Шотландская любовь - Карен Рэнни Страница 30

Она воображала, как будет выглядеть призрак волынщика, если он решит все-таки показаться ей; как из аморфной сущности проявится фигура в изумрудно-зеленом килте и белой рубахе, с волынкой на плече и взглядом, устремленным вдаль.

Хелен смотрела на нее и явно вспоминала звуки, которые слышала несколько дней назад. Большинство людей слышали плачущую женщину, но Шоне так и не представился шанс приободрить компаньонку.

– Чушь собачья, – объявила за ее спиной Мириам. – Так у вас говорится, да? У вас, шотландцев, такие меткие сочные обороты!

– Никакая это не чушь.

Шона обернулась к американке.

– Вы должны рассказать это отцу. Вот уж он повеселится.

Мириам сегодня была в новом платье в бело-голубую полоску. Она приблизилась к Шоне, покачивая бедрами, и юбка ее при этом колыхалась от этого гораздо сильнее, чем предписывал этикет.

– Неужели вы сами верите в такие глупости?

– Шотландия – страна гораздо более древняя, нежели Америка, мисс Лофтус, – ответила Шона, после некоторых усилий вновь овладев собой. – Может, через тысячу лет и ваши соотечественники будут чувствовать нечто подобное.

– Сомневаюсь. Никогда не слышала ничего более нелепого. Привидения!

Хелен бросила на Шону предостерегающий взгляд, словно напоминая, что ей не следует игнорировать гостью или говорить Мириам все, что она о ней думает.

Возможно, жизнь ее избаловала: она всегда имела возможность высказать в рамках приличия именно то, что хотела, и тогда, когда хотела, но в этот конкретный момент такой роскоши она себе позволить не могла. Она даже не могла ответить колкостью на колкость.

Шона сдержала раздражение и изобразила улыбку. Она даже без зеркала знала, что улыбка получилась вымученная и фальшивая.

– А вашим призракам понравится, что тут будут жить американцы?

Шона очень опасалась, что привидениям Гэрлоха грядущий отъезд последних представителей клана Имри придется не по вкусу, но если Мириам так скептически настроена, то что ей ответить на подобное заявление? Даже Шона и Фергус относились к призракам с уважением. Этого требовали, конечно, не привидения, а традиция, передававшаяся из поколения в поколение с тех самых пор, как в стенах Гэрлоха в первый раз раздалось горестное пение невидимых волынок.

Шона много раз желала, чтобы этот звук служил неким предупреждением для Имри. Может быть, тогда им удалось бы каким-то образом предотвратить тот злополучный отъезд родителей в Эдинбург или смерть малышки-сестры несколькими годами ранее. Дедушка объяснял, что волынщик играет, только когда сам того хочет. И потому, заслышав отдаленные, слабые звуки волынки она останавливалась, вспоминала тот день и разговор с дедом и размышляла, что же могло вызвать к жизни эту печальную мелодию.

Этого Шона не собиралась рассказывать американцам. Пусть покупают Гэрлох, но ее воспоминания им не заполучить.

Возможно, нужно родиться шотландцем, чтобы это понять. Земля Нагорья пропитана кровью многих поколений. Предки Шоны считали свободу такой важной и необходимой, что с готовностью сражались за нее, гибли за нее и бережно лелеяли мечту о ней в песнях и легендах. Гордый народ восставал против любого гнета, и не важно, кто пытался их завоевать – другой клан, захватчики с севера или англичане.

– Мне очень жаль, что вы не верите, – сказала Шона. – Возможно, когда наши призраки вам явятся, вы поверите.

– Это было бы забавно. Представляю, как буду рассказывать друзьям, что видела шотландское привидение! А призрак будет в килте? И такой же красивый, как ваш друг Гордон?

– Полковник сэр Гордон, – поправила ее Шона.

Хелен предостерегающе покосилась на Мириам, но та только улыбнулась.

Шона же явственно почувствовала, что американка сейчас нанесла ей первый удар.

– Ретивую лошадку загоняют до смерти.

– В смысле? – переспросила Хелен.

– Ничего, – смутилась Шона. – Так, одна из папиных поговорок.

Еще он говорил: «Тот, кто беседует сам с собой, беседует с дураком», – однако повторять эту реплику Шона не стала.

Проснувшись, мистер Лофтус наконец-то согласился осмотреть Гэрлох, но вначале попросил что-нибудь «перекусить» между ленчем и обедом. Ах да, и еще горячей воды. И капельку виски. И еще пару одеял: он, дескать, замерз. Шона, Хелен и Дженни только и делали, что сновали вверх-вниз с подносами. Жаль, что в замке пока не установили лифт. И жаль, что великан так и не отошел от американца ни на шаг и не предложил помощи. Очевидно, пока он не перетаскивал чемоданы хозяина и не брил его, то стоял где-нибудь неподалеку со свирепым видом. И надо сказать, великолепно справлялся с этой обязанностью.

Наконец-то объявился Фергус: Шону обеспокоило, что он сильнее обычного опирается на трость. Ее злость его явно позабавила. Что ж, пусть забавляется, может даже посмеяться, не таясь. Лишь бы не мешал сделке.

Шона вошла в небольшую гостиную, примыкающую к спальне лэрда, и обнаружила мистера Лофтуса с дочерью. Не успела она и рта раскрыть, как американец заявил:

– Я с нетерпением жду, когда начнется экскурсия, графиня. Или вы хотите что-то скрыть от меня?

– Папа, а ты разве не сказал графине, что уже имеешь полное представление о замке?

Шона посмотрела на Мириам, перевела взгляд на мистера Лофтуса, потом – на великана-телохранителя.

– Что вы имеете в виду? – спросила она.

На скулах американца заиграл румянец. Что стало этому виной – виски или стыд? И вообще – знакомо ли мистеру Лофтусу слово «стыд»?

– Я никогда ничего не покупаю, не проверив со всех сторон, графиня.

– Вы обследовали Гэрлох?

Улыбка так и застыла у нее на лице.

– Месяц назад я кое-кого сюда послал, кто сделал это вместо меня. Я не сентиментальный дурак, графиня, а деловой человек. Приступим?

Она молча вышла в коридор.

Месяц назад? Кого же он отправил с таким поручением? Сколько этот человек здесь пробыл? Почему Старый Нед ни словом не обмолвился о появлении чужака? И вообще, заметил ли Старый Нед этого чужака? Ведь этот тип должен был лазить по Гэрлоху, осматривать стены, крышу…

Она повернулась к мистеру Лофтусу:

– Откуда пожелаете начать?

– С древнейшей части замка.

– Вы ее уже видели, это пиршественный зал и малая гостиная.

Он кивнул:

– Значит, оттуда и начнем.

Вчера по прибытии он пил там виски с Гордоном, но если уж ему так хочется вновь увидеть эти помещения, она их покажет. И произнесет речь, которую готовила несколько дней.

Если только соберется с мыслями.

– И какого мнения ваш человек о Гэрлохе? – спросила Шона.