Мечта о любви - Джоан Дарлинг Страница 31

– Эшли, что с тобой? – тут же всполошился Дэн.

Она сидела, не шелохнувшись, не спуская глаз с девушек, топтавшихся возле стола. В любую секунду кто-то может оглянуться и заметить ее. Тут же начнутся радостные восклицания, дружеские объятия, уверения в том, что они рады видеть ее живой и здоровой, соболезнования по поводу смерти мужа, а главное – бесконечные расспросы. Она не вынесет их любопытства, а ведь ее наверняка заставят пересказать во всех подробностях случившееся с ней, чтобы вволю поохать и повздыхать. Это не праздное любопытство – это сознание того, что любая из них может в любой день оказаться в той же ситуации. Или же они впадут в другую крайность и начнут уверять Эшли, что это величайшая удача – выжить в такой катастрофе и что она должна считать себя ходячим чудом. Нет, только не это!

Она затравленно оглянулась. В переполненном людьми зале некуда было бежать, негде укрыться. Уютный уголок, отгороженный спинкой дивана, превратился в ловушку. Она забилась в самый дальний угол, зажмурилась и уткнулась носом в кожаную спинку. Если удастся избежать зрительного контакта – кто знает, может, ей повезет и они не обратят на нее внимания? И не узнают, даже если увидят в углу на диване? В конце концов, откуда им знать, что Эшли живет именно здесь, на Санибел?

Дэн спрятал в своих горячих руках ее заледеневшие пальцы и с нажимом спросил:

– Эшли, что происходит?

Она сидела, как замороженная, не в силах ответить. До нее донесся дружный взрыв хохота. Следом за этим заскрипели по полу отодвигаемые кресла, и чей-то пронзительный голос жалобно произнес:

– …терпеть не могу, когда на меня попадает струя из кондиционера!

Тут же зажурчала размеренная речь официантки, предлагавшей дамам успокоиться и перейти за другой столик. Гул женских голосов стал затихать по мере того, как гостьи удалялись в соседний зал.

Эшли глубоко, прерывисто вздохнула, едва живая от испытанного страха. Теперь она была благодарна тому, что угол дивана дает ей хотя бы минимальное прикрытие. Все это время она чувствовала на себе тревожный взгляд Дэна и с неохотой подняла голову. Он по-прежнему согревал ее руки в своих и наверняка ждал каких-то объяснений.

Молчание тянулось и тянулось, как тугая эластичная лента. «Не спрашивай меня ни о чем! – мысленно молила она. – Все, чего я хочу, – забыть, забыть навсегда!» Она так долго повторяла эти слова, что они стали эхом отдаваться в ее мозгу.

Дэн наконец-то оставил в покое ее руки и откинулся на спинку дивана с равнодушным, отстраненным видом. Эшли понимала, что больше не может отмалчиваться, и провела языком по пересохшим губам.

– Я знаю этих женщин… они работают стюардессами в «Палм-Эйр». – Она шумно сглотнула. – Я тоже была стюардессой в «Палм-Эйр» до того… – Ее голос беспомощно прервался.

– До того… – Дэн недоуменно поднял брови.

– До того, как самолет «Палм-Эйр» разбился в прошлом году, в декабре! – выпалила она на одном дыхании.

– Так ты была на том самолете?

Она увидела, как в его глазах вспыхнули тревога и растерянность, и молча кивнула.

– Черт побери, – он подался вперед, все еще не веря своим ушам, – и как только тебе удалось выбраться оттуда живой?

– Я не хочу об этом говорить, – чужим, мертвым голосом отвечала она. – И потому я боялась, что они меня увидят… – Судорога, перехватившая горло, окончательно лишила ее дара речи. Она почувствовала, что вот-вот задохнется. Эшли что было сил стиснула руки у себя на коленях и устремила на Дэна пылающий взор, содержавший молчаливый приказ не задавать больше вопросов.

