Скандал и грех - Тамара Леджен Страница 30

– Уже нет. Этот тип Ритчи становится бесстыдным. Он имеет наглость постоянно докучать мне. Я должен подать на него в суд за преследование.

– Но счет просрочен, – запротестовала Абигайль.

– Тут вы не правы. Нет такого понятия, как просроченный счет, его придумали, чтобы запугать людей, заставив их отдать деньги, которых те не имеют. Счета оплачивают или нет. Если нет, то сумма долга постепенно увеличивается. Это невыносимо.

– Ваш счет от мистера Ритчи оплачен или нет? – настаивала Абигайль.

– Не в том дело. – Кэри сердито взглянул на нее. – Я должен всему Лондону, даже людям, которые лучше Рыжего Ритчи. Но мистер Уэстон не шлет неприличных писем, мистер Хоуби не угрожает мне долговой тюрьмой. Просто мне больше не дадут ни одежду, ни обувь, пока я не оплачу счета. Я согласен, никаких обид. А этот нецивилизованный тип Ритчи осмеливается преследовать меня, как преступника! Меня, английского джентльмена.

– Но вы получили от него ящик шотландского виски. Разве он не имеет права требовать оплаты? И если вы не платите, то чем вы лучше вора?

– Чем я лучше… – Кэри умолк, не в состоянии вымолвить последнее слово. – Очевидно, если б я мог заплатить, то заплатил бы. Глупец каждую неделю посылает мне счет, это все равно что быть заклеванным насмерть курами. Шотландскими курами. Сожженный мной счет, кузина, я бы не оплатил, даже будь у меня в кармане тысяча фунтов. Это дело принципа.

– Принципа!

– Я вижу, мне предстоит многому научить вас, кузина. Но сначала вечеринка у Миклби. Вы танцуете, или я должен научить вас и этому?

– Миссис Миклби не хочет меня видеть, а я не хочу к ней идти. Мы согласны друг с другом.

– Глупости. Может, она не хочет девочку на побегушках у миссис Спурджен. Но племянницу лорда Уэйборна она хочет непременно. Представьте, какая будет огласка, если вы не пойдете. Если же не пойдете вы, то не пойду и я, а без меня званый вечер им придется отменить. Бедняжка Рода выплачет все глаза.

– Разумеется, вы можете пойти без меня. Если я первая леди, как вы говорите, тогда позвольте мне воспользоваться привилегией моего положения и остаться дома.

– Такой привилегии у вас нет, – сухо произнес Кэри. – Ваша привилегия – занять место во главе здешнего общества. Миссис Миклби будет в ужасе, если вы отклоните ее предложение. Абигайль, она правда обидится. Я знаю, вы стесняетесь в незнакомых местах, но стеснительность не оправдывает грубость.

– Я не была груба, – испуганно сказала Абигайль. – Это невозможно.

– Миссис Миклби – глупая женщина, она совершила промах. Кстати, по моей вине. Если б я сразу объяснил, что вы моя кузина, она никогда бы вас не оскорбила. Наоборот, бесстыдно пресмыкалась бы перед вами. Но в любом случае она извинилась, и вы должны ее простить. Вы же не хотите оскорбить ее чувства?

– Нет, конечно. Если вы считаете, что ее чувства будут оскорблены…

– Она будет совершенно убита, – заверил Кэри. – И разумеется, Пагглс узнает о вашем бесчеловечном поведении.

– Тогда ладно, – сердито ответила Абигайль. – Можете сказать ей, что я принимаю ее приглашение.

– Я уже сделал это.

– Вы это сделали?

– Да, обезьянка. Но предупреждаю, в следующий раз вы сами возьмете на себя эту неприятную обязанность. И при этом постарайтесь быть очень любезны в своей надменной снисходительности.

– В чем?

– Быть одновременно любезной, снисходительной и надменной не так просто, как может показаться. Но я вас научу, в этом я довольно искусен. Пока урок отложим, сейчас мне придется вас покинуть, ибо возле Дауэр-Хауса меня ждут незнакомые люди с топорами… что-то насчет вяза. Если, конечно, вы не хотите, чтоб я остался. В таком случае я мог бы войти в комнату и закрыть дверь. Мы будем наедине, если вас это привлекает.

– Ни в коем случае! – резко ответила Абигайль. – Скажите, мистер Уэйборн, когда вы говорите, что я никому здесь не должна уступать дорогу, это распространяется и на вас?

– Нет, конечно, – улыбнулся Кэри. – Я ваш ближайший родственник с мужской стороны. А также старше и мудрей вас, что дает мне естественную власть над вами. В сущности, я ваш опекун, а вы моя подопечная. Вы должны поступать, как я вам говорю.

– Неужели?

– Разумеется. И если б вы не выманили у меня проклятое обещание больше не целовать вас, я бы дал вам практическое доказательство своей власти над вами.

Абигайль ошеломленно смотрела на него.

– Потеряли дар речи? Отлично. Вы слишком много говорите. Увидимся за чаем.

После обеда миссис Спурджен, по своему обыкновению, удалилась к себе в комнату, чтобы до чая вздремнуть. Вера ушла вместе с хозяйкой, но обещала вернуться через полчаса для игры в триктрак. Абигайль тем временем навестила Пагглс в детской, а когда снова появилась в залитой солнцем гостиной, Вера уже готовилась к игре.

– Как ваша няня, мисс Смит? – вежливо спросила она.

– Спит. И пожалуйста, называйте меня Абигайль.

– Кажется, наши старушки живут по одному расписанию, – заметила Вера, передавая ей стаканчик с костями. – Итак, дорогая, насколько серьезно будем играть?

Абигайль нехотя села, глядя в окно на сверкающие под снегом окрестности.

– Как вам угодно, – беззаботно сказала она. – Но может, нам лучше погулять? Конечно, на улице холодно, зато погода такая веселая, посмотрите, какое солнце. У нас ведь не так много солнечных дней. Снег быстро растает, а по грязи уже не погуляешь.

– Благодарю вас, я погуляю летом, – засмеялась Вера. – Не хочу портить свою обувь. У меня ее не слишком много.

Абигайль без всякого энтузиазма бросала кости. Скоро выяснилось, что триктрак не ее игра: ей не везло.

– Может, тогда в карты? – предложила Вера, собирая выигрыш.

– В карты мы наиграемся после ужина, – ответила Абигайль. – Мне хотелось бы снова прогуляться к каскадам, а кузен ушел. Было так весело съехать вниз.

– Да вот он, – сказала Вера, посмотрев в окно.

– Нет, это всего лишь мистер Миклби. Кузен в фиолетовом.

– И что вы о нем думаете?

– О Гекторе Миклби?

– О мистере Уэйборне. Думаю, утром вам было приятно в его компании.

– Не знаю, что и сказать, – призналась Абигайль. – Как только я начинаю думать, что ненавижу его, он делает что-то приятное, глупое или странное. Он говорит, что я здесь первая леди. Вы считаете, он прав?

– Конечно, дорогая. Разве ваш дед не пэр королевства?

– Да, но какое это имеет значение? Мой дядя не желает меня знать, я никогда его не видела.

– А кто еще здесь может похвастаться подобным родством? – усмехнулась Вера. – Среди незнатных соседей ваш дядя, пусть и отчужденный, но граф, должен считаться чрезвычайно важной персоной.