Маскарад - Бренда Джойс Страница 3

Лизи улыбнулась, поняв, что витает в облаках, и ущипнула себя. Даже если она пойдет на бал в костюме девы Мэриан — «Робин Гуд» был одним из ее любимых произведений, — Тайрел не заметит. Да она и не хотела, чтобы он ее замечал. Не хотела, чтобы он смотрел на нее с полным отсутствием интереса, как это делали ухажеры ее сестры Анны. Она будет стоять у стены с другими девушками без кавалеров и наблюдать, как он флиртует и танцует. Затем, когда вернется домой в свою постель, она будет вспоминать каждый его жест и взгляд, каждое слово и даже прикосновение.

Он внезапно остановил лошадь, обнял Лизи за талию, его дыхание было близко у ее щеки…

Пульс Лизи участился, и ее тело пронзило странное томление, которое она едва понимала.

— Лизи? — прервал ее размышления папа.

Она закусила губу, широко раскрыла глаза и странно улыбнулась ему.

— Я хочу… — начала она импульсивно и замолчала.

— Чего ты хочешь, моя дорогая?

Она была более близка с отцом, чем с матерью, возможно, потому, что он тоже любил читать и мечтать. В холодные дождливые дни их можно было найти в гостиной, сидящими в креслах у камина и погруженными в свои книги.

— Я хочу быть такой же красивой, как Анна, — прошептала она. — Хотя бы один раз… только завтра вечером.

Его глаза округлились.

— Но ты такая хорошенькая! — воскликнул он. — У тебя самые необыкновенные серые глаза!

Лизи мягко улыбнулась ему, зная, что он больше не скажет комплиментов. А затем она услышала, как мама сбегает по ступенькам и зовет ее:

— Лизи!

Лизи и папа обменялись взглядами, понимая причину резкого тона матери. Что-то было не так, и она хотела, чтобы Лизи это исправила. Лизи ненавидела конфликты и очень часто исполняла роль миротворца в семье. Сейчас она встала, точно зная, что случилось.

Мать вошла в гостиную, почти вбежала. Ее щеки горели, поверх полосатого халата надет фартук. Рыжеватая блондинка, как и Лизи, непослушные волосы которой были просто заколоты, она была коротко и модно подстрижена. У них было одинаковое среднее телосложение, и Лизи беспокоилась, что издалека их могли перепутать из-за округлых фигур. Сейчас Лидия Джейн Фицджеральд резко остановилась перед своей шестнадцатилетней дочерью, чуть не упав.

— Лизи! Ты должна поговорить со своей сестрой, у меня ничего не получается! Она самая упрямая и неблагодарная девчонка! Джорджина решила, что не пойдет на бал! О боже! Скандал! Неблагодарность! Графиня, благослови ее святую душу, никогда не простит этого! И ради бога! Джорджина ведь самая старшая. Как же она найдет себе поклонника, если отказывается идти на самое значительное мероприятие года? Она хочет выйти замуж за мясника или кузнеца?

Лизи встала, сдержав вздох, так как увидела, как Джорджи медленно спускается по ступенькам, вздернув подбородок. Джорджи была темной блондинкой, очень высокой и стройной. Она посмотрела на Лизи, и ее взгляд говорил, что компромиссов не будет. Лизи вздохнула:

— Мама, я поговорю с Джорджи.

— Ты должна не просто поговорить с ней! — воскликнула Лидия, словно не замечая присутствия Джорджи. — Нас приглашают к графу только два раза в год! Это будет самым худшим оскорблением, как если бы вся наша семья не пришла!

Первое утверждение было верным. Граф и графиня Адар открывали двери своего дома два раза в год, в канун Дня Всех Святых, когда проводили костюмированный бал, и в День святого Патрика, для пышной вечеринки в саду. Лидия жила ради двух этих событий, так как это была редкая возможность для ее дочерей общаться с элитой ирландского общества, и все они знали, что она молила Бога о том, чтобы одна из ее дочерей вышла замуж за богатого ирландского аристократа, возможно одного из сыновей де Уоренн. Лизи знала, что у ее матери есть сокровенная мечта. Хотя она и говорила, что ее семья — потомки древней кельтской линии, де Уоренны были настолько выше их, что отличие было почти подобно разнице между крестьянином и королем. Никто бы не придал значения, если бы Джорджи отказалась прийти.

Но Лизи также знала, что ее мать хочет только хорошего, она предана своим дочерям и боялась, что они неудачно выйдут замуж, и была напутана, что не выйдут вообще. Она изо всех сил старалась хорошо одеть и накормить своих дочерей на маленькую пенсию отца и представить их обществу, чтобы они не казались обедневшими дворянами. И Джорджи тоже это знала. Джорджи заговорила твердым голосом:

— Никто не заметит моего отсутствия, мама. Глупо думать иначе. И, учитывая папину пенсию и тот факт, что Анна точно выйдет замуж первой, принимая во внимание доступные средства для приданого, я сомневаюсь, что найду партию лучше, чем мясник или кузнец.

Лизи ахнула от дерзости Джорджи и быстро скрыла улыбку. У Лидии не нашлось слов.

Отец кашлянул в кулак, пытаясь скрыть улыбку. Лидия расплакалась.

— Я всю жизнь посвятила тому, чтобы найти тебе и твоей сестре мужей! А сейчас ты отказываешься ехать в «Адар»! И говоришь о замужестве, — ее передернуло, — с мужчиной из низшего слоя, общества! Джорджина Мей!

Рыдая, она выбежала из столовой.

Повисло молчание.

У Джорджи был немного виноватый вид.

Отец укоризненно взглянул на нее.

— Оставляю вас двоих разбираться с этим, — сказал он сестрам. И добавил Джорджи: — Я знаю, что ты сделаешь то, что нужно.

Он вышел из комнаты.

Джорджи вздохнула и посмотрела на Лизи покорно и мрачно:

— Ты знаешь, как я ненавижу эти сборища. Думала, смогу избежать хоть этого.

Лизи подошла к любимой старшей сестре:

— Разве не ты мне как-то сказала, дорогая, что брак служит определенной социальной цели?

Никто не мог объяснять тему более разумно, чем ее старшая сестра.

Джорджи закрыла глаза.

— Полагаю, ты также упомянула, что это взаимовыгодно для обеих сторон, — продолжила Лизи, зная, что в точности повторяет слова сестры.

Джорджи посмотрела на нее:

— Лизи, тогда мы обсуждали помолвку Хелен О'Дэл с этим глупым пижоном сэром Ланденом!

— Мама так предана своему долгу перед нами, — мягко проговорила Лизи. — Я знаю, она иногда ведет себя нелепо, но всегда старается сделать как лучше.

Джорджи подошла к столу и села, нахмурившись.

— Я и так чувствую себя ужасно, а тут еще ты…

Лизи села рядом с ней, взяв ее за руку:

— Ты обычно такая стойкая! В чем же дело?

Джорджи серьезно посмотрела на нее:

— Я просто думала не ходить на этот бал. Я надеялась провести вечер читая «Таймс» папы. Только и всего.

Лизи знала, что это не все. Но не может быть, чтобы она хотела избежать маминого сватовства. К тому же Джорджи всегда была покорно вежлива, когда другая женщина на ее месте чувствовала бы отвращение.