался тебя убить. И я понятия не имею, что он сделает, когда выйдет на свободу. Он еще не знает, что ты жив.

Джеймс ударил кулаком по двери.

– Иисусе, Томас, в самом деле? Ты должен был сказать ему об этом. – Джеймс подумал, что тогда у него было бы время посетить Фила до того, как он выйдет из тюрьмы. – Ты действительно думаешь, что он снова попытается убить меня? Зачем? Все решено. Федералы получили того, кого хотели, а ты отправил Фила в тюрьму.

– Фил попытается выяснить, есть ли у тебя доказательства его участия в попытке убить тебя.

– Мы не знаем, он или кто-то другой пытался меня убить, – подчеркнул Джеймс. – Я ни черта не помню.

– Совсем ничего?

– Ничего.

Томас выругался сквозь зубы.

– Ты бы сказал мне, если бы что-то вспомнил, верно? Как только вспомнишь, сразу свяжись со мной.

Джеймс коротко кивнул. Возможно, это важно для Томаса, но для Джеймса что случилось, то случилось. Он сам все испортил, погнавшись за Филом без какого-то бы ни было плана. Он был в ярости из-за того, что Фил попытался изнасиловать Эйми. Испытывал отвращение из-за того, что Томас не проявил никакого интереса к тому, что Фил отмывал деньги. Джеймса бесил план Фила разорить семью. В результате Джеймс подвел всех, особенно Эйми.