Женская сущность - Кристин Григ Страница 31

Нечего бояться? Вот умора. Он думает, что знает ее. Хуже всего то, что она сама думала, будто знает себя, но в один миг все вдруг полностью изменилось. Еще недавно у нее и в мыслях не было всех этих матримониальных дел, а сейчас ей захотелось построить надежное теплое гнездышко, где она жила бы, как живут все женщины на свете: просыпалась бы утром в объятиях любимого человека, а там, глядишь, и гладила бы разбитые коленки мальчишек, как две капли воды похожих на отца. Как могла она пасть так низко?

– Ник? – Он взял ладонями ее лицо и приподнял. – Еще ни одна женщина не значила для меня так много, как ты. Ты красива. Обворожительна. Я счастлив с тобой. И я мил тебе. Хоть убей меня, но я говорю правду.

Ей захотелось разреветься и удрать. Сердце у нее разрывалось. Но она стояла как ни в чем не бывало и даже выдавила смешок.

– Ты от скромности не умрешь, Александр.

– Я говорю как на духу. Я хочу быть честным. И от тебя того же жду. Нам не нужны сказки с красивым концом.

– Не нужны, – как эхо отозвалась она дрогнувшим голосом.

– Я дам тебе все, gataki. He только честность, но и уважение. Я обещаю быть тебе верным, пока мы вместе, но я не хочу лгать и не хочу, чтоб ты лгала. Ты меня понимаешь?

Он замолчал. Он не планировал говорить все это, даже не знал, что такое наговорит, и все же был рад, что все так получилось. Это и есть правда, а то, что ему показалось, будто он влюбился в Николь, просто сентиментальная чушь.

Он сын своего отца, но он не будет таким глупцом, как его отец, и она должна понять это. Он не будет просить от нее того, чего она дать не в состоянии. Он не будет льстить себе надеждой, что станет для нее всем на свете, и не будет требовать от нее обетов, которые она не может сдержать, или ожидать, что она будет растить его ребенка.

Губы у нее задрожали.

Неужели он обидел ее? Ему захотелось прижать ее к себе и сказать, что все это неправда, что он любит ее и будет любить всегда и стоит ей только сказать, что она тоже любит его…

– Я хотела сказать, что уезжаю, – чужим голосом произнесла она.

– Но теперь это необязательно.

Ник смотрела в лицо человека, которого любит, человека, которого решила оставить, а видела не взрослого мужчину, а того ребенка, которого бросила мать.

– Ник. – Он обхватил ладонями ее лицо. – Останься со мной.

Он поцеловал ее, и она обняла его, пытаясь не расплакаться, хотя сердце у нее кровью обливалось и она даже не понимала, о ком так горюет: о нем или о себе. Она только твердо знала, что мука, которую она испытывает сейчас, ничто по сравнению с той, которую будет испытывать, когда ему надоест. Вот тогда она будет платить за свое ночное решение разбитым сердцем.

Следующие недели Ник была на верху блаженства.

Александр был невероятным любовником. Она ничего подобного раньше не испытывала. Он был неистощим на выдумки и развлечения, он был внимателен и заботлив. Он останавливал машину, чтобы купить одну розу у уличного торговца; он возил ее на уик-энд во Флоренцию и купил ей маленький золотой амулет – котенка с изумрудными бусинками глаз, потому что тот, по его словам, напоминал ему ее.

А когда они были одни в объятиях друг друга, он заставлял ее забыть обо всем на свете.

О будущем они не говорили.

Все было прекрасно. Ник всегда мечтала так жить. Было что-то замечательное в таком образе жизни, когда не знаешь, что будет завтра. Жизнь не дорожная карта, где ты намечаешь четкий маршрут. Жить, не заботясь о будущем, гораздо лучше всяких планов.

Знать все наперед – скука смертная.

Так всегда думала Ник. А теперь убедилась, что это так и есть.

Она довольствовалась знанием, что заснет в объятиях Александра и проснется от его поцелуев. Ее радовала простая предсказуемость простых событий: первая чашка кофе, пока он бреется, а она наносит макияж, ночные обсуждения дневных происшествий, уютное времяпрепровождение рядышком на диване за чтением или фильмом по телевизору. И все это так же хорошо, как званая вечеринка. Нет, лучше, потому что быть вдвоем с ним еще чудеснее.

Ее, правда, пугало, что в одну из ночей она проговорится и скажет, что любит его с каждым днем сильнее.

Ник понимала, что глупее ничего не придумаешь.

Александр все честно изложил. Он сказал, как относится к любви и чего ждет от нее, и в эти представления никак не вписывалась женщина, потерявшая голову от любви. Между подругой и возлюбленной пролегает целый мир.

А уж любовницей-содержанкой…

Как это ни забавно, она не думала о себе как о его любовнице до того вечера, когда он повел ее на открытие нового ресторана.

– Честно говоря, я не очень хочу идти, – сказал он, когда они поднимались в машине по узкой петляющей дороге на холм, откуда Афины лежали как на ладони, – но это ресторан моих старых друзей. Мы долго не задержимся, радость моя.

– Есть о чем говорить, – удивилась Ник. – Сколько тебе захочется, столько и будем.

В какой-то момент Александр вышел, и к Ник подошла статная блондинка в платье, не оставлявшем места воображению.

– Приятно наконец взглянуть на вас, – промурлыкала она.

Ник с недоуменной улыбкой посмотрела на нее.

– Всем не терпелось увидеть вас, – продолжала блондинка. – Вы же новая пассия Александра, так ведь?

В этот момент появился Александр. Он обнял Ник за талию и познакомил женщин. Блондинка уплыла, а Ник провела весь вечер с Александром, чувствуя на себе любопытные взгляды и слыша шепот за спиной. Она ничего не сказала Александру, но и не забыла. В конце концов, разве это не так? Разве она не его любовница? Она живет с ним. Он платит за крышу над ее головой и за пищу, которую она ест. Правда, он хочет большего – хочет покупать ей наряды и ювелирные украшения. Она против, но дела это не меняет. Она его любовница.

В этом слове есть что-то старомодное; в кругах, в которых он вращается, оно имеет даже какое-то особое эротическое очарование. Для Ник в нем нет ничего негативного. Ну и что? Ей всегда не было дела до условностей. Пусть люди мелют языками. Что из того? Какое значение имеют какие-то слова, когда двое принадлежат друг другу?

Но, похоже, это не так. Ответ на вопрос, так ли это, правда ли, что значение имеют только их отношения друг с другом, становился все более прозрачным по мере того, как четыре месяца контракта быстро подходили к концу. Жизнь содержанок весьма непредсказуема. Содержанки никогда не знают, в чьих объятиях они окажутся через год или через месяц, а Ник точно знала, где ей хотелось бы быть. Она нашла мужчину, который был ее второй половиной.

Иногда, глубокой ночью, лежа в его объятиях после бурной любви, она пыталась представить, что будет, когда она потеряет его. Роль любовницы имеет начало и конец. Чтобы понять это, не надо быть семи пядей во лбу, а если она была настолько глупа, что питала какие-то надежды, то лучше бы вспомнила, что Александр прямо и ясно говорил о том, что у него были любовницы.