Приключения новобрачных - Дженнифер Маккуистон Страница 30

И действительно, что было нужно Джеймсу? Конечно, найти женщину, разрушившую его репутацию, которую он так долго и с таким трудом создавал.

До сих пор у Джеймса было ощущение, что он гоняется за тенью, но теперь, когда он узнал ее имя, эта тень обрела плоть. И стало ясно: рано или поздно он ее найдет.

– Я бы хотел, чтобы ты вызвал ее в суд повесткой. – Да, это именно то, что ему нужно.

– Но послушай, Маккензи, ты уверен, что действительно хочешь этого? Ты ведь не знаешь наверняка, она ли забрала твой кошелек.

– Поэтому я и прошу вызвать ее в суд, – ответил Джеймс, скрестив на груди руки. Он старался придать себе солидный вид – такой, какой, по его мнению, должен быть у опытного, знающего свое дело солиситора. – Ей повезло, что я решил подождать с предъявлением обвинения в краже до слушаний в суде.

– Зачем тебе это? Ведь твой отец – один из самых богатых людей страны. Какого черта ты все это затеял? Ради жалких пятидесяти фунтов?

Джеймс болезненно поморщился. Его самолюбие и так сегодня изрядно пострадало из-за того, что пришлось принять благотворительную помощь Уильяма, но унижаться перед отцом – этого его гордость не выдержит. Может, для Дэвида Камерона пятьдесят фунтов – мелочь, но для него, Джеймса, эти деньги составляли все его имущество.

– Просто выпиши повестку и постарайся сделать так, чтобы леди Джорджетт Торолд ее получила.

Едва Джорджетт заговорила о еде для котенка, как ее собственный желудок напомнил о себе громким урчанием. И тогда она поняла, что не просто голодна, а голодна как волк. Если бы Джорджетт сказала, что не помнит, когда в последний раз ела, то ничуть бы не преувеличила. И потому казавшаяся доселе насущной потребность отыскать новоиспеченного мужа отступила на второй план.

Взгляд ее устремился к ярко-красному навесу в полуквартале от места, где они с Элси находились.

– Может, туда заглянем? – предложила она горничной, свободной рукой указав в сторону приглянувшейся ей чайной.

В чайной оказалось людно: не меньше дюжины посетителей сидели под навесом снаружи. Изящные кованые столики выглядели очень симпатично. Место было приятное во всех отношениях, особенно если сравнить пребывание здесь с пребыванием в телеге, в которой их любезно доставили в Морег. Однако на Элси чайная произвела не самое благоприятное впечатление.

– О нет, миледи, я не могу здесь есть. – Горничная покачала головой. – Придется нам попытать счастья на кухне в «Гусаке». Там хорошо меня знают, и я уверена, что они не откажутся что-нибудь приготовить для нас на скорую руку.

Джорджетт залилась краской при одной мысли о том, что придется сидеть за столом в тех же стенах, где она так опозорилась накануне ночью.

– Нет, только не в «Гусаке»! Чем тебе не понравилась чайная?

Элси вытерла руки о линялую хлопчатую юбку.

– Я не могу позволить себе покупать тут еду.

– Ты не обязана платить за себя.

Но Джорджетт не удалось ее переубедить. Элси явно нервничала.

– Я бы предпочла подождать вас на улице, миледи.

Джорджетт в очередной раз напомнила себе, что быстро дела не делаются. В конце концов, девушка только привыкала к новой должности, и ей еще многому предстояло научиться.

– Видишь ли, Элси, горничная леди должна повсюду сопровождать свою госпожу, в том числе – и в чайную. – Ну почему Элси постоянно ставит ей палки в колеса? Джорджетт не собиралась здесь задерживаться – как только позволят обстоятельства, она отправится в Лондон, а Элси, чтобы ее приняли горничной в приличный дом, следовало учиться как можно быстрее.

Но девушка с вызовом вскинула подбородок. Ее рыжевато-каштановые волосы блестели на солнце, отсвечивая красным.

– Тут меня многие знают, и я не хочу, чтобы из-за меня они дурно подумали о вас. Не следует вам сидеть за одним столом с такой, как я.

– Два часа назад, когда ты отмокала в моей ванне, тебя это не беспокоило, – резонно заметила Джорджетт. Голод усиливал раздражение. – Мне кажется, тебе бы хотелось измениться к лучшему.

– Конечно, хотелось бы! – воскликнула Элси. – Очень хочется. Но я не все учла. – Она посмотрела на солнце и прикрыла козырьком глаза. – У меня нет шляпы, – проворчала Элси. – Как я могу стать лучше, чем я есть, если у меня даже шляпы нет?

Тут Джорджетт наконец осознала, что проблемы ее горничной гораздо сложнее, чем можно было подумать. Ей стало ясно, что дело не в одном лишь недостатке средств к существованию. Пожалуй, именно сейчас Джорджетт прониклась к девушке искренней симпатией. Ей ли не знать, каково это – чувствовать на себе оценивающие взгляды незнакомцев и знать, что ты не дотягиваешь до того, чтобы тебя признали ровней. Лондонский сезон с его великолепием и блеском, с его пышными балами и неописуемо красивыми женщинами был прямо-таки змеиным гнездом, попав в которое не знаешь, с какой стороны ждать укуса. Джорджетт всегда чувствовала себя там гадким утенком. И траур с его строгими ограничениями был в определенном смысле лучшим для нее выходом. Да, вдовой быть легче. Не надо ни с кем конкурировать. Ты просто носишь черное и никуда не выходишь.

– Чтобы посидеть тут и попить чаю, шляпа не нужна, – заявила Джорджетт. Конечно, пришлось пожертвовать правдой ради достижения цели. Ведь порядочные женщины не выходят из дома без шляпки. И, по правде сказать, в Лондоне ни одна уважающая себя судомойка – не говоря уже о камеристке – не позволила бы себе появиться в кафе без шляпы. Но Джорджетт была голодна, и голод с каждой минутой усиливался.

– Дело не только в шляпе, – возразила Элси. – Вы одеты как настоящая леди. Вы носите перчатки и знаете, в какой руке держать вилку. А я ничего такого не знаю.

Джорджетт взглянула на свои обтянутые перчатками руки – в одной она держала котенка, а другую прижимала к урчавшему животу. А ее унылое платье из серой шерсти… Господи, ее муж не заслуживал и года, а уж тем более – двух лет, в течение которых она покорно соблюдала траур. И даже сейчас она одета в темно-серое платье – ни намека на фривольность. До сих пор Джорджетт чувствовала себя вполне комфортно в этом наряде, но сейчас он показался ей совершенно неуместным.

– Мы можем заказать сандвичи, – предложила она, взглянув на Элси. – Их можно есть руками.

– Вы не понимаете! – Элси в отчаянии всплеснула руками. – Вы можете затолкать этот сандвич в рот хоть рукой, хоть ногой, но все равно останетесь леди. А я хоть лущеный горох стану ножом и вилкой есть, на меня все равно будут смотреть как на подавальщицу из «Гусака». Я ничего не имею против, но не хочу, чтобы из-за меня плохо подумали о вас.

Джорджетт с трудом сдержала улыбку. Неужели эта девица беспокоилась о ее репутации? Пожалуй, беспокоилась она зря.

– Быть леди не значит быть какой-то особенной, – сказала Джорджетт горничной и сердцем почувствовала, что говорила чистейшую правду. – Ты думаешь, люди не перешептываются за моей спиной? Так вот знай: постоянно перешептываются. И думаю, тебе не стоит называть меня леди после того, как я просто ужасно вела себя вчера. Поверь, я ничем не отличаюсь от тебя.