Бедная Настя. Книга 2. Крепостная навсегда - Елена Езерская Страница 30

— Что понравилось? — грубо спросил он и брезгливо несколько раз провел рукой по камзолу, как будто стряхивая нечистое.

— Моя игра!

— Так это ты — играла?!

— Карл Модестович говорил, что на сцене я смотрюсь лучше, чем Анна.

— Карл Модестович? — не сразу понял Оболенский. — Ах, управляющий!.. Да ты полоумная, однако!

— Но вы же сами позвали меня на прослушивание.

— Какое тебе прослушивание?!

— Чтобы пригласить в театр. Разве Анна вам ничего не говорила?!

— Значит это все — чтобы поступить в театр? — с облегчением рассмеялся Оболенский.

— Конечно! — обиделась Полина. — Я еще из Сумарокова знаю!

— Нет-нет, — замахал руками повеселевший князь. — Сумарокова не надо, Шекспира достаточно. Насмешила!

— Куда же вы? — рассердилась Полина, глядя, как Оболенский встал с кресла и направился к выходу из библиотеки.

— Я? Я пока пойду. И передай барину, что прогуляюсь немного, а то, неровен час, еще какой талант объявится.

— Ну, ладно, Анька! — прошептала Полина со злостью. — Ты мне за это заплатишь!..

* * *

Тем временем Репнин выполнял данное Анне обещание — пытался понять, кому и зачем была выгодна смерть барона.

Когда гроб с телом старого Корфа вынесли из церкви, Михаил схватил Карла Модестовича под локоток и задержал.

— Еще одно слово плохое об Анне услышу, и я тебя убью!

— Вы меня, господин хороший, отпустите! Я не собираюсь в таком тоне продолжать разговор, если вы имеете все-таки намерение поговорить серьезно.

— Что ты хочешь сказать?

— Я вам уже докладывал — графинчик думал украсть. Черт попутал! Баварское стекло, между прочим! Но сами посудите: вы же меня и спасли. Если бы не остановили, в живых уж и не было бы. Вылить дорогущий бренди я бы не решился.

— Почему я должен тебе верить? Ты же ненавидел барона! Кому, как не тебе, желать ему смерти?

— Я не убийца! Деньги — крал, каюсь, я себе уже и поместье в Курляндии присмотрел. Но убить — на такой грех я бы в жизни не пошел! Вы подумайте, как следует! У других-то куда больше мотивов было!

Вы ведь даже не догадываетесь, что одна небезызвестная вам барышня способна. Все, все… — испуганно затараторил управляющий, увидев над собой занесенную для удара куку Репнина. — Молчу, молчу! В голове помутилось! Но есть и другие враги!

— Кто?

— Вот, к примеру — Забалуев, Андрей Платонович, предводитель уездного дворянства. Сам сатана! Он здесь такую темноту развел — всему жандармскому корпусу не разобраться.

— Слушай меня, — зашептал ему на ухо Репнин. — Если окажется, что ты врешь, я тебя убью! Найду, где бы ты ни был. Даже в твоей Курляндии. Понимаешь?

Модестович усиленно закивал головой. Репнин разжал пальцы, и управляющий скривился, растирая онемевшую руку. Потом он обиженно посмотрел на Репнина и побежал вслед за процессией на кладбище. Подошедший чуть позже Михаил, наверное, впервые за эти дни с интересом принялся рассматривать Забалуева. «А может, и прав этот рыжий? — подумал он. — Если судить по физиономии, то она у господина Забалуева приятностью не отмечена. Глазки маленькие, крысиные, как бусинки — туда-сюда снуют. Смотрит так, кажется, высокомерно, но вся осанка, между тем, — вороватая и хищная». Михаил вздрогнул — Забалуев поймал его взгляд и ответил своим, от которого Репнин почувствовал неудобство и неясную маету.

На обратном пути с кладбища Забалуев сам подошел к нему и спросил:

— Позвольте узнать, чем вызвано ваше любопытство?

— О чем это вы, Андрей Платонович? — смутился Репнин.

— Да вот вы на меня так странно посмотрели…

— Я?.. Я хотел поговорить с вами о смерти Ивана Ивановича. Убийца по-прежнему на свободе.

— А как же ваше дознание на управляющего?

— Владимир Иванович полагает, что он невиновен, — на ходу придумывал Репнин. — И вернул его в должность.

— Как же так? — засуетился Забалуев. — Неужели сын пошел против воли отцовской?

— Карл Модестович убедил Владимира в том, что виновников надо искать вне поместья. Барон мог оказаться поперек интересов какой-то персоны в вашем уезде, за которой водятся темные дела и грешки всякие. Управляющий намекнул, что кое-кому смерть барона была весьма на руку.

—И.., кому же?

— Он имени не назвал, и поэтому я решил, что управляющий крутит — очевидно, пытается отвести от себя подозрения. То есть, это нам с вами очевидно, а вот Владимир ему верит.

— Но это же глупо!

— Вот именно, но совместными усилиями мы могли бы положить этому конец и убедить Корфа, что управляющий его обманывает.

— Правильно мыслите, молодой человек. Можете на меня рассчитывать.

— В таком случае — до скорой встречи?

— Да-да, увидимся, — кивнул ему Забалуев и поспешил догонять Соню, которая сиротливо стояла у крыльца.

Разговор этот Михаилу не понравился. Забалуев не стал никого защищать, больше спрашивал и отвечал осторожно. Но намек Репнина понял и насторожился — это было заметно. А может быть, управляющий ничего не придумал, и Забалуев — первое лицо, заинтересованное в смерти барона? Михаил решил найти Анну и посоветоваться с ней, как поступать дальше и что сказать Владимиру.

Встретив Анну в столовой, он попросил ее пройти с ним в библиотеку. Михаил уже собрался ей все рассказать, как слуга доложил о приезде доктора Штерна. Доктор, простившись с бароном в церкви, немедленно вернулся к себе. Его помощник должен был закончить работу по исследованию яда, которым отравили Корфа, и Штерн хотел, как можно быстрее довести эти сведения до его близких.

— Мне сказали, что Владимира Ивановича все еще нет?

— Он на кладбище, — тихо сказала Анна.

— Вы что-нибудь узнали? — спросил нетерпеливый Репнин.

— Да. Я, однако, хотел подождать Владимира Ивановича.

— Здесь нет посторонних, — обиделся Репнин.

— Да-да, вы правы, — согласился доктор и присел на диван. — Должен сообщить вам, что барон Корф был отравлен редчайшим ядом. Я нашел его описание в одной книге. Этот яд сделан на основе растения, которое встречается только в Индии. Вы знаете кого-нибудь, кто мог бы привезти его оттуда?

— Владимир был в Индии… — начала Анна.

— Вы полагаете, что это он убил отца? — растерялся Штерн.

— Как можно! — воскликнула Анна, зардевшись от негодования. — Я просто думаю, что он мог привезти яд из поездки в Индию, а кто-нибудь выкрасть его.

— Что ж, это вполне вероятно…

— А как насчет Андрея Платоновича? — предположил Репнин. — Он не мог бывать в Индии?