Согрешить с негодяем - Кара Эллиот Страница 31

Продолжая рассказ, Кьяра упомянула о списке вопросов, которые ей прислал Генри.

Кейт отложила бисквит в сторону.

— Знаете, я недавно прочла одну из статей сэра Генри. У него прекрасный стиль — ясный, четкий. И отличное чувство юмора.

— Так и должно быть. Без отличного чувства юмора поднять на ноги такого шалопая, как Хэдли, и при этом не наложить на себя руки или не прибить самого воспитанника, невозможно.

Кейт проигнорировала это замечание.

— Хотелось бы знать, почему мы никогда не встречали уважаемого джентльмена на собраниях научного общества.

Кьяра прикусила язык, поскольку не знала, одобрит ли ее Лукас, если она расскажет о болезни его дяди. Что, если он хочет оставить это в секрете?

— Может, ему не нравятся подобные сборища? — предположила Алессандра.

— Интересная точка зрения. Многим думающим людям не нравится, когда их отвлекают от дела. — В задумчивости Ариэль побарабанила себя пальцами по щеке. — Я знаю. Мы навестим его.

— Отличная идея! — заявила Шарлотта. — Встреча с баронетом поможет нам быстрее разобраться в секретах рукописи.

Кьяра решила не возражать. Если сэр Генри не захочет никого принять, его слуги сумеют отправить всех восвояси.

Ариэль листала исписанную, фиолетовую от чернил тетрадь.

— Отлично, отлично, — тихо вторила она Кейт. — Вообще-то мне очень хочется спросить сэра Генри о том, что он думает о статье Кингстона об индийских орхидеях. Давайте завтра после обеда отправимся к нему.

— Давайте, — сказала Кьяра.

— Так вот ты где, умник!

Лукас, читавший спортивный журнал, поднял глаза.

Ему была знакома эта раскрасневшаяся физиономия, но он никак не мог вспомнить, кто это. Насмешливо приподняв бровь, он вежливо осведомился:

— Простите, что?

Перегаром пахнуло еще отчетливее, когда мужчина перегнулся через кожаную спинку его кресла.

— Я не дурак, Хэдли. И прекрасно понимаю, что у тебя на уме. Но предупреждаю, мы не потерпим, чтобы ты вмешивался в мои семейные дела.

— Вы явно преувеличиваете свои умственные способности. Я понятия не имею, о чем вы говорите. — Он продолжил читать статью о предстоящих в Ньюкасле скачках. — А теперь давай вали отсюда и доставай кого-нибудь другого.

Вместо того чтобы убраться подобру-поздорову, мужчина стал вести себя еще агрессивнее:

— Сам отвали!

На них зашикали из разных концов клубной читальни.

— Мы узнали, что ты собираешься сделать предложение моей тетке. Хотя одному Богу известно, почему из всех остальных именно тебя привлекло ее состояние. Ты же сам богат, как Крез.

Понятно, этот урод — Артур Баттершем, племянник леди Шеффилд. Лукасу пришлось очень постараться, чтобы держать себя в руках.

— Можешь сколько угодно задирать ей сучьи юбки, — все не унимался Баттершем. Было видно, что он уже нагрузился, хотя вечер только начинался. Бренди придал ему храбрости, и он едва держался на ногах. Чтобы не упасть, теперь он опирался мясистой задницей на подлокотник кресла. — Но имей в виду, мы никому не позволим увести ее деньги из нашей семьи. Они наши по праву, и мы еще порадуемся, когда эта ведьма заплатит за вероломное убийство моего дяди.

Лукас не торопясь отложил журнал.

— Спасибо, что предупредил. Хочешь еще что-нибудь добавить?

Баттершем хмыкнул и покачал головой:

— Нет, по-моему, я и так ясно выразился.

— Вполне. Теперь я верну тебе оказанную любезность. — Его рука взметнулась и, перекрывая кислород, ухватила Баттершема за галстук. — Во-первых, если ты еще раз при всех вякнешь что-то неуважительное в адрес леди Шеффилд, от тебя останется мокрое место. — Лукас усилил хватку. — Во-вторых, если ты когда-нибудь осмелишься сказать, что она виновата в каком-то преступлении, в том числе в смерти твоего гнусного дядюшки, я пинками буду гнать тебя до самой преисподней.

Физиономия Баттершема приобрела фиолетовый оттенок.

— В-третьих, если ты еще раз попробуешь угрожать мне, я подстерегу тебя ранним утром, и тогда посмотрим, кто из нас двоих будет жрать траву на завтрак, слизняк.

— Достаточно, Лукас, достаточно. — Из своего кресла, стоявшего возле камина, поднялся Черный Джек Пирсон и направился к ним. — Не надо, отпусти его, — тихо добавил он.

Лукас тряхнул племянника Кьяры в последний раз и ослабил хватку.

— Я все ясно изложил?

Тот что-то пискнул в ответ.

— Вот и прекрасно. А теперь прочь с моих глаз.

Когда Баттершем вылетел из комнаты, Лукас разжал кулаки. Ему нужно было успокоиться. Он чуть не прибил мерзавца на месте.

— Выпей вина и остынь. — Джек махнул рукой слуге, чтобы тот подал бутылку кларета. — Что на тебя нашло, черт подери? Я уже начинаю беспокоиться о твоем рассудке.

— Не переживай. — Руки у него все еще тряслись, когда он потянулся за стаканом, — Ненавижу трусов и жуликов. Семейка покойного мужа леди Шеффилд постоянно угрожает ей.

— Это не твое дело — бросаться на ее защиту, — напомнил Джек. — У нее есть родня.

— Ее родные пальцем не пошевелят, чтобы помочь ей.

— Значит, ты собираешься ей помочь?

Лукас не нашелся что ответить.

— К черту, Джек, — проворчал он. — Это трудно объяснить.

— А еще труднее понять. — Вздохнув, приятель покачал головой. — Надеюсь, ты понимаешь, во что ввязался. Баттершемы — сборище презренных людишек, но мы оба знаем, что не в этом дело. Их кровное родство с титулованными Шеффилдами обеспечивает им престиж и силу, а заодно и некоторое влияние в высших кругах. На твоем месте я бы не стал с ними ссориться.

— Значит, ты тоже считаешь необходимым меня предупредить? — с вызовом поинтересовался Лукас. — Весьма признателен. Однако, несмотря на заботу, проявленную тобой и тем слизняком, я и сам могу решить, что мне делать с леди Шеффилд в ее ситуации.

Джек нахмурился.

— Я бы хорошенько подумал, прежде чем ввязываться в это дело. — Он оглянулся по сторонам и понизил голос. — До твоего прихода я услышал, как Баттершем разговаривал со своим кузеном. Семья давит на кого-то, чтобы вновь начать следствие. У меня создалось впечатление, что они не успокоятся, пока ее не арестуют, предъявив обвинение в убийстве.

— Послушай, я лично интересовался тем происшествием. Проведенное следствие не обнаружило никаких свидетельств преступления, — сказал Лукас. — Дело закрыто.

— Это не означает, что на свет не могут появиться какие-то новые обстоятельства.

Лукас стиснул зубы.

— Пусть попробуют. На этот раз не так-то легко будет оболгать леди Шеффилд. Она вернулась в общество, и теперь у нее появятся друзья.