Опасное очарование - Энн Мэтер Страница 31

Дома Саманта, услышав о ее приключениях, разбушевалась как ураган.

— Что я тебе говорила? — злорадствовала она. — Какой дурой надо быть, чтобы вернуться! Бог мой, Джулия, ты, должно быть, сошла с ума, раз согласилась делать эту грязную работу!

В ответ Джулия лишь добродушно рассмеялась:

— Саманта, будет тебе кипятиться. Честное слово, не так страшен черт, как его малюют. Зато как приятно чувствовать, что ты занята настоящим делом.

— Тони — твое настоящее дело! — огрызнулась та.

— Знаю, знаю, не сердись. Лучше честно признайся, что я не нужна тебе, а им нужна.

— Ну хорошо, твоя взяла. Давай оставим эту тему. Все уже позади, и слава Богу.

Джулия нервно закусила губу. Как сказать ей, что все только начинается?

— Саманта… э-э-э… правду говоря, я обещала зайти снова, — опустив глаза, выдавила она и, не дав подруге опомниться, зачастила: — Если, конечно, будет время. За делами я забываю… ты сама знаешь о чем. — Она рассеянно наматывала на палец шелковистую прядь волос. — Кстати, местного доктора тоже зовут Кортез, Филипп Кортез.

— Нет! — Саманта чуть не подпрыгнула на месте. — Брат Мунуэля?

— Не могу гарантировать на сто процентов, я не спрашивала, но он — его точная копия. Если у Мануэля нет еще и двоюродного брата с таким же именем, то это он и есть.

— Поздравляю, допрыгалась, — скривилась Саманта. — И что ты про него скажешь?

— Внешность — один в один Мануэль, издалека точно не отличишь, а если приглядеться — Филипп немного ниже и, пожалуй, шире в плечах. А вот манеры совсем другие, хотя… что-то общее есть.

— Господи, Джулия…

— Саманта, не причитай, это тебе не идет. — Джулия нетерпеливо прошлась по комнате. — Уверяю тебя, мне нравится сама работа, Филипп к ней не имеет никакого отношения. В любом случае в госпиталь я могу не возвращаться, ты сама сказала, моя работа здесь.

— Еще как вернешься. — Если хотела, Саманта могла быть очень жестокой. — Неслыханная глупость добровольно лезть в пасть ко льву, все знают, что это верная смерть, а ты согласилась работать с человеком, как две капли воды похожим на Мануэля. Джулия, где твоя голова? Побереги свое бедное сердце. Милая, мы все желаем тебе счастья, кроме тебя самой.

— Знаю. Но Филипп не догадывается, кто я, и у меня хватит ума не упоминать при нем Мануэля, так что не вижу здесь ничего плохого.

— Поступай как хочешь. — Саманта устало махнула рукой. — Бен скоро вернется, давай приготовим ужин. Кстати, думаю, лучше не говорить ему, что ты теперь знакома с Филиппом, он обязательно проболтается. Ты же знаешь, какой он рассеянный, совершенно не умеет хранить секреты. Будем надеяться, что он ни о чем не догадается, хотя и знает, что Филипп врач. Поменьше говори о госпитале, побольше расспрашивай его о работе, и все будет шито-крыто.

Расспрашивать Бена не пришлось, он сам был настолько переполнен эмоциями — еще бы, шутка ли, целый день провести на вилле Мануэля в его очаровательной компании! — что о похождениях Джулии едва ли вспомнил. Бенедикт оживленно рассказывал о живописнейшем месте, в котором стояла вилла, о самом доме, озере неподалеку и был беспредельно счастлив.

