Бархат - Джейн Фэйзер Страница 31

– Он хитрый лис… много хитрее, чем мой отец. Талейран всегда знал, куда дует ветер, знал настроения народа в годы анархии. А главное, он никогда не забывал о своих интересах. Мой отец считал, что люди всегда будут воспринимать его таким, каков он есть. Он наивно верил в то, что те, кому он поклялся помогать, не причинят ему вреда.

– Но террору было все равно, – подсказал Натаниэль.

– Да, – мрачно подтвердила она. – Террор поглотил своих фанатичных приверженцев точно так же, как сначала поглотил аристократов. Так или иначе, однажды моих родителей схватила толпа. Их увели прямо под трибунал, осудили и казнили на следующий день… по крайней мере, мою мать. Я видела ее на телеге по пути к месту казни. Точно не знаю, что случилось с моим отцом. Его след потерялся в тюрьмах, и больше о нем не было известий.

– А где была ты?

– Когда родители поняли, что в дом вот-вот нагрянет разъяренная толпа, они спрятали меня на потолочной балке в салоне. Дубовое перекрытие было достаточно широким, чтобы там мог спрятаться ребенок. – Она посмотрела на Прайда поверх чашки. – И с тех пор события этого дня преследуют меня в ночных кошмарах. Точнее, это даже и не кошмары, а очень точное повторение всего происшедшего… я словно вновь всё это переживаю… А в конце я всегда вижу, как мою мать везут на телеге на гильотину.

Она сделала большой глоток и замолчала. Большего Габриэль рассказывать не хотела.

– А как тебе удалось бежать из Франции?

– С помощью Талейрана, – ответила графиня. – У него всегда, даже в годы террора, были связи в Париже, только не спрашивай меня какие. Мой крестный умеет сидеть на двух стульях и служить двум господам.

Графиня перевела взгляд на огонь, пылавший в камине.

– Возможно, он мог и родителей моих спасти… впрочем, не знаю… Мне иногда кажется, что Талейран так относится ко мне сейчас, потому что чувствует вину. – Она нетерпеливо покачала головой. – Хотя я не могу себе представить, что его светлость князь Беневентский вообще может испытывать чувство вины. Он слишком практичен.

Натаниэль выслушал графиню и решил обдумать ее рассказ позднее.

– А что случилось дальше? – спросил он.

– Связи Талейрана перенесли меня из Парижа в Бретань – на английскую рыбацкую шхуну. Меня доставил к дому де Вейнов одним ранним утром какой-то французский беженец. И де Вейны приняли в дом молчаливого, напуганного ребенка. Они оставили меня в покое и не тревожили, ожидая, пока я приду в себя. И в один прекрасный день я как будто очнулась от страшного сна. Я жила у них до восемнадцати лет. Они моя семья, их интересы – мои интересы. – Габриэль слегка улыбнулась. – У меня нет слов, чтобы описать, что они для меня сделали, – продолжала она свой рассказ. – Во время обеда я пыталась рассказать тебе об их большой, дружной и шумной семье.

– Да, помню, – промолвил Натаниэль, со стыдом припоминая свои односложные, резкие реплики во время ее повествования. – Со мной было нелегко разговаривать?

– Можно сказать и так, – ответила Габриэль, широко улыбаясь. – Но, как выяснилось, у тебя неплохое чувство юмора… и что из этого? – неожиданно добавила она с обычной насмешливой улыбкой.

Натаниэль удрученно покачал головой.

– Майлз и Саймон нередко сетуют на мой скверный характер.

– Но отчего у тебя такой нрав? – спросила графиня, поставив пустой стакан на пол возле своего стула. И, меняя тему, добавила: – А теперь, мне кажется, ты должен ответить откровенностью на откровенность. Расскажи что-нибудь о себе.

Габриэль еще не успела договорить до конца, как пожалела, что завела разговор на эту тему. Ей не хотелось знать секретов лорда Прайда. Но было поздно: вопрос был задан.

Натаниэль широко развел руками.

– Ты в моем доме, в моей жизни. В этом месте можно прочесть всю мою историю.

– Но, возможно, я не умею читать на этом языке, – проговорила Габриэль без улыбки.

Прайд недоверчиво покачал головой:

– Сомневаюсь в этом, мадам. Я абсолютно убежден в ваших способностях полиглота. Вернемся-ка лучше в постель.

С этими словами он направился к двери. Габриэль не подала виду, что она рада его уходу.

– Иди наверх, – промолвила она. – Мне не хочется спать. Посижу еще немного у огня. Я лягу в своей спальне, поэтому не потревожу тебя, когда приду.

Натаниэль, придержав задвижку двери, повернулся спиной к графине. Потом он обернулся и окинул Габриэль взглядом. Его лицо было спокойным, глаза – доброжелательными.

– Если ты уверена, что хочешь именно этого, – произнес он.

– Абсолютно уверена. И я уже совершенно спокойна. Этой ночью мой сон не повторится.

Он еще некоторое время смотрел на нее, а затем согласно кивнул:

– Только не сиди слишком долго.

– Спокойного сна, Натаниэль.

– Доброй ночи, Габриэль.

Дверь за ним тихо закрылась.

Габриэль еще некоторое время смотрела на огонь, грея ноги у каминной решетки. Напольные часы пробили три. Прислуга спала, и ее не будет еще часа два. Прайд скоро тоже уснет. Графиня намеревалась исследовать сейф этой ночью, но порыв страсти нарушил ее планы. Впрочем, похоже, ночной кошмар помог ей и у нее появился еще один шанс.

Не раздумывая более, она поднялась и направилась к двери, бесшумно ступая босыми ногами по каменному полу. Некоторое время девушка постояла в узеньком коридорчике, ведущем в главный зал. Габриэль напряженно вслушивалась в тишину. Вдруг что-то дотронулось до ее ног. Девушка вздрогнула, но, опустив глаза, улыбнулась: кот, направляясь на ночную охоту за мышами, задел ее. Он принюхивался, прижав уши и высоко подняв хвост.

Дом был полон ночных звуков – потрескиваний, шорохов, скрипов. Девушка слышала даже стук своего сердца. Конечно, для того, чтобы лазить по стенам и брать высокие препятствия, требовалась храбрость, но совсем не такая, как сейчас, когда надо было влезть в чужие вещи.

Впрочем, Габриэль никогда не испытывала недостатка смелости, работая с Гийомом, и не собиралась изменять себе и сейчас.

Графиня на цыпочках прокралась по коридору и вошла в большой квадратный зал. Двустворчатые двери, ведущие в библиотеку, были справа от нее. Войдя внутрь, она тихо затворила двери и секундочку постояла, привыкая к полумраку комнаты, освещенной лишь лунным светом. Слуги перед сном должны были раздвигать шторы, и теперь сквозь высокие окна в библиотеку проникали серебристые лучи ночного светила. На пушистом ковре громоздились темные силуэты массивной мебели.

Габриэль вытащила «Трактат о правительстве» Локка и бесшумно положила книги на стол рядом с собой. Некоторое время она просто стояла и смотрела на серый металлический сейф, встроенный в стену. Девушка старалась представить себе внутренний механизм замка, пыталась мысленно проникнуть сквозь толщу металла. Ей надо было сосредоточиться.