Любовь срывает маски - Валери Боумен Страница 31

Джейн снова взглянула, как испуганный заяц. Да, она и в самом деле дрожала.

– Здесь? С вами?

– Я имел в виду сегодняшний вечер в целом, – уточнил Гаррет.

– Да, конечно. – Она отвела взгляд. Очевидный признак влюбленности, разве не так?

Гаррет рассмеялся.

– Лжете. Прежде никогда не получали удовольствия от светских раутов.

Джейн с усилием вздохнула. Еще одно свидетельство чувства?

– В таком случае зачем спрашиваете? Я так стараюсь, Апплтон. Разве старание не достойно сочувствия и снисхождения? – Она прямо посмотрела темными, ясными, полными лукавства глазами. Теперь уже Гаррету пришлось отвести взгляд.

Впрочем, он тут же улыбнулся.

– Вполне достойно. Скажите, как продвигается ваш план? Удалось ли уже совершить что-нибудь скандальное?

Джейн слегка прищурилась. Вот уже несколько минут подряд она отчаянно пыталась найти объяснение всему, что говорил и делал этот человек. Вдруг подошел и пригласил танцевать. Поступок совсем не в духе Апплтона. Возможно, свидетельство влюбленности? Воздержался от колкости относительно поглощения кексов. Тоже странно. А сейчас ведет себя на редкость любезно и даже смеется, когда слышит что-то забавное. Третий неоспоримый признак чувства.

Задача оказалась не из легких. Почему поведение невозможно объяснить так же определенно, как, например, почерк? В последнее время удалось узнать о почерке много полезного. Например, если письмо написано широкими, размашистыми буквами, значит, автор влюблен в адресата. Удобно ли попросить Апплтона что-нибудь написать? Нет, неудобно. Джейн покачала головой и постаралась сосредоточиться на вопросе.

– Что-нибудь скандальное? – переспросила она равнодушно. Во всяком случае, очень хотелось, чтобы голос звучал именно так.

– Да, ведь вы с Люси твердо решили сотворить нечто невообразимое.

– О, пока мы… – Боже милостивый! Неужели выступает пот? Джейн убрала руку с плеча кавалера и беззаботно помахала. – Рассматриваем варианты.

– Понятно, – отозвался Апплтон. – А как насчет миссис Банбери?

Джейн постаралась сконцентрироваться на словах джентльмена, чтобы не думать о его плече. В частности, о том, как приятно прикасаться даже сквозь перчатку. Выяснилось, что Апплтон обладал удивительно крепкой мускулатурой, а одет был в безупречно сшитый вечерний сюртук с сапфировым жилетом и рубашку с туго накрахмаленным галстуком – ослепительно-белым на фоне легкой щетины на подбородке – той самой, которая вчера вечером так приятно щекотала нежную кожу. Все это в сочетании с пьянящим мужественным ароматом чрезвычайно затрудняло ход мысли.

Джейн сделала над собой усилие.

– Миссис Банбери? Да. В этом отношении наметился прогресс.

– И что же собираетесь предпринять? – уточнил Гаррет.

Джейн едва заметно сжала плечо. Просто не смогла противостоять искушению.

– Люси считает, что надо держать маму в постоянном неведении, делая вид, что миссис Банбери только что была рядом с нами и вдруг куда-то отошла.

Гаррет недоуменно вскинул темные брови.

– Правда? В этом и заключается ваш план?

– Да. Во всяком случае, пока.

Почему Апплтон так приятно пахнет?

– Серьезно?

Джейн посмотрела поверх плеча. Зачем Апплтону такие необыкновенные, орехового цвета глаза? Точнее, зачем она вдруг заметила эти глаза? Ведь прежде не обращала на них ни малейшего внимания и прекрасно жила. Сейчас он принялся расспрашивать о плане, что больше походило на Апплтона. Может быть, Люси ошиблась насчет его чувств, а она из-за этого обречена думать о цвете глаз.

– Да, – кивнула Джейн. – Мы с Люси и Кассандрой считаем, что таким образом можно отвлечь маму; во всяком случае, на пару свадебных дней. А потом все уедут в Лондон.

Губы Апплтона изогнулись в улыбке настолько неотразимой, что захотелось его поцеловать. Наваждение.

– А как вы объясните тот факт, что миссис Банбери не возвращается в город вместе с вами?

Почему он продолжает упорно расспрашивать о компаньонке? Джейн с трудом улавливала смысл его слов, не в силах оторвать взгляд от чувственной линии рта. И во всем виновата Люси!

– Потому что в вечер свадьбы миссис Банбери должна серьезно заболеть и уехать раньше, чем мама успеет ее проведать.

– Бедняжка. – Апплтон покачал головой.

Захотелось запустить пальцы в густые, темные, волнистые волосы.

– Не беспокойтесь. Она непременно поправится. – А вот исцеление самой Джейн вызывало сомнения.

Апплтон снова улыбнулся, сверкнув безупречно белыми, ровными зубами. С каких это пор она начала замечать их безупречную белизну и ровность?

– План, разумеется, нелепый, – заключил он. – Но вы с Люси абсолютно уверены, что все получится. В этом и заключается ее главный секрет, не правда ли? Силой своего воображения герцогиня заставляет работать самые невероятные идеи.

Джейн улыбнулась в ответ. Интересно, а ее зубы кажутся ему ровными и белыми? Насчет ровности имелись сомнения, потому что один нижний зуб слегка выдавался из общего ряда, а вот с белизной все было в порядке. Разве не так?

– Не знаю наверняка, в чем заключается секрет Люси, но уверенностью она обладает в избытке.

Апплтон вздохнул.

– Полагаю, история обретет еще большую убедительность, если я поведаю вашей матушке, что познакомился с миссис Банбери, нашел ее очаровательной особой и усердной компаньонкой.

Джейн взглянула с удивлением.

– Готовы совершить этот поступок ради меня?

Губы Апплтона тронула сдержанная улыбка.

– Понял, что если Люси что-то решила, идти против ее воли бесполезно. Как бывший военный, предпочитаю выигрышную позицию.

Джейн кружилась в вальсе, едва слыша слова. Гаррет Апплтон собирается выступить на ее стороне? Без просьбы? Без мольбы? О, небо! Значит, он и вправду безумно, безумно влюблен!

В Изабелле Лэнгфорд не было ничего, абсолютно ничего приятного. За исключением красоты, конечно. Но красота мимолетна, а безобразие души вечно.

Джейн наблюдала за вдовой во время общей прогулки к озеру. Леди Морланд обещала гостям катание на лодках – первое по-настоящему интересное событие с начала праздничной недели. Достаточно пикников и балов. Джейн мечтала, как сядет в лодку и в тени склонившихся над водой ив предастся чтению. И вот теперь, спрятав в ридикюль очередной роман, она вместе со всеми бодро шагала по тропинке в удобном утреннем платье желтого цвета. Больше никаких декольте. Дополнив образ белой широкополой шляпой, Джейн чувствовала себя в своей тарелке – привычной тарелке синего чулка и старой девы.