— Это изумительное место! — без конца повторял он. — Дом в стиле гасиенды, с огромными комнатами и всеми современными удобствами! Мебель — просто блеск, исключительно фирменная и дорогая. Мануэль другой не держит. Почти вся из атласного и палисандрового дерева. Кресла… широченные, вы, девочки, уселись бы вдвоем. На стенах — Гойя и Ренуар. Явно подлинные. Трудно представить, что такой человек, как Мануэль Кортез, приобретает подделки. А какая кругом отделка! Мечта! Цвета идеально подобраны, никаких раздражающих ярких пятен. А Мануэль — он просил называть его Мануэлем — он просто прелесть! Кстати, он неплохо разбирается в живописи, а не бездумно скупает подряд все произведения искусства, за что я его и уважаю. Он славный малый, этот Мануэль Кортез.

Бен также познакомился с его дочерью Пайлой, и она вызвала у него не меньше эмоций.

— Что за штучка! — полушутливо-полусерьезно восклицал он. — Саманта, ну почему ты не жгучая брюнетка?

Жена со смехом швырнула в него подушкой:

— А что? Маленькая ведьма уже околдовала тебя?

— Ну что ты! Она слишком мала для меня. А кроме того, мальчиков у нее — хоть отбавляй. Готов поклясться, их среди ее друзей гораздо больше, чем девочек. Эта куколка носит такие короткие юбки, разве что слепой перед ней устоит. — Бен хохотал как сумасшедший. — Сидим мы, значит, на террасе, мирно попиваем себе послеобеденный кофе, а эта красотка плещется перед нами в таком открытом бикини, что даже ты, моя невозмутимая женушка, покраснела бы как помидор. А Мануэль игнорирует ее. Может быть, он считает, что его дочь достаточно взрослая, чтобы самой выбирать себе одежду. С матерью она наверняка не могла себе позволить подобной роскоши.

— Это Мануэль тебе сказал? — впервые за все время беседы заговорила Джулия.

— Нет… На самом деле это была Долорес Арривера. — Он определенно жалел, что разговор принял подобный оборот, и неохотно продолжил: — Она живет с ними. По-видимому, они работают вместе, поэтому и приютили ее на несколько дней.

Горький стон вырвался из груди Джулии, и Бенедикт поспешил ее успокоить:

— Она весьма приятная женщина, и, насколько я разбираюсь в людях, их отношения далеки от любовного романа.

От этих слов Джулия вздрогнула, однако все же нашла в себе силы тихо проговорить:

— Не волнуйся, Бен, эти люди тут ни при чем.

А про себя подумала: «Почему я ему, несмотря ни на что, верю?»

Как Саманта и предполагала, Джулия вернулась в госпиталь и очень подружилась с Терезой, итальянской девочкой. Хотя Тереза неважно говорила по-английски, они с Джулией великолепно понимали друг друга. Добрейшие сестры милосердия не могли дать девочке того, в чем она особенно остро нуждалась, — простого человеческого общения, а Джулия взяла в привычку обедать вместе с ней, и девочка чистосердечно поведала ей о своем доме и многочисленных братьях и сестрах, которые, судя по ее рассказам, все были младше ее. Джулия приносила Терезе журналы, фрукты и сладости, а кроме того, взяла на себя ответственную роль долгожданного посетителя. Если бы не она, маленькая иностраночка была бы наглухо отрезана от внешнего мира.

В огромной палате, той, в которой девушка впервые познакомилась с Игорем Волетски, Джулия стала весьма популярна. Она и сама уже многих знала по именам, чем они больны и как сюда попали. Очень часто она закрывала глаза на безобидные нарушения режима, игру в карты за спиной сестер, но строго пресекала любые попытки побаловаться спиртным. Здесь Джулия была неумолима, не помогали ни лесть, ни просьбы, ни угрозы, и моряки сдались, единодушно подчиняясь новому капитану в юбке.

Время от времени речь снова заходила о новом здании, и Джулия радовалась, как ребенок. Здесь у больных не было даже телевизора, и они безнадежно скучали, не говоря уже о том, что отставали от жизни. Городские власти выделили на госпиталь значительную сумму, а анонимный доброжелатель был еще более щедр, и все ожидали радостного события — новоселья.