Соблазн и страсть - Джулия Энн Лонг Страница 31

Рис внимательно посмотрел на девушку. И он мог бы поклясться, что заметил веселье в ее зеленых глазах. Это очень хорошо. Если бы она начала пищать от восторга и закричала, что с радостью будет исполнять свой супружеский долг, он бы возненавидел ее за фарисейство и объявил бы ей настоящую войну.

— Благодарю вас за ваше предложение, сэр, — проговорила Сабрина. — В сложившихся обстоятельствах у меня нет выбора, и я согласна стать вашей женой, раз вы меня просите об этом.

Своим ответом мисс Фэрли явно давала ему понять, что она вовсе не в восторге от того, что станет графиней Роуден. Уязвленный этим, Рис проговорил:

— Поверьте, мисс Фэрли, я целовал многих незамужних женщин, но ни одной из них не предлагал стать моей женой.

— Неужели не предлагали? Думаю, им очень не повезло.

«Какая же она неуступчивая, эта мисс Фэрли, — подумал Рис. — Пора поставить ее на место». Пристально посмотрев на девушку, он проговорил:

— Знаете, что я вам сейчас скажу? Вы стояли на цыпочках, когда мы целовались. Интересно — почему?

Сабрина густо покраснела.

— Куда вы клоните, граф Роуден?

— Неужели не понимаете? Так вот, милая Сабрина, я нисколько не сомневаюсь в том, что вы, сидя в библиотеке, поджидали меня. И, конечно же, вам очень хотелось, чтобы я вас поцеловал.

Ее чудесные изумрудные глаза сверкнули гневом, однако она не стала возражать и, следовательно, признавала его правоту. Что ж; честность и откровенность — превосходные качества, и если бы не ряд других обстоятельств, то он мог бы сказать, что Сабрина Фэрли станет прекрасной женой.

Мисс Фэрли по-прежнему молчала.

Рис вновь заговорил:

— Хочу вам сообщить, что в ближайшее время я позабочусь о лицензии на венчание.

— Да, конечно, — кивнула Сабрина, и он заметил, что в глазах ее появилась грусть.

«Как же все скверно, — говорил себе Рис, — как все скверно…»

Но, увы, он ничего не мог поделать. Он поступил так, как должен был поступить. И вообще не стоит так переживать. Не он первый и не он последний. Очень многие из его знакомых женились под давлением обстоятельств. Да и мисс Фэрли далеко не первая девушка, выходившая замуж при этих же обстоятельствах, но как они будут жить дальше?

— Надеюсь, что погода скоро улучшится, — неожиданно сказала Сабрина. — Думаю, снегопад вот-вот прекратится, так что лицензия будет доставлена вовремя.

Граф уставился на нее в изумлении:

— Откуда вы знаете?

— По приметам. Ведь я же родом из Тинбюри, — добавила она с лукавой усмешкой.

После разговора с графом Сабрине предстояло встретиться с отцом.

Вездесущая и всезнающая миссис Бейли провела девушку в просторную комнату, где ее уже поджидал викарий. Задержавшись у порога, Сабрина внимательно посмотрела на отца, сидевшего в кресле. Тот в задумчивости покачивал головой, он до сих пор не верил в произошедшее.

В какой-то момент он повернулся к двери и, увидев дочь, замер на мгновение. Потом поднялся на ноги и, приблизившись к Сабрине, поцеловал ее в обе щеки.

— Папа, тебе, наверное, за меня стыдно? — пробормотала девушка. Ей так хотелось, чтобы он не только простил ее, но и утешил.

— О, моя маленькая Сабрина! Как я могу стыдиться за тебя? Признаюсь, что был немало удивлен, когда увидел тебя здесь, то есть когда увидел… — Викарий замялся, не зная, как лучше выразиться. — Но главное — чтобы ты была счастлива, — продолжил он с улыбкой. — Знаешь, я даже мечтать не мог о том, что ты станешь графиней.

— Я тоже никогда об этом не мечтала, папа. — Сабрина невольно улыбнулась. — Не мечтала, потому что мне этого не хотелось.

Викарий с удивлением посмотрел на дочь.

— Ты что же, не хочешь выходить замуж за графа? Или я неправильно тебя понял?

Не желая огорчать отца, Сабрина не стала говорить ему правду. Да простится ей эта маленькая ложь.

— Конечно, ты неправильно понял, папа. Поверь, я действительно хочу выйти за него замуж. Знаешь, папа, я смутно припоминаю, как стою рядом с пианино, а возле меня стоит женщина, моя мать, как мне кажется. Кроме того, я помню каких-то маленьких девочек, но это очень смутные воспоминания…

— Ты раньше никогда мне не говорила об этом, — с грустью в голосе произнес викарий.

— Папа, что тебе известно о маме?

Викарий надолго задумался, потом пробормотал:

— Ну, я не так уж много знаю. Ее звали Анна, но тебе это и так известно. Ведь на твоей миниатюре имеется надпись, верно?

— Да, конечно, — подтвердила Сабрина. Викарий ласково улыбнулся дочери.

— И Анна, разумеется, была такой же красавицей, как ее дочь. И, наверное, такой же доброй. Думаю, она очень хорошо играла на пианино.

«Возможно, она была гордой и страстной. Возможно, она была женщиной с характером», — вихрем пронеслось в голове Сабрины. Немного помолчав, она спросила:

— Папа, а ты помнишь ту ночь, когда меня привели к тебе?

Викарий тяжело вздохнул.

— Милая, неужели ты хочешь, чтобы я в сотый раз рассказал тебе эту историю?

Сабрина решительно кивнула:

— Отец, если тебе не трудно.

Рассказ викария был кратким, потому что рассказывать, в сущности, было нечего. К тому же Сабрина помнила всю эту историю наизусть, словно любимую сказку, которую рассказывают детям на ночь.

Ее привез к мистеру Фэрли мужчина. Весьма элегантно одетый. Хмурый, пожалуй, даже мрачный. Незнакомца нельзя было назвать красавцем, а вид у него был довольно решительный.

— Как ты думаешь, не мог ли он быть моим отцом? Викарий отрицательно покачал головой:

— Вряд ли, моя дорогая. Между вами не было ничего общего, то есть ты совсем на него не походила. Кроме того, ты ни разу не назвала его папой. Ты все время плакала и звала маму. Но знаешь, милая, давай не будем говорить о прошлом. Лучше подумать о будущем. — Викарий снова улыбнулся дочери. — Мне кажется, что граф — щедрый и великодушный человек. Надеюсь, ты будешь с ним счастлива.

— Я непременно буду, счастлива, папа. — Сабрина не знала, будет ли она счастливой в браке, но она изо всех сил стремилась успокоить человека, воспитывавшего ее столько лет.

Даже годы спустя Рис часто вспоминал дни, последовавшие за поцелуем в библиотеке, — то было время, определившее их с Сабриной судьбу.

После разговора с мисс Фэрли граф попросил миссис Бейли разыскать синьору Ликари. Он не знал, как объяснит ей произошедшее, но был уверен, что должен как можно быстрее расставить все по своим местам.

Открыв дверь желтой гостиной — именно туда миссис Бейли привела синьору Ликари, — граф сразу же увидел певицу, сидевшую на диване. Софи барабанила пальцами по спинке дивана, что свидетельствовало о крайнем раздражении. Заметив графа, она грациозно поднялась и медленно пошла ему навстречу. Приблизившись, протянула руку для поцелуя и взглянула на любовника язвительно и насмешливо, явно давая понять, что прекрасно знает, о чем последует речь.