Теперь его взгляд был полон сочувствия и желания быть полезным. Да, он искренне хотел понять ее и утешить. При виде этих простых человеческих чувств Эшли пришлось до крови закусить губу, чтобы не разрыдаться.

До нее не сразу дошел его низкий, проникновенный голос:

– Ты не хочешь поговорить об этом со мной?

Эшли нахмурилась и отрицательно покачала головой.

Дэн лишь разочарованно вздохнул, не спуская с нее грустного взгляда.

Близость и доверие между ними развеялись без следа, едва успев появиться. Эшли чувствовала, как Дэн отдаляется от нее и становится совсем чужим.

Он решительно поднялся с места и положил ладони на стол.

– Поехали домой.

Чтобы попасть к выходу, им предстояло пересечь соседний зал, где расположилась компания стюардесс из «Палм-Эйр». Эшли обратила внимание на то, как Дэн лавирует между столиками, нарочно уводя ее к противоположной стене, и все время старается оказаться между стюардессами и ею, чтобы загородить ее своим телом. Она посмотрела на него, стараясь отблагодарить за такую заботу смущенной, грустной улыбкой, но он копался в бумажнике в поисках своей кредитки и ничего не заметил.

За всю дорогу до дома они не проронили ни слова, и это молчание душило Эшли еще сильнее, чем влажный и теплый ночной тропический воздух. Она понимала, что Дэн чувствует себя оскорбленным. Она отказалась делиться с ним своим горем и отвергла искреннее сочувствие и желание помочь. Но именно это сочувствие и жалость грозили окончательно лишить ее способности сопротивляться самым тайным, сокровенным страхам. И тогда от ее рассудка, от ее личности не останется и следа – как от песочного замка, смытого морским приливом. Она не знала, где найти такие слова, чтобы заставить его понять и поверить, что ей требуется сперва вернуть себе душевную силу и самостоятельность – и только после этого начинать новую жизнь.

Наконец Дэн свернул на подъездную аллею, и фары выхватили из темноты алые соцветия гибискуса и бархатную зелень лужайки перед домом. Вид темных бревенчатых стен, уютно укрытых среди лесной зелени, помог Эшли немного успокоиться. Дэн заглушил мотор. Она сама вышла из машины и молча ждала, пока он роется в карманах, чтобы найти ключи, и отпирает входную дверь.

– Я провожу тебя до спальни, – дружелюбно предложил он.

Эшли кивнула, подавив тяжелый вздох. Оставалось надеяться на его природную чуткость. Ей не хотелось быть грубой и прогонять его в том случае, если он снова начнет ее утешать.

Они вошли в лифт, чувствуя себя неловко и скованно. Тепло его тела, оказавшегося так близко, запах его туалетной воды снова грозили лишить ее выдержки. Эшли уже готова была пуститься в оправдания и сказать, что ей намного лучше и она просто хочет побыть одна, но вовремя одумалась и сообразила, что только оскорбит его еще сильнее. Господь свидетель, она еще не встречала человека с таким удивительным чувством собственного достоинства.

Она была так напряжена, что готова была подпрыгнуть от любого неожиданного движения. И пока Дэн выходил из лифта, включал свет и молча ждал у дверей ее спальни, она следила за ним, едва дыша.

Он вошел в комнату, нажал на выключатель, и комната наполнилась ярким светом. Дэн направился к окнам и тщательно задернул плотные синие шторы. По ее спине пробежал холодок смутной тревоги. Не говоря ни слова, он подошел к кондиционеру и стал возиться с переключателем. Она смотрела на то, как двигаются мышцы на широкой мужской спине, и думала о силе и страсти, таившейся под безукоризненной маской вежливости. Что почувствует та женщина, которой хватит дерзости разбудить этого спящего льва? Нет, ей не следует морочить себе голову такими фантазиями! И она машинально подошла кровати. Включила ночник в виде большой раковины и застыла, разглядывая портрет Дэна в золоченой рамке. Он весело улыбался ей в мягком свете ночника.