Дружба, йога и любовь - Рейн Митчелл Страница 30

У Сибиллы гладкие, ухоженные волосы и красивая фигура. Некто Андерсон, молодой человек с очень красивыми глазами, время от времени появляется рядом и передает Сибилле записку или шепотом о чем-то спрашивает. Стефани подозревает, что он гей, но все-таки не исключает, что в обязанности Андерсона входит не только составление рабочего расписания. Сибилла умна, от нее исходит подлинное сочувствие, но в то же время и атмосфера утонченного упадка, которая зачастую окружает богатых людей с неограниченным количеством досуга. Она предпочитает духи с тонким, опьяняющим ароматом, которые никогда раньше не попадались Стефани. Возможно, они сделаны из желез редкого животного и стоят пятьсот долларов за унцию.

— Почему бы вам самой не написать сценарий? — спрашивает Сибилла. — У вас много хороших идей, и вы могли бы руководить проектом. Вы внутренне цельная натура.

— Автор не согласится, хотя я не уверена, что он справится. Я получила книгу, лишь пообещав ему это. Так сказано и в контракте.

— Не сомневаюсь, что права можно перекупить.

Да, будь у нее деньги. Приносят колу, и Стефани вновь ощущает взгляд Сибиллы.

— Вы совсем не пьете? — спрашивает та.

— Не сегодня. С утра я занималась йогой, и, возможно, вечером тоже пойду.

И это правда.

— Говорят, сейчас все увлекаются йогой. В Нью-Йорке тоже.

— Да, везде.

Сибилла пожимает плечами. Ее стройное, хотя и немолодое тело гласит о том, что Сибилла занимается с личным тренером и скорее всего дома. Наверняка она предпочла пилатес.

— Вы хорошо разбираетесь в йоге? — спрашивает она.

— Я довольно давно ею занимаюсь.

— Это же прекрасно. Мне хочется вставить в сценарий что-нибудь про йогу.

— Да?

— Конечно. И ваш опыт, несомненно, окажется полезен.

— Честно говоря, — замечает Стефани, — меня нельзя назвать специалистом ни в чем…

Сибилла подается вперед, отставив бокал, и похлопывает собеседницу по коленке.

— Иногда сомнение полезно. Подозреваю, вы знаете больше, чем вам самой кажется.

Стефани внезапно переполняет благодарность; она отводит взгляд и наслаждается сладкой меланхолией сумерек, меркнущего света и мерцающих зданий. Как там сказала Дороти Паркер? «Если сможешь пережить сумерки, переживешь и ночь». Что ж, она уже почти пережила очередной вечер. Ура.

— Вы мне нравитесь, — продолжает Сибилла. — Вы умны и смелы. Ваша ранимость делу не вредит. Я смотрела «Лучи надежды». Андерсон сказал, что вы, по слухам, написали почти весь сценарий.

— У сценариста случился нервный срыв, и я взялась за работу сама. — Такое облегчение — наконец признаться в этом, после того как в течение многих лет Стефани защищала интересы автора.

— Давайте будем откровенны друг с другом. Я хочу запустить новый проект, и ваша идея мне нравится. Вы тоже. Мне придется вас немного подтолкнуть, хотя вы вправе сказать, если я вдруг начну нажимать чересчур сильно. Честно говоря, я не особенно разбираюсь в шоу-бизнесе, но уже готова приступить к выписыванию чеков.

Достоинство работы с новичками в шоу-бизнесе заключается в том, что они понятия не имеют, какие предстоят расходы, поскольку им хочется поскорее запустить проект.

— Впрочем, я нетерпелива. Я не согласна ждать десять лет. Пусть мой адвокат договорится с автором. Я хочу, чтобы вы приступили к работе над сценарием немедленно.

— Я готова.

Возможность сделать нечто реальное кажется Стефани невероятно привлекательной.

— Впрочем, есть одно условие, — говорит Сибилла.

— Разумеется.

«Началось», — думает Стефани.

— Отец героини разведен, если не ошибаюсь?

— Да.

— Думаю, будет интереснее, если мы слегка разовьем эту линию. Дадим ему побольше денег и статуса и сделаем отрицательным персонажем. Я обеими руками за тонкость, но фильму нужен злодей. Пусть займется йогой, притом самым унизительным и неподобающим его возрасту образом. Облегающие шортики, хвастовство и все такое. Он должен выглядеть как можно глупее. Сценарию понадобятся комические моменты, и такой персонаж нам поможет.

— Во всяком случае, не повредит.

— Мы покажем, как он пытается войти в контакт со своей «духовной стороной» и в конце концов, после сорока лет обмана, признает, что его интересуют мужчины, а не женщины. Не будем перегибать палку, мы никого не хотим оскорблять, но в конце фильма он может появиться с новым бойфрендом, парнем чуть за двадцать, преподавателем йоги. Он ставит старика в чертовски неловкое положение, но герой этого не сознает и даже гордится своим юным другом.

— Можно сделать юношу чуть более привлекательным, — предлагает Стефани. — Придумаем ему несколько приятных черт.

Сибилла задумывается, потягивая вино.

— Мы наденем на него очки. Это ведь роль без слов.

Все не так плохо, как предполагала Стефани. Она и сама думала, что образ отца недостаточно развит; если постараться, он послужит достаточным противоядием от общей слащавости.

— Я справлюсь, — обещает она.

* * *

Грациэла просыпается от солнечного света, который струится в окно мансарды, где она живет вместе с Дарилом. Она по-прежнему не прочь купить жалюзи, шторы или еще что-нибудь, чтобы по утрам спать спокойно, но окна в квартире, перестроенной из бывшего офиса, огромные, и с финансовой точки зрения это просто непрактично. Грациэла прячет голову под одеяло и сворачивается клубочком рядом с Дарилом. Вчера он работал на частной вечеринке и пришел в четыре — то есть всего несколько часов назад. Он крепко спит, посапывая и подтянув колени к груди, как ребенок. Грациэла не удивилась бы, даже увидев, как он сосет палец. Это и есть подлинный Дарил — милый, невинный, похожий на маленького мальчика. Он такой высокий и красивый — наполовину афроамериканец, наполовину доминиканец, с идеально гладкой коричневой кожей, — что Грациэла удивилась его неопытности, когда они впервые занимались любовью. Несмотря на многочисленных подружек и шикарную внешность, Дарил был тороплив и ненасытен, как подросток. Он как будто не верил, что лежит в ее постели и держит Грациэлу в объятиях. Даже теперь, когда они занимаются сексом, Дарил смотрит на нее и говорит: «Господи, ты так красива, ты просто потрясающе красива!»

Как можно устоять? В его настойчивости есть нечто подкупающе искреннее, и Грациэла переносится в какое-то сказочное место, где нет никого, кроме них двоих, охваченных всепоглощающей страстью. Между ними нет места застенчивости и стыду. Никаких табу и тайн.

Солнце припекает ей затылок. Однажды, когда они заработают много денег, то пригласят мастера, который займется окнами.

И тут Грациэла вспоминает. Сегодня перед ней наконец могут распахнуться все двери. Пробы для клипа Бейонсе. Девушка чувствует приступ паники и выскальзывает из постели, не разбудив Дарила.