Развлекающие толпу - Розмари Роджерс Страница 30

Филипп Кавендиш переспал с большинством моделей, которых фотографировал. К Анне же он не отваживался подступиться – до сегодняшнего дня. Она производила впечатление женщины, пресыщенной любовью… Гаррис Фелпс? Неплохо бы сделать несколько настоящих снимков для его частной коллекции. Черт побери, она же участвовала в оргиях Венеции Трессидер! Так что же он колеблется?

Когда Анна ворвалась в квартиру, Виолетта только проснулась. Она болезненно скривилась и демонстративно схватилась за голову.

– Дорогая… Ну зачем же так хлопать дверью? О-о-о! У меня ни разу в жизни так не болела голова. Никогда больше не буду мешать напитки! Предупреждал же меня папочка… Анна, что с тобой? Ты мрачнее тучи. Поскандалила с Гаррисом?

– Филипп Кавендиш, черт бы его побрал! И мне совершенно наплевать, если он больше никогда в жизни не будет меня снимать! Но это… Виолетта, прекрати хихикать! Подумай о своей голове… Я залепила ему пощечину. Причем изрядную. Думаю, что следы останутся надолго. На свою беду, он перед этим заставил меня надеть довольно-таки тяжелые кольца.

– Но за что? Что он сделал? Или пытался сделать?

– Наверное, нет ничего более нелепого, чем мужчина со спущенными штанами, надеющийся потрясти тебя размером… Он вошел, когда я переодевалась, – вот что он сделал. Закрыл за собой дверь и предложил мне… Виолетта, прекрати смеяться, черт тебя побери! Это было совсем не смешно. Я стояла в чем мать родила и не могла сдвинуться с места. Я просто оцепенела от изумления. А он, демонстрируя свои мужские достоинства, набросился на меня, стал лапать… Если бы это не было настолько ужасно, то было бы, наверное, смешно. Только мне было совсем не до смеха.

Виолетта давилась от хохота.

– И тут ты дала ему пощечину, да?

– Нет… Сначала я оттолкнула его. Тогда он начал… тыкать в меня этой своей штукой. Я отмахнулась… Видела бы ты его лицо! Он был зол как сто чертей, схватил меня и тогда… тогда я ударила его…

Анна не выдержала и истерично рассмеялась. Это принесло облегчение – тугой ком в животе растаял. Теперь, оглядываясь назад, она понимала весь комизм ситуации. Бедный Филипп! Он, наверное, никогда ей этого не простит. Ничего, такой урок ему только на пользу. Спасибо Виолетте, которая обладала удивительной способностью представлять все вещи в необычном свете!

Анна приняла ванну, ароматизированную духами «Джой», и тщательно оделась к ужину. Интересно, чего ради она так старается? Ив Плейдел только взглянет на нее и…

Но выяснилось, что Гаррис оказался прав, а она ошибалась. Плейдел был среднего роста, худой, нервный и жизнерадостный. Прядь черных волос постоянно спадала на лоб, и он периодически откидывал ее нетерпеливым жестом. В жизни Плейдел выглядел гораздо лучше, чем на фотографиях: у него была обаятельная улыбка и быстрая, искренняя манера говорить. Обнаружив, что Анна прекрасно знает французский, он с радостью перешел на родной язык.

– Это такое облегчение! Я не очень хорошо говорю по-английски, и поэтому мне бывает трудно выразить то, что я чувствую. Кстати, вы знаете, что уже вышел французский перевод «Жажды славы»? Он имеет огромный успех. Все только и говорят, что о Глории и Джейсоне. Если честно, то я думал, что Глорию будет играть моя первая жена. Она как раз относится к нужному типу – длинные светлые волосы, пухлые губки – этакая сексуальная маленькая девочка. Но теперь, когда я познакомился с вами, мадемуазель! Можно называть вас просто Анной? Мой старый друг Гаррис не преувеличивал. Вы как раз то, что нам нужно. В вас чувствуется непритворная невинность, соединенная с чем-то трудно определимым, спрятанным глубоко внутри. Как только я увидел вас, то сразу понял, что Мари-Кристи на совершенно не подходит на эту роль. Ей чего-то не хватает – нетронутости, что ли?

