С кем отметишь Рождество... - Ронда Бэйс Страница 30

А он не делал ничего, что говорило бы о том, что он не сдался и собирается бороться за нее.

Кэролайн злилась и в отместку напропалую любезничала с Брюсом, когда тот навещал ее. Ничего не понимающий Брюс был окрылен ее расположением, понимая при этом, что явно не заслуживает его.

Брюс старался вывернуться из кожи вон, чтобы Кэролайн его простила. А тут оказалось, что она благосклонно принимает его знаки внимания… Брюсу это было на руку. Он как раз расстался с женщиной, на которую возлагал определенные надежды, и теперь только понял, что лучше Кэролайн ему никого не найти. Он даже готов был постараться наладить отношения с Дороти, лишь бы та не мешала развитию отношений между ним, Брюсом, и Кэролайн.

В итоге, палата Кэролайн каждый день пополнялась новым букетом цветов. Их уже некуда было ставить. И время от времени Кэролайн с улыбкой просила, чтобы медсестры забрали его очередной презент, благоухающий в плетеной корзине.

Цветы никогда не исчезали со стола дежурной медсестры, и все девушки с улыбкой здоровались с Брюсом, пропуская его к Кэролайн в любое время. Инцидент с его агрессивным появлением в клинике был благосклонно всеми забыт.

Брайан, видя, как разворачиваются события, стал холоден с Кэролайн. Приходил только для того, чтобы произвести осмотр, справиться о самочувствии.

Кэролайн злилась и старалась показать ему, как обрадована вниманием Брюса.

В итоге получился какой-то замкнутый круг, из которого ни один из них не видел выхода.

Кэролайн вздохнула. Ну и как она должна рассказать все это Грэйс? Да та просто скажет, что ее подруга свихнулась…

— Между прочим, я еще здесь, — напомнила о себе Грэйс, видя, что подруга задумалась и не обращает на нее внимания.

— Да? — Кэролайн словно очнулась и взглянула на нее.

— Так что там насчет Брюса? — Грэйс вперила в нее свои пронзительные голубые глаза.

Кэролайн сделала вид, что не понимает.

— А что с ним? Приходит и приносит цветы, разве не видишь? — Она обвела взглядом множество букетов, которыми была заставлена палата.

— Это-то я вижу. И все же давай-ка разберемся, ты его любишь?

— Какая разница? — Кэролайн вяло пожала плечами и перевела взгляд на настенные часы.

— И не думай, я не уйду, пока ты не скажешь мне, что происходит!

— Я не собираюсь ничего объяснять, — заметила Кэролайн раздраженно. — Мы с ним помирились, что еще нужно?

— Не знаю… возможно, любовь? — предположила Грэйс, не сводя с подруги пристального взора.

— Любовь… — пробормотала Кэролайн. — А нет никакой любви. Лишь расчет и согласованность в совместных действиях.

Грэйс недоуменно посмотрела на подругу.

— Но зачем тебе все это надо, Кэрри? — поинтересовалась она.

— Потому что так я чувствую себя спокойнее, — правдиво ответила та.

Грэйс ничего не понимала. Она видела, что Кэролайн действительно говорит искренне. Но чтобы в отношениях с мужчиной рассуждать о спокойствии? Она в своем уме? Или от наркоза у подруги совсем отказали чувства?

— Странно, — все же произнесла она. — Ты так говоришь, словно для тебя самое главное — не испытывать никакого волнения. Но как же прикосновения? Поцелуи? Все эти ласки, от которых дрожь пробегает по всему телу? Неужели тебе не хочется испытать все это?

— Нет, — отрезала Кэролайн.

И почему Грэйс никак не отстанет? Почему не хочет принять ситуацию такой, какая она есть? Зачем заставляет Кэролайн вспоминать о том, что пережито в ту зимнюю ночь?

Конечно, подруга делала это неосознанно. Она же не знала, что Брайан и Кэролайн встречались еще до того, как она попала к нему на операционный стол в качестве пациентки…

— Просто я — не ты, — сказала она Грэйс, — мне не нужно все это. Это тяготит меня. А спокойствие и уравновешенность — как раз то, что никогда не будет держать меня в напряжении.

— Ты так странно рассуждаешь… — Подруга села на стул. — Сама-то хоть отдаешь себе отчет в том, что говоришь? Ведь пройдет жизнь, а тебе и вспомнить будет нечего…

— Поверь, мне будет, что вспомнить, — пообещала Кэролайн и повторила для большей убедительности: — Будет…

— Ничего не понимаю… — Грэйс поднялась и прошлась по палате, обдумывая то, что услышала. — Ты не любишь Брюса, но позволяешь ему думать, что он небезразличен тебе…

— Пусть думает, — равнодушно отозвалась Кэролайн. — В конце концов, я ему ничего не должна. Это он закрутил роман и оставил меня в трудную минуту, а не я…

— Что?! — Грэйс широко раскрыла глаза, глядя на подругу.

— То, — кивнула Кэролайн, — или ты думаешь, что я ничего не знала? И если не покупать мне журналы, то так и останусь в неведении?

Грэйс стояла, ничего не говоря. Ее рыжие вьющиеся волосы пышной шапкой обрамляли лицо. Пухлые губы приоткрылись. Голубые глаза были широко распахнуты и устремлены на подругу…

— И нечего на меня так смотреть, — заметила Кэролайн с тайным чувством удовлетворения. — Тоже мне, конспиратор…

— Ну дела… — Грэйс вернулась к стулу и, сев на него, уставилась на подругу. — И давно ты знаешь об этом?

— Не так, чтобы очень, — пожала плечами Кэролайн. — Но ты все-таки должна была сказать мне… — В ее голосе промелькнули отголоски старой обиды.

— Прости, — извинилась подруга. — Ты была в таком состоянии, что я просто не рискнула испортить его тебе еще больше.

— Знаешь, Грэйс, — задумчиво пробормотала Кэролайн, — на самом деле, неизвестность — это тоже плохо. Постоянно думаешь, задаешь себе вопросы. Самые разнообразные. От банального «С ним что-нибудь случилось?» до «Почему он избегает меня?». И сознавать, что я вдруг стала человеку безразлична, было очень тяжело, несмотря на то, что я никогда не была влюблена в него… Но мне все равно было больно.

— Прости, Кэрри, прости, — простонала Грэйс. — Но я не знала, как сказать тебе! Он повел себя так мерзко, на мой взгляд, так подло, что у меня не было сил идти на поводу у обстоятельств и брать на себя роль гонца с плохой вестью…

— Ладно, чего уж теперь, — махнула рукой Кэролайн. — Во всяком случае, на будущее, прошу тебя, никогда от меня ничего не скрывай, какой бы тяжелой, на твой взгляд, не была правда.

— Хорошо, — пообещала Грэйс. — Впредь так и будет.

Они немного помолчали.

— И все-таки я не понимаю, если ты все знаешь о Брюсе, почему приняла его? — поинтересовалась Грэйс у подруги.

— Он извинился. Я увидела, что он искренне раскаивается. Тебе не кажется, что можно дать ему шанс? — Кэролайн подняла на нее свои зеленые глаза.

— Нет, — отрезала Грэйс. — Трусам и подлецам нельзя давать ни единого шанса, чтобы в будущем они сто раз подумали, прежде чем предпринять что-то, свойственное их природе.