Мой благородный рыцарь - Синтия Бридинг Страница 30

– Глубоко, до самого конца.

Ангус вошел в ее горячую тугую плоть. Формория, сцепив ноги над его талией, извивалась, призывая идти дальше. Он наносил один удар за другим. Наконец ее тело забилось в конвульсиях, и она почувствовала, как в ее лоне разлилась горячая влага.

Тяжело дыша, любовники лежали, не отрываясь друг от друга.

– Знаешь, твой сын подозревает, что это я покушаюсь на жизнь Элен, – шепнула Формория.

Ангус поднял голову.

– Ох, а крошка Дейдре считает виновником меня. Но разве нам это нужно?

– Нет, в этом нет необходимости. Мною лет назад мы с тобой дали клятву и скрепили ее кровью. Древние ритуалы связывают сильнее, чем то, о чем бормочут священники.

– Да. – Формория нежно откинула с его лба влажные волосы. – Мы связаны навеки, одна душа не может жить без другой.

Ангус поцеловал кончики ее пальцев.

– Ты никогда не жалела, что сделала это? Из-за клятвы ты несчастлива с Туриусом.

– Нет, я люблю тебя, Ангус.

– И я люблю тебя, Мори. В этом мире и в ином. Ты – моя настоящая жена. – Он поцеловал ее в лоб. – Ты хмуришься?

– Извини, я думаю.

Ангус приподнял брови.

– То, о чем ты обычно думаешь в постели, вызывает у тебя улыбку… и у меня тоже.

– Мне кажется, ты нехорошо поступаешь с этой девушкой, Дейдре.

– Не беспокойся, – с легким раздражением сказал Ангус. – Она не любит Нилла, но взамен у нее будут титул и богатства.

– Ты знаешь, что этого недостаточно. У меня есть и то и другое.

– Но мы дали клятву, Мори. В стоунхендже. А красотка Дейдре – нет.

– Забавно, как раз сегодня она расспрашивала о камнях.

Ангус, игравший локоном Формории, замер.

– Почему?

– Она спрашивала, есть ли здесь поблизости какие-то замки, развалины, каменные круги и где они находятся, – ответила Формория, пожив плечами. – Мы остановились на вершине горы, потому что Гилеад хотел поскорее вернуться.

– Значит, они не входили в круг?

– Нет.

– Вот и славно. – Ангус испустил вздох облегчения. – Пусть держатся подальше от камней. Кстати, а почему вы оказались так далеко? Ведь Дейдре не умеет ездить верхом.

– Это она тебе сказала? – улыбнулась Формория.

Ангус помрачнел.

– Она сказала, что хочет научиться ради Нилла. Хочет угодить ему.

– Угодить Ниллу? – Формория расхохоталась. – Это вряд ли.

– Я не люблю, когда меня водят за нос. Зачем ей это?

– Перестань ворчать. Подумай. Скорее всего, чтобы встречаться с Гилеадом.

– Она помолвлена с Ниллом.

– Нилл мужлан. А твой сын, несмотря на все его благородные намерения, притягивает женщин, как сам Рогатый бог.

– Не думаю, что ему понравилось бы сравнение с Цернунном, – сухо заметил Ангус.

– Может, и так, – игриво отозвалась Формория. – Но ему стоит поучиться у тебя. Я тысячу раз говорила, что своим искусством ты посрамишь даже этого дикого бога.

– Иди ко мне, милая.

Формория слегка подтолкнула его плечом, опрокинув на спину, и легла сверху.

– Как пожелаете, милорд, как пожелаете.

Среди исступленных поцелуев Ангус вдруг подумал: если Дейдре шпионка, ей могла понадобиться лошадь. Какой же он дурак! Никто еще не обманывал его так ловко.

Но сейчас существует только Мори.

– Я не люблю, когда из меня делают дурака! – прогремел Ангус.

– Я тоже, отец. Я понятия не имел, что она умеет ездить верхом, – ответил Гилеад, наливая себе козье молоко, которое он принес в солар.

– Но ведь ты давал ей уроки!

Гилеад прикусил губу. По правде говоря, на занятиях ему было интереснее всего смотреть, как округлые ягодицы Дейдре опускаются и приподнимаются над седлом. И даже сейчас, несмотря на гнев отца, он вспоминал об этом украденном поцелуе, о ее теплых, нежных губах, гибком языке… Гилеад расправил плечи. Да кто же она на самом деле? И зачем приехала сюда?

– Мы ездили шагом и рысью на манеже. Уингеру пятнадцать лет, это надежная, спокойная лошадь.

– Ба! – Ангус потянулся к кувшину с разбавленным вином и налил немного в свой кубок. – Ты же отличный наездник! Должен был разобраться. Формория быстро ее раскусила.

Только потому, что Формория пустила лошадь в бешеный галоп, не заботясь о том, сможет ли Дейдре следовать за ней. Интересно, когда королева успела сообщить об этом отцу?

– Ты влюбился в эту девицу? – Глаза Ангуса сверкнули.

– Нет, – Гилеад с негодованием отверг это предположение. – Я ведь уже говорил.

– А я думаю, что влюбился. – Ангус подозрительно посмотрел на сына. – Я не хочу рисковать с Ниллом, наживая в его лице врага. Не сейчас. Фергус двинется в поход, как только взойдут посевы на полях. Полагаю, вскоре после солнцестояния. Нилл нужен нам в качестве союзника.

Гилеад вздохнул. Он слышал все это не раз. И знал, что отец прав. Кроме того, он не хочет играть с огнем. Лучше держаться подальше от этой соблазнительницы. Да, именно так. Отменить уроки: они явно не нужны. И незачем больше смотреть на нее, когда она в мужских штанах. Во имя всего святого! Каждый изгиб тела прорисован, словно на ней вовсе нет одежды. Слава Богу, что Нилла не было рядом.

– Ты слушаешь меня?

Гилеад вскинул голову.

– Извини, папа.

Ангус устало хмыкнул.

– Я говорил о том, что в нашем стане, возможно, завелся сакский шпион. Вспомни, недавно у берега приметили их длинные лодки.

Ди – шпионка? Мама любит ее. Нет, этого не может быть.

– Я так не думаю.

– А ты подумай. – Ангус принялся мерить шагами комнату. – Когда ты нашел Дейдре, у нее не было ни денег, ни вещей. У нее странный акцент. Как она очутилась здесь? Я велел обыскать окрестности. Не было никаких известий о нападении разбойников на пять миль в округе. Ни сломанного экипажа, ни трупов – ничего. Девица не могла в своих башмачках пройти пешком больше двух-трех миль. – Ангус немного помолчал. – А вчера вечером она отдала барду письмо и монету.

– Ты обыскал его? – мрачно спросил Гилеад.

– Нет. Слухи об этом распространятся быстрее пожара. Бардам везде оказывают радушный прием, как ты знаешь. Даже если они саксы. Возможно, твоя Дейдре передала с ним какую-то информацию.

Гилеаду всей душой хотелось, чтобы отец оказался не прав.