Не обращая никакого внимания на присутствие Гарриса, Плейдел наклонился вперед и взял Анну за подбородок. Она инстинктивно отшатнулась.

Нимало не смущаясь, Ив хитро улыбнулся:

– Так, значит, ты и на самом деле такая? Какой мужчина устоит перед таким вызовом? А я смотрю на тебя и как режиссер, и как мужчина. Поверь, я инстинктивно чувствую такие вещи. Если бы ты не подходила на эту роль, я бы так прямо и сказал. И никакие друзья не смогли бы на меня повлиять. А теперь… Широко открой глаза и быстро посмотри на меня. Очень широко, очень невинно…

Анна была совершенно сбита с толку его быстрой, отрывистой речью и, сама того не желая, моментально подчинилась его приказу. Работая моделью, она привыкла следовать указаниям.

– Задумайся о чем-то. Прекрасно… Теперь улыбнись.

Ярко светит солнце, ты счастлива и бежишь на свидание к любимому. Только смотри под ноги, а не то поскользнешься на мокрой траве… – улыбка прорезала морщинки на старо-молодом лице Плейдела.

– Итак, ты можешь выполнять то, что тебе говорят. Это хорошо. Теперь ты – невинная молодая девушка. Внезапные перемены в жизни приводят тебя в замешательство, но показывать этого нельзя. И вот появляется он – мужчина, который изменит всю твою жизнь. После встречи с ним ты не останешься девственницей, я надеюсь? – Анна не знала, кивнула она или это ей только показалось, но Ив возбужденно продолжал дальше, подчеркивая свои слова выразительными жестами: – Хорошо. Все остальное: постепенное взросление, созревание и опыт – придет потом. Я помогу тебе в этом. Сексуальность тоже расцветает со временем. У тебя удивительный рот – он говорит о страстности. Даже когда ты целомудренно скрещиваешь руки на груди, как бы пряча ее. Замечательное движение… такое естественное. Нужно будет запомнить его и обязательно использовать…

Дым сигары Гарриса коснулся ее ноздрей. Он сидел, откинувшись на стуле, и наблюдал за ними с загадочной улыбкой. Анна искренне надеялась, что в данный момент он играет роль продюсера, а не сводника. Гаррис был очень серьезен, так же, как и Ив, несмотря на игривый блеск глаз. Захочется ли ему переспать с ней? И допустит ли это Гаррис? «Я слишком много выпила, – подумала Анна. – И слишком много общалась с Филиппом Кавендишем!»

Она чувствовала себя предметом заключаемой сделки, и в то же время ей не хотелось упускать шанс. Ради чего? Она хотела приобщиться к тому миру игры, который внезапно стал настолько ощутим и близок. Мир Кэрол. Мир Уэбба. А почему бы и нет? Здесь никто не следил за ней, не оценивал каждый ее шаг. В конце концов, все неудачное – фальшивые жесты, движения – можно будет вырезать при монтаже. Можно будет пробовать снова и снова, до тех пор пока не будет достигнут желаемый результат. И… вуаля… она станет звездой! Не она первая, не она последняя. Пусть об этом заботится Гаррис. И Плейдел. Уэбб не сможет выбить ее из колеи, по крайней мере, в этот раз!

В этот раз все будет не так просто, Уэбб, хоть ты и являешься предметом вожделений всех женщин, встречающихся на твоем пути. Ив и Гаррис разговаривали вполголоса, и Анна смогла отдаться потоку собственного воображения. Она больше никогда не будет Энни Оукли, маленькой сироткой Энни. Уэббу придется считаться с ней как с частью его собственного мира – так же, как и с Кэрол. И с каким удовольствием она залепит ему пощечину, когда этого будет требовать роль! С Филиппом Кавендишем это было чисто инстинктивно. Но с Уэббом! Может быть, ей даже удастся добиться нескольких дублей! Мысль об этом доставляла истинное наслаждение.