Полуночные признания - Кэндис Проктор Страница 31

– Меня?

– Она считает, что, если бы не вы, Клер никогда бы не стала работать в больнице.

Эммануэль утомленно вытерла лоб рукой. Она слишком много работала последнее время, и это начало сказываться.

– Мадам Ла Туш плохо знала свою дочь.

– Вот как?

– Я понимаю ход ее мыслей. Ею движет гнев и горе. Она находится под влиянием традиционных для нашего общества предрассудков. – Эммануэль помолчала. – Вы понимаете, о чем я говорю?

– Я читал Мэри Уолстонкрафт и Джона Стюарта Милля. – Зак улыбнулся, видя, как округлились ее глаза. – Это вас удивляет, не так ли? – Он наклонился к ней. – А вы не думали, что и вы не свободны от некоторых предубеждений, мадам де Бове?

– Вы хотите сказать о том, что я против мужчин в военной форме? Особенно в синей?

– Только против мужчин.

Какое-то время она задумчиво глядела на него. Ее дыхание стало частым и глубоким. Зак подумал, что услышит возражения на свои слова, но Эммануэль всего лишь произнесла:

– Ваш военный доктор уже закончил вскрытие?

Зак отрицательно покачал головой. Из дома снова раздался детский крик.

– Пока нет. Но я обещал семье Ла Туш, что тело будет выдано вовремя, чтобы они смогли завтра вечером устроить поминки. – Конечно, оно будет передано в закрытом гробу.

– Вы расскажете мне о результатах вскрытия? – Она помолчала. – Или вы не можете этого, поскольку я под подозрением?

– Я сообщу вам. Знаете, есть то, что объединяет Клер Ла Туш и Генри Сантера, но вы об этом не упоминали.

Эммануэль отрицательно покачала головой:

– О чем вы говорите?

– Филипп. Филипп де Бове. И вы.

Этот день показался ей бесконечным. К вечеру руки просто онемели. Приходилось лечить недоедавших детей и переболевших цингой женщин с впавшими глазами. После работы Эммануэль вместе с Домиником и одним из его друзей отправилась на поезде до Карролтона. Очутившись на покрытой травой равнине, мальчики с радостным смехом побежали вперед. Скоро Доминик запустил в бледно-синее небо ярко-красный воздушный змей. Эммануэль же направилась к вершине дамбы, чтобы посмотреть на домики из сплавного леса, выстроившиеся вдоль берега буро-серой реки.

В лицо ей бил холодный освежающий ветер. Постепенно таял гнев, который Эммануэль накопила за прошедший день, но тревога и лишающий сил страх не исчезали. Свет заходящего солнца отражался в волнах реки. Эммануэль сделала глубокий вдох, думая, как все это замечательно: детский смех, тепло солнечных лучей, величественная красота природы. Но все это бренно и может быть в один миг потеряно – как в случае с Филиппом, затем с Генри, а потом с Клер. От этой мысли на ее глазах выступили слезы. Эммануэль сильнее сжала край шляпы, которую трепал ветер, другая ее рука держала юбку. Она с трудом поборола в себе желание побежать вниз по лужайке и обнять сына, чтобы защитить его от неведомых угроз. Но внезапно она заметила направляющегося к ней всадника – высокого человека в синей офицерской форме; он сидел на коне столь же уверенно и красиво, как плантаторы Луизианы. Повернувшись спиной к ветру, Эммануэль молча смотрела, как массивная кавалерийская лошадь под углом взбирается вверх по склону, направляясь к ней. Всадник на лошади был частью того враждебного мира, вторжение которого каждый день приносило страдания; одного его появления было достаточно для того, чтобы ее сердце быстро и сильно забилось.

– Как вы узнали, где меня найти? – спросила Эммануэль, когда майор подъехал ближе. Откинув голову, она держалась за ленты своей шляпы, поскольку ветер попытался сорвать ее снова.

– Я заезжал на улицу Дюмен, – ответил майор и спрыгнул рядом с ней.

Они побрели по усыпанной раковинами дорожке на самом гребне дамбы. Гнедая лошадь майора ковыляла за ними. Было видно, как Доминик, растянувшись внизу в траве, пытается развязать узел на шнуре воздушного змея.

– Вы получили результаты вскрытия? – тихо спросила Эммануэль.

– Да.

Она бросила на него быстрый косой взгляд.

– И что нашел ваш доктор-янки?

Майор смотрел куда-то вдаль, на красивом мужественном лице невозможно было прочитать его мысли.

– Как вы и предполагали, это оказалась пижма. – Он переложил вожжи в другую руку. – Я поинтересовался, какие женские болезни лечат при помощи пижмы. Доктор ответил – в период месячных. – Майор бросил на нее взгляд. – И очень туманно объяснил, что так избавляются от нежелательного ребенка.

У Эммануэль замерло дыхание.

– Она была беременна?

– Нет. Хотя девицей тоже не была. – Он изучающе посмотрел в ее лицо. – И вы об этом знали, не правда ли?

Эммануэль не стала отрицать, она лишь повернулась в сторону видневшихся далеко внизу трущоб. Заросший сорной травой и ивняком участок земли между урезом воды и дамбой никому не принадлежал. Те, кому негде было жить, сооружали здесь домики на сваях, достаточно высоких, чтобы уберечь от ежегодного наводнения. Немногочисленная живность – куры и свиньи – бродила среди раскидистых ивовых кустов. Но Эммануэль всегда думала, что с порога этих домишек открывается очень красивый вид на реку.

– Вы знаете имя человека, с которым она встречалась? – спросил майор.

– Она не обсуждала со мной личные дела. – Это была святая ложь, призванная скрыть постыдную правду. Эммануэль подставила лицо лучам заходящего солнца и двинулась дальше. Раковины скрипели под ее ногами. Здесь, у реки, ветер был холоднее.

– Конечно, вы не знаете, кто хотел смерти мисс Ла Туш? – произнес майор, стараясь не отстать.

– Нет.

– Когда прошлым вечером я разговаривал с ее семьей, мне говорили, что она девственница. Они либо не знали правды, либо стыдились ее говорить. Или очень боялись.

– Боялись? – Эммануэль резко повернулась к нему. – Вы считаете, что они могли убить Клер только по этой причине?

– Такое случается, когда молодая женщина может навлечь позор на всю семью – старинную, гордую и очень респектабельную. Похоже на то, что мисс Ла Туш была очень смелой в своей сексуальной жизни. Доктор, который делал вскрытие, считает, что она делала кое-что… Ну, оставим это. Скажу только, что в борделях мужчины дают за это дополнительную плату.

Поняв, что он имеет в виду, Эммануэль покраснела.

– Я не столь наивна, майор, и понимаю, о чем вы говорите.

В глубине его опасно-темных глаз что-то блеснуло.

– Для некоторых людей – к примеру, очень гордого отца или разъяренных братьев Клер – это может быть достаточным основанием для убийства.

– Нет. Только не Антуан, – торопливо произнесла Эммануэль и тут же пожалела о своей поспешности, заметив на лице майора интерес.