Любовный пасьянс - Саманта Фостер Страница 30

В настоящий момент, Стив даже не помышлял о том, чтобы продать свою долю Смиту, даже если бы тот предложил вдвое больше. Извинившись, он встал, оставляя хозяина в бессильной ярости, которую тот, однако, тщательно прятал за хладнокровной улыбкой. Изо всех сил, пытаясь не обнаружить своего поражения, хозяин салуна сказал, старательно выговаривая слова:

— «Райс Лайн» дешевеет с каждым днем. В скором времени я ее заполучу даром!

— Непременно учту это, — хладнокровно ответил Стив, чувствуя себя замечательно впервые, с тех пор, как приехал в этот городок. Когда через несколько минут он сел играть в покер, все его чувства и мысли обострились до предела. Стивом овладел такой энтузиазм, что он совсем не обратил внимания на то, как бармен вышел из-за стойки бара и прошел в кабинет босса.

— Звали меня? — спросил бармен, вытирая руки о передник. От холодного взгляда глаз хозяина, кряжистый бармен даже вздрогнул. Ему оставалось только надеяться, что не он причина хозяйского гнева.

— Харлей! — раздался ледяной голос. Плохо сдерживаемая ярость в тоне привела бармена в еще больший трепет. — Пусть Такер играет сегодня, а затем пустишь среди завсегдатаев слух о том, что он — шулер и играет краплеными картами.

— Вы хотите, чтоб его вышибли вон?

— Вот именно! — зарычал Смит, так что от звуков его голоса у Харлея, даже мороз побежал по коже.

— Не извольте беспокоиться! — подобострастно ответил бармен. — Наши парни с удовольствием дадут отставку тому, кто очищает их карманы всякий раз, как садится играть.

Харлей был несказанно рад тому, что хозяин зол не на него, а на француза. Уж кто-кто, а он хорошо знал, как страшен хозяин в гневе.

— А что он сделал? — осмелился спросить бармен. — Пытался смошенничать с вами?

Вместо ответа Смит улыбнулся так, что Харлей немедленно пожалел о своем вопросе.

— Это тебя, никоим образом, не касается, Харлей. Однако у этого сукиного сына есть кое-что, нужное мне, а он только что отверг мое предложение. — Лицо Смита приобрело землисто-серый цвет, голос звучал глухо и низко. — Но запомни мои слова и запомни их хорошенько! До того, как я закончу с Такером, он сам захочет мне отдать это нечто!

Услышав в чем дело, Харлей спросил:

— Хотите, я прослежу за тем, чтоб он никогда не появлялся в «Алмазе»?

Из всех людей Смита, Харлей работал с ним дольше всех других. Бармен редко ошибался и без всяких угрызений совести мог вышибить любого нежелательного посетителя, стоило только хозяину мигнуть.

— Нет! — ответил Смит. — Пусть приходит, когда захочет! Я хочу его видеть, чтоб знать, когда он будет готов принять мое предложение!

Харлей понимающе засмеялся.

* * *

На следующий день, Такеру стоило большого труда войти в игру, хотя, в конце концов, он присоединился к большой компании, с которой и играл до поздней ночи. На другой день, его снова долго не допускали к игре. И это стало повторяться все чаще. С ним никто не хотел играть. К концу недели, он оказался единственным игроком за столом, и только иногда Хонор, вырвавшись от своих воздыхателей, приходила за его столик и сидела с ним.

Стив несколько раз выпил с девушкой, но так как он отказывался подняться с ней в ее комнату, то их встречи становились все реже. Однажды его осенила ужасная догадка. Стив вспомнил, что в Лондоне с ним уже произошло нечто подобное, когда он оказался отлученным от общества игроков. Его тогда обвинили в шулерстве. Не это ли самое происходит и сейчас?! Может быть, Элли и здесь вмешалась?

Несомненно, она могла без особых последствий издеваться над ним, пока Смита не было в городе. О том, что хозяин «Алмаза» уехал по делам на север, Стив узнал от Харлея.

Харлей попробовал слегка приподнять завесу над вопросом, который мучил Стива. Он пожал своими широкими плечами и многозначительно сказал:

— Никто не любит проигрывать. Понимаете, на что я намекаю?

Стив намека не понял.

На следующее утро, плотно позавтракав, Стив отправился в контору «Райс Лайн», решив увидеться с Элли во что бы то ни стало. Это решение созрело у него в ту минуту, когда он стоял на веранде дома Мей и увидел полную, безумно яркую луну, еще сиявшую на голубых небесах, хотя солнце уже взошло. Казалось, что она не имеет никакого отношения к ярко занимающемуся дню. Точно так же, как он, Стив Такер, не принадлежал к этой земле, называемой Америкой.

Это была прекрасная земля! Но она заставляет человека слишком много размышлять. Размышлять над тем, что человек из себя представляет, кто он есть на этой земле, зачем он живет, нужен ли он кому-нибудь! К тому же он слишком много думал о Элли. Ему хотелось быть рядом с ней. Однако близость к этой девушке означала для него большую опасность не только потому, что он скрывался от обвинений, несправедливых и чудовищных, но и потому, что она унижала его мужскую гордость. Эта загадочная натура, казалось, нимало не заботилась о том, чтобы понравиться мужчинам, и, тем не менее, он, Стив, думал о ней целыми ночами напролет. Ее образ отравил ему все существование. Здравый рассудок советовал продать свою долю Смиту и уехать отсюда подобру-поздорову. Однако в глубине души Стив понимал, что уже слишком поздно. Он чувствовал, что безнадежно увлечен девушкой, хотя еще и пытается уверить себя в том, что может завоевать и покинуть Элли Райс, как любую другую женщину.

Он стремительно шагал в контору «Райс Лайн», твердо решив поговорить с Элли и раз и навсегда покончить с этим. Он скажет ей, что уезжает из Мидлчерча и выражает надежду, что хозяйка «Райс Лайн» будет рада новому партнеру Харрису Смиту.

Однако ему опять не удалось сказать ей об этом. Стив увидел Элли раньше, чем она его заметила. Он удивился тому волнению, которое охватило его при взгляде на девушку. Элли сидела за письменным столом, заваленным бумагами, опустив лицо на ладони. Уголки ее рта скривились, словно у ребенка, который вот-вот заплачет. Глаза девушки были печальны. Впервые он видел ее такой беззащитной и прекрасной. Весь вид Элли пробудил в Стиве такое страстное желание защитить ее, что он даже сам удивился.

Он вошел в открытую дверь и спросил о том, о чем минуту назад и не собирался спрашивать:

— Что-то случилось?

Выражение лица Элли моментально изменилось. Еще минуту назад оно взывало к защите — теперь это была маска независимости и дерзости.

— Может быть, — сказала она, вставая и быстро выходя из-за стола. — Уже девять часов. Два часа назад по расписанию должен был прийти дилижанс.

Элли даже не скрыла своего нежелания говорить ему о происшедшем, но, когда он начал настаивать, она все-таки ответила:

— В этот рейс отправились Руп и Здоровяк Билл. Они должны были ехать с приисков и ни за что бы не опоздали, если их только кто-то не остановил.

— Новое нападение! — догадался Стив. — Необходимо предупредить шерифа!