Santa Рома - Ольга Горышина Страница 31

Соня кивнула. Роман тут же убрал руки. И она сразу пожалела, что не взяла минуту на размышление, такие теплые у него оказались ладони. Вода, значит, теплая бежит у них в кране. Даже горячая. И он сбежит — от нее, вниз, к дровам. Не наломать бы ей дров, не показать своего интереса. А откуда он взялся вдруг? От возраста. Откуда еще берутся подобные мысли? И от свечного запаха, от яркого света, льющегося из верхних ламп — да еще, конечно же, из-за мокрых носков и поджатых пальцев. Страшно жить.

— Подожди! — одернула Соня брата, когда тот вцепился в край ее дурацкого свитера. — Я ноги промочила. Дай сухие носки надену.

Про то, что ей нужно ещё дыхание в норму привести после полуобъятий Романа, Соня, конечно же, умолчала — и даже себя пожурила за вольные мысли: куда она со свиным рылом… Знакомства бы не было, не попади Роман впросак со звонком Тихона, потом ему стало неловко или банально скучно, а она тут постольку поскольку… сестра. Сестра Тихона, не больше…

Да и пять лет разницы — это же целая пропасть, и со всеми ее дурацкими свитерами она в глазах Романа малолетка и только. Он их обоих забудет через день или два — непонятно просто сейчас, сколько он намерен еще провозиться с Тихоном. Пока не надоест… Живая игрушка.

Так что же? Тихон счастлив. Только как бы потом не попросился обратно. Не стал бы спрашивать, когда ещё поедем в гости… В несуществующие гости.

— Что ты копаешься? — выдал брат деловым тоном, очень точно копируя ее собственные слова и интонации.

В пору обидеться — на саму себя, и Соня спешно принялась расправлять высокие носки на ставших ледяными икрах. Джинсы на подкладке, но менять их на спортивные штаны она побоялась — дверь открыта, да и вообще, что если Роману взбредет в голову вывалиться на улицу? Засунуть ребенка в комбинезон — минутное дело, а вот бежать переодеваться… Они без нее уйдут, и тогда ей с этой Женей один на один оставаться и узнавать, что же та на самом деле про их приезд думает. Она-то мысли племянника хорошо знает…

— Тихон, дуй сюда!

Роман сидел на низенькой скамеечке возле печки — такие на праздничных открытках достаются обычно кошкам.

— Держись за перила! — крикнула Соня.

Теперь совесть ее была чиста хотя бы относительно чистоты рук брата.

Но Тихон не слушал ее предупреждений, летел, не считая ступеньки. Да что ж такого в этом Романе, что ребенка как подменили?! Да и она не чувствовала себя прежней. Никогда Соня не наблюдала в себе такой робости. Никогда специально не зализывала перед зеркалом волосы, чтобы стать ещё менее притягательной для мужского взгляда — пусть не думает, что она пытается ему понравиться, пусть не… Не смотрит на нее совсем.

Да так и есть, Роман не спускает глаз с новой живой игрушки — с Тихона. Нравится производимый на него эффект? Доволен…

Недовольна она, хотя должна бы радоваться зимнему приключению — она бы дальше загородного парка, в котором можно покормить белочек, брата не вывезла до конца зимы. С дачей знакомых нет. Тех, кто мог бы пригласить. Кому она с ребёнком нужна на праздники? Обуза да и только…

— Соня, он не первый раз это делает…

Она не вздрогнула от прикосновения хозяйки к ее плечам. Она сжалась от произнесенных этой тетей Женей слов. Что не в первый раз? Тащит на дачу непонятно кого? И непонятно зачем…

— Разжигает печку, — к счастью для Сони, Женя сама догадалась пояснить свою мысль.

Соня, конечно, смотрела на склоненные головы разновозрастных мужчин, но думала в этот момент совсем не о дровах, спичках и печном огне… Другой разгорался внутри, и она не хотела признаваться, что ее сжигает обида на такое демонстративное игнорирование Романом ее особы.

— Расслабься…

Соня повела плечами, надеясь, что Женя даже на секунду не подумает про иные причины кислой мины гостьи. Пусть будет только страх за брата. Пусть!

— Тарелки поможешь расставить?

Жаль, Женя не добавила «и не разбить» в свой вопрос. Тогда бы Соня хоть иллюзий не строила о своем внешнем виде и поведении.

— Конечно. А что ещё можно сделать?

Сделать… Не только с подготовкой к застолью, а вообще — со всей сложившейся ситуацией, со снегом ей на голову в виде Santa Ромы.

Женя часто задавалась простым вопросом — почему Ромка чудит исключительно в ее доме? Психологи сказали бы, что только с теткой племянник чувствует себя в безопасности. Но Женя считала всех психологов шарлатанами, а причину видела в своем брате и его жене — затюкали “ее” ребеночка в конец. Все хотели видеть в нем идеального, вот Ромка и сбежал под крылышко к первой дуре, позволив себя облапошить. Не влюбился, а был нагло в любовь затащен на аркане длинных ног и сладких речей и будучи хорошо воспитанным, не ушел, а взял в привычку подчиняться капризной крале.

Назвать Агату девушкой у Жени не поворачивался язык, а называть сучкой не хотелось. Тогда пришлось бы согласиться с братом, что все мужики по природе кабели, и в молодости совсем не плохо иметь постоянную бабу, которая, кроме денег, ничего особо и не требует. А вот Женю такое безразличие к смене статуса в Агате сразу насторожило — не хочет замуж, хотя после энного количества лет совместного житья-бытья девушки не то что задумываются о кольце на пальце, а всяческими правдами и порой даже неправдами требуют его у второй до сей поры незаконной половинки.

А не хочет, значит, не любит и бросит при первом удобном случае. Женя это знала наперед и нисколечки не удивилась вчерашнему явлению и заявлению племянника о предательстве “не-девушки”. Только обрадовалась, что это случилось рано, а не поздно.

Однако сейчас не знала, радоваться или плакать появлению в доме новой “дамы под вопросом”. Или вообще ругать себя, на чем свет стоит за дурацкие записочки высшим силам зимы… Или не стоит? В общем-то не в том она возрасте, чтобы в Дедов Морозов верить. Полвека Красный Нос не слышал ее просьб, а тут даже Нового года не стал дожидаться. До Нового Устюга от них далеко, до финской границы сподручнее как-то добираться и от нее до них тоже: выходит финский дед учудил или удружил им эту Соню, с финской медлительностью аккурат через неделю после Рождества или вообще спустя целый год, ведь Женя еще под прошлой елкой мечтала, чтобы Агата провалилась сквозь землю, растаяла, как Снегурочка, в облако превратилась и исчезла из жизни Ромки навсегда. А теперь? Не проспи свое счастье, типа. Но нужно ли им это счастье? В лице Сони.

Женя пыталась разглядеть в этом несуразном то ли подростке, то ли переростке взрослую женщину, но видела только затюканного ребенка, который на контрасте с живчиком Тихоном смотрелся существом абсолютно чужеродным. Волосы красивые и чистые. Их длина сразу бросилась в глаза: их шелковистость можно было легко оценить на глазок. Это порадовало Женю несказанно — первое, что запускают замотанные “мамочки” — голову. Своевременное мытье волос — это единственная крепкая связь с реальностью. Ромка завалился без приглашения, так что ко встречи с ним девчонка не готовилась, и Жене, получается, в первый же день повезло увидеть прикрытую лишь дурацким свитером природную красу Сони.