Вдвоем - за любовью - Николь Бернем Страница 30

– Потому что я считаю, что вы лучше поймете друг друга. Рассмотри кандидатуру Джека Девона...

– Вовсе не собираюсь. – Она бы с удовольствием это сделала. Если бы он был из тех, кто верит в любовь, брак и счастье на всю жизнь.

– Подумай хорошенько. Джеку так же, как и тебе, дороги интересы компании. Он связал с ней свою жизнь. Я знаю, что ты, даже если родишь детей, все равно захочешь продолжить работу. Кто сумеет понять тебя лучше в этом вопросе, чем человек, который работает здесь и так же предан интересам дела?

– Тодд не сумел этого сделать, – не удержалась Эмили. – Он просто хотел жениться на дочери босса.

– Ну, это был Тодд. Я ошибся в нем. Но не думаю, что ошибаюсь с Джеком. Я бы с удовольствием попросил его поухаживать за тобой, но мне не представилось такой возможности.

– Папа, давай договоримся: я сама позабочусь о себе, – она прошла через комнату и взяла отца за руку. – Пожалуйста.

– Но...

– Тебе никогда не приходило в голову, почему мужчины женаты на тех или иных женщинах? Какая у них была на то причина? Я думаю, медленно продолжала она, чтобы отец сосредоточился и не пропустил ни слова, – что даже если человек постоянно находится у тебя на глазах, ты с ним работаешь бок о бок, видишь его каждый день и даже если это самый подходящий для тебя человек, то могут пройти годы прежде, чем возникнут романтические отношения. Нужно действовать очень осторожно. И никто со стороны не должен оказывать давление.

Шум гостей донесся до них, и улыбка появилась у отца на лице.

– Ну, знаешь, если ты ставишь вопрос таким образом, я вынужден согласиться.

Он встал и обнял ее.

– О, Эмили, поверь мне, я на все согласен, особенно сегодня вечером. Послушай, если я когда-нибудь дал повод подумать, что не люблю тебя всем сердцем или что предпочел бы иметь сына, то прости меня, прости, дорогая. Обещаю отныне не вмешиваться в твою личную жизнь.

– Спасибо, папа, – облегченно произнесла Эмили и тоже обняла отца. – И ты прости меня за несдержанность. Я знаю, ты хочешь мне только добра.

– Однако я уверен, что Джек Девон...

Она нахмурилась, хотя и поняла, что он просто дразнит ее. Хорошо ему говорить. Столько лет она просила его не вмешиваться, неужели он наконец решил оставить ее личную жизнь в покое?

– Я обещал, – он поднял руку и рассмеялся. Чуть позже ты поймешь, почему. Я уже говорил, что приготовил сюрприз.

– Давай не будем надолго оставлять гостей без внимания.

– Пойдем со мной, – услышала Эмили, входя в гостиную, и сильная рука ухватила: ее за локоть.

Джек повел Эмили сквозь толпу гостей, останавливаясь, чтобы поздороваться с коллегами и знакомыми, когда те проходили мимо. Он не отпускал ее руку, увлекая за собой в конец гостиной, к небольшому коридорчику, ведущему к задней лестнице.

– Что ты делаешь? – недовольно прошептала она, беспокойно оглядываясь по сторонам.

Не обращая внимания на ее протесты, Джек открыл дверь, жестом предлагая ей подняться по лестнице наверх. Они повернули направо и вышли в застекленную оранжерею, из которой открывался прекрасный вид на Чарлз-ривер и Эспланаду. Отец частенько летом приглашал сюда гостей, и Джек не один раз бывал здесь во время праздников Четвертого июля, наблюдая, как Бостонский городской оркестр играет «Увертюру 1812 года», а над рекой вспыхивают салюты в честь праздника. Но теперь стояла зима, с плетеной мебели убрали подушки, а стойки для цветов опустели: папоротники и фиалки унесли на нижний этаж, в тепло.

– Извини, что украл тебя у гостей, Эмили, но... – Джек повернулся к ней лицом. Глаза его сверкали решимостью. – Нам есть о чем поговорить. Не так ли?

– Тебе не следует рассказывать моему отцу о своей семье, – ответила Эмили, стараясь говорить как можно спокойнее.

– У меня есть на то причины. – У него на лбу залегли глубокие морщины. – Во-первых, я чувствую себя обманщиком, скрывая это от Ллойда. Если это когда-нибудь откроется, на его репутацию также падет тень. Представляешь его реакцию, когда он узнает, что один из его директоров, прокручивающий миллионные сделки, имеет темную семейную историю?

– Нет здесь ничего криминального. Твой отец мертв, а ты на него не похож. – Она успокаивающе положила руку на его плечо. – Послушай, Джек, если уж ты так стремишься рассказать ему об этом, я не стану тебя останавливать. Но, по моему мнению, его это не очень взволнует.

Он раздраженно вздохнул и, сняв ее руку, отошел и остановился у окна.

– Дело не только в этом, Эмили.

– Тогда что? Какие у тебя еще есть причины?

– Послушай, это касается меня и твоего отца. Он не отрывал взгляда от покрытой льдом широкой реки, чернеющей внизу под ними в февральской ночи. Желтые огоньки Кембриджа сверкали на дальнем берегу, составляя единственное освещение комнаты.

– Ты думаешь, что, если расскажешь моему отцу свою семейную историю, он не предложит тебе поухаживать за мной. Ты знаешь, как я не люблю его вмешательство в мою личную жизнь. Ты единственный холостой мужчина, оставшийся в высшем менеджменте компании, и ты считаешь, что если расскажешь ему свой секрет, то он сочтет тебя неподходящим для его малышки. И перестанет иметь на тебя виды.

– Ты просто читаешь мои мысли.

Она ободряюще улыбнулась ему.

– Очень мило с твоей стороны. Спасибо.

– Тут нет никакого героизма, я все равно так или иначе собирался ему об этом сказать. Джек пожал плечами, потом опустил голову, ища ее взгляд. – Я считал, что раз ты пришла с Рэндэллом, то лучше будет сказать твоему отцу правду прямо сейчас.

– Рэндэлла здесь нет.

– Да, но я узнал об этом, только когда вы с отцом уединились.

– Джек, – начала Эмили, осторожно подбирая слова, – Рэндэлл был единственной причиной, по которой ты хотел нарушить матримониальные планы моего отца?

– Я отвечу, если ты расскажешь мне, почему не привела его с собой на вечеринку. Грант Лоусон сказал мне, что с сегодняшнего дня ОБГ официально является новым клиентом «Винтерсофта».

– Это правда. – Эмили не смогла сдержать гордости. – Наша презентация на выставке и материалы, которые мы дали Рэндэллу, помогли ему убедить руководство ОБГ перейти с программного обеспечения «Эктона» на «Винтерсофт».

– Это твоя заслуга, – Джек улыбнулся, и глаза его просияли. Он не скрывал своего восхищения.

– Спасибо.

– Но почему он все-таки не пришел?

Эмили пристально глядела в его лицо, решая, стоит ли все рассказать откровенно.

– Он с удовольствием был бы здесь, но я решила, что этого делать не следует.

– Хотя отец просил тебя привести его?