Неотразимая - Конни Брокуэй Страница 30

– Это не романтическое похищение, – глухо произнес он.

Фиа непроизвольно вздрогнула.

– Я понимаю. – Глаза ее расширились. – Вы хотите учинить надо мной физическое насилие? – прошептала она.

– Фиа, ради Бога! – досадливо поморщился Томас.

– Что ж, хорошо. Но тогда чего же вы хотите? Надеюсь, вы не рассчитываете получить за меня выкуп, потому что никто и ломаного гроша не даст вам за мое возвращение.

Томас заметил в ее голосе слабую, очень слабую нотку горечи, которая скрывалась под напускным весельем. Но сейчас он был слишком зол, чтобы обращать на это внимание, а разозлило его то, что Фиа допустила, будто он способен на физическое насилие.

– В этом я очень сомневаюсь, миледи, – ответил он. – Нет, я не ищу выкупа за ваше возвращение. Не спрашивайте ни о чем, я вам ничего не скажу. Вам не причинят вреда во время этого... – Он замялся, подбирая слова.

–...похищения, – подсказала она.

–...похищения, – согласился Томас. – Вы вернетесь домой в целости и сохранности.

– Это обещание?

До сих пор Томас не задумывался над тем, что похищение может доставить Фиа какие-либо неудобства или встревожить ее. Сейчас он видел, что за внешней бравадой скрывается легкоранимое существо.

– Да, это обещание.

Фиа отвернулась прежде, чем он успел разглядеть ее реакцию. Юбки колыхнулись, она отошла.

– Вы дадите мне несколько минут? – Она пересекла комнату и подошла к комоду, стоявшему рядом с кроватью, быстро достала большой саквояж, открыла его и стала разглядывать содержимое: платье, корсет, нижние юбки...

– Вы уже собрали саквояж? – Томас не смог скрыть своего удивления.

– И маленький чемодан. – Она, не оборачиваясь, кивнула и указала в неопределенном направлении. Томас присмотрелся и увидел небольшой чемодан, готовый для путешествия. – В нем несколько платьев. Вы сможете взять этот чемодан? Или вы предпочитаете подогнать коляску к заднему крыльцу, а я попрошу лакея поднести его?

Томас большими шагами пересек комнату. Она точно издевается над ним. Но когда его взгляд остановился на содержимом саквояжа, он увидел нечто аккуратно сложенное, нежное, кружевное... Фиа защелкнула замки и выпрямилась.

– Ну? – Она вопросительно посмотрела на Томаса. Издав что-то похожее на стон, он поднял саквояж и подошел к чемодану. Взвалил его на плечо и повернулся. Фиа ждала у двери.

– Не пытайтесь поднять тревогу, мадам.

– Но мне так и не удалось выяснить цель похищения: это денежное вознаграждение или нечто другое? – с легкой иронией в голосе проговорила Фиа. – Нет, конечно, я не стану поднимать тревогу. Пойдемте. Горничные убирают сейчас передние комнаты, но мы пройдем через кухню.

– Нет, через библиотеку. – Томас вспомнил о Кее. Фиа пожала плечами и взялась за ручку двери. – Подождите! – остановил ее Томас. – Вы должны написать записку семье, в которой сообщите им о том, что приняли приглашение поехать погостить на континент. – Фиа в удивлении подняла брови, но Томас пояснил: – Я бы не хотел, чтобы ваша семья беспокоилась о вас.

Он ожидал, что она сейчас высмеет его за напрасную тревогу о приемном сыне, но, помолчав немного, она произнесла:

– Как вам угодно, – после чего вернулась в спальню, подошла к конторке, достала из пачки чистый лист бумаги и написала несколько подходящих для случая фраз. Потом аккуратно сложила лист пополам и, надписав: «Кею», положила его на конторку.

– Вы удовлетворены? – повернулась она к Томасу.

– Вполне.

Томас открыл дверь, убедился, что коридор пуст, и кивком головы предложил Фиа присоединиться к нему. Они осторожно спустились по лестнице. Томас нес саквояж в руке, а чемодан на плече. Было не очень удобно, так как угол чемодана врезался ему в шею. Томас ожидал, что в любой момент Фиа бросится прочь и позовет слуг, поэтому ругал себя за то, что обе его руки заняты и он не сможет остановить ее. Одна часть его души желала, чтобы она так и поступила – подхватила юбки и бросилась прочь, бежала от его сумасшедшего плана, но она так не сделала. И другая часть души Томаса радовалась этому.

В два часа пополудни того же дня Джеймс Бартон направлялся к городскому дому Макфарленов. Он договорился с Фиа поехать на прогулку в Сент-Джеймсский парк. Во время прогулки Бартон намеревался сообщить Фиа, что покинет ее через несколько недель. Одновременно он собирался подарить ей пару чудесных бриллиантовых сережек. Они принадлежали Амелии, но он знал, что она одобрила бы его поступок. С грустной улыбкой Джеймс подумал об этом. Амелия и Фиа встречались редко, но обменивались письмами, полными теплоты, любви и привязанности, до самой смерти Амелии.

Семь лет назад Фиа оказала Амелии неоценимую услугу.

В тот год Джеймс и Амелия только что вернулись в Лондон из Колумбии. Джеймса распирала гордость, карманы были полны денег, дела компании шли хорошо. Ему хотелось представить свою юную прелестную жену лондонскому обществу. Они познакомились с людьми, которые пригласили их погостить в замке Уонтон-Блаш. Там на Джеймса сразу же обратил внимание граф Карр. Светский, остроумный, самоуверенный граф постарался расположить к себе Джеймса постоянной лестью, но главным образом поощряя его увлечение карточной игрой. Вскоре все деньги, заработанные Джеймсом за прошедший год, кончились. Джеймс испугался, но как поступить, не знал. Не зная, к кому обратиться и сказать ли Амелии о происшедшем, он стал делать в игре все более крупные ставки, в отчаянии надеясь на выигрыш, и скоро был должен больше, чем имел.

Именно в это время Карр предложил Джеймсу встретиться с глазу на глаз. Он попросил Бартона об услуге, а в ответ обещал расплатиться по его карточным долгам. Каков род этой услуги, Карр не упомянул. Но Джеймс был уверен, что непременно нечто сомнительное. С понимающей улыбкой Карр предоставил ему один день, чтобы обдумать его предложение. Джеймс во всем признался жене. Амелия пришла в ужас. По непонятной для Джеймса причине она поделилась происшедшим с дочерью Карра, которая отличалась несвойственным для ее юного возраста самообладанием. Что произошло между двумя молодыми женщинами, навсегда осталось тайной. Джеймс только знал, что Фиа подарила Амелии очень дорогую камею, усыпанную бриллиантами. Просто подарила, без всяких условий.

Джеймс так никогда и не понял почему. Насколько ему было известно, Фиа Меррик никогда не демонстрировала такого великодушия – ни до встречи с Амелией, ни после. Но он и не претендовал на понимание этой загадочной женщины. Сама мысль о том, чтобы принять такой дар от почти ребенка, была оскорбительна для Джеймса, противоречила его принципам, но, в конце концов, Амелия убедила его принять подарок. Вырученных денег вполне хватило, чтобы покрыть все основные долги, а с теми, что оставались, он расплатился в течение года.

Со временем Джеймс понял, какую поистине неоценимую услугу оказала им с Амелией Фиа Меррик. Он был обязан ей всем. Слухи, которые ходили вокруг личности Карра, превзошли все первоначальные опасения Джеймса. Карр был безжалостным кукловодом. Он никогда не выпускал попавшие в его сети жертвы, требуя с них все большую и большую плату.