Ночь короче дня - Лора Шелтон Страница 30

— Мой отец сумел убедить тебя в обратном.

— Я должен непременно поговорить с ним об этом.

— Мне кажется, сначала это должна сделать я.

— Позволь это мне, ладно? Это наше дело.

— Если хочешь. — Она снова поцеловала его.

Она не собиралась спрашивать, почему он хочет сделать это первым. Сейчас бы началась песня о мужских разговорах и еще целая тысяча подобных примитивных причин. Ее мужчина был настоящим неандертальцем, который хотел все решать сам, в то время как его женушка сидит дома, варит кашу и растит детей… Камилла умиротворенно, или даже нет, не умиротворенно, а облегченно вздохнула. Впервые за много месяцев.

Через несколько часов она сидела на террасе и читала книгу. Вернее, держала ее перед собой. Она просто сидела и прилагала кучу усилий, чтобы не думать о том, как они с Джо провели обеденное время и часть послеобеденного… Ее блаженный покой нарушил голос Джо:

— Камилла, собирайся скорее. Мы идем к твоим родителям, прямо сейчас. Я только что им звонил.

— Но я совсем не хочу идти к ним на ужин, Джо! Ты только посмотри, как я одета. — Камилла сама осмотрела себя с ног до головы.

Дорожные шорты и майка на тоненьких бретельках — это вовсе не подходит для ужина с образцовой семьей папы.

— Ты можешь спокойно переодеться. Я предупредил, что мы будем не меньше чем минут через сорок.

— Я не хочу.

— Но почему?

— Наверное, я не готова говорить с папой.

Он посмотрел на нее ласково и понимающе.

— Я буду с тобой. Ты не должна ничего бояться.

— Знаешь, очень тяжело осознавать, что собственный отец, один из самых дорогих людей, считает тебя шлюхой.

Камилла была намерена поговорить об этом с отцом при первой встрече. Но она понимала, что пока не готова. Ей нужно было время. Еще бы, попытаться доказать своему отцу, что ты вовсе не девушка легкого поведения, — задача не из легких!

— Я не думаю, что он сказал так безосновательно. Возможно, когда-нибудь ты сказала что-то такое, что заставило его так подумать.

Камилла удивленно на него посмотрела и, пожав плечами, задумчиво произнесла:

— Интересно, что нужно сказать здравомыслящему человеку, чтобы заставить его считать тебя продажной девкой?

— Не знаю, дорогая. Нам предстоит это выяснить и доказать ему прямо противоположное.

Камиллу удовлетворил его ответ. Она теперь была твердо уверена — Джо на ее стороне. И еще, ее очень порадовало это его «мы»…

— Дочь, как ты могла согласиться на такое безумие? О чем ты вообще думала, позволь спросить? — Глаза Сальваторе сверкали.

После того как Джо рассказал ему о событиях двух минувших дней, он вскочил с кресла, в котором встречал их, и начал нервно расхаживать по комнате.

— Я и не думала, что это так рискованно.

Драгоценности переправляли в строжайшей секретности. Ни один человек не знал, что они находятся в сейфе синьора Муратти.

— Ты не должна была самостоятельно вести переговоры относительно аукциона. Вот скажи мне, что бы было, не отправь я Джо к тебе в Венецию. Ну что бы было, а? Слава Богу, мне вовремя пришла в голову эта идея.

— Не знаю, что бы было. — Камилла тут же поняла, что совершила ошибку, дав такой ответ.

Сальваторе побледнел. Он, пристально глядя на дочь, медленно, почти по слогам произнес:

— Ты могла бы быть уже мертва, доченька. — К концу фразы он уже не говорил, а шептал.

Опасаясь за здоровье отца, Камилла подошла к нему, обняла и весело прощебетала:

— Ну хватит, папочка, успокойся! Ты же сам видишь — со мной все в порядке. Джо ведь приехал.

— А знаете, сначала она и слышать не хотела о том, чтобы принять мою помощь. — Джо вставил эту фразу совсем некстати.

Из-за плеча отца Камилла едва не убила его взглядом за такую ремарку. Она помогла отцу снова сесть в кресло и ласково спросила:

— Папочка, ты ведь не слышал, о чем он говорил, правда?

— Я все прекрасно слышал. — Он повернулся к Джо. — Я же говорил тебе, что она стремится к независимости с таким же упрямством, как ее мамочка. Они похожи в этом как две капли воды. Слава Богу, что моей доченьке больше ничего не досталось от ее безумной мамаши! Сальваторе рассмеялся.

Затем улыбка застыла на его лице, он снова обратился к Камилле:

— Прости, что я так говорю о твоей матери.

Это же не честно — говорить о человеке гадости за глаза. Не знаю, что это со мной…

— Не волнуйся об этом. Я же не слепая и могу достаточно адекватно судить о своих близких.

Отец сморщился и снова сел в кресло. Казалось, на то, чтобы сделать десяток шагов и постоять ровно две минуты в комнате, у него ушли все силы.

— Все время ругаю себя за то, что позволил тебе жить в этом окружении. Ты могла вырасти в тех же условиях, что и Анна Мария: в охраняемом доме, среди любящих родных. Но твоя мамочка только лишь из-за своего упрямства не позволяла мне забрать тебя совсем. А я, глупец, не пытался настоять на своем, полагая, что девочке лучше жить с матерью. — Он неодобрительно покачал головой. Только вот кому адресовано было это неодобрение? — Она заполнила всю твою жизнь сомнениями и нестабильностью. Девочка моя, откуда в тебе столько чистоты и доброты? Как ты сумела сохранить все это в подобных условиях? Как же я был глуп, что не забрал тебя к себе!

— Я просто не смогла бы жить с вами, папа.

Не смогла бы дополнить вашу идеальную семью. Сомневаюсь, что Терезе было бы приятно терпеть в своем доме твою незаконнорожденную дочь. — Камилла закусила нижнюю губу.

Может, этого и не стоило говорить, но она правда так считала.

— Ты ошибаешься, доченька. Мы все искренне хотели, чтобы ты жила с нами. Я мечтал о том, что у меня будет много детей, но вот не вышло…

В комнату вошла Тереза. Она тихонько подошла к стулу Сальваторе и встала рядом — как всегда. Это была ее излюбленная позиция. Сальваторе продолжал:

— И Мария была бы просто счастлива, если бы ее любимая старшая сестренка жила с ней.

Она наверняка очень расстроится, когда узнает, что ты приезжала в ее отсутствие. Сейчас она отправилась с друзьями за город на несколько дней.

Это было слишком. Камилла любила младшую сестру, но без фанатизма. И ни секунды не сомневалась, что это взаимно. Так что вряд ли Мария будет обливаться слезами, если узнает, что им не удалось увидеться.

— Мы не так уж близки, пап.

— Но могли бы быть. Сложись все по-другому много лет назад.

— Немного поздно об этом говорить, тебе не кажется?

Сальваторе побледнел. Он провел рукой по лбу и тяжело вздохнул.