Площадь согласия. Книга 2. Навстречу счастью - Наталья Батракова Страница 31

Алексей почувствовал, как к горлу подступил ком.

— Врачи сказали, что был мальчи-и-и-к, — тихо завыла она и попыталась повернуться к стене.

— Тише, тише! — подойдя ближе, едва успел он удержать зашатавшуюся капельницу. — Не плачь… Ну не плачь, пожалуйста.

Решив проверить, на месте ли прикрепленная пластырем к вене толстая игла, он коснулся Лидиной руки, но та тут же ухватила его ладонь, прижала к себе и подняла на него измученный взгляд.

— Маленький, крохотный, твоя и моя частичка, — всхлипнула она. — Он даже не смог ничего понять, все произошло так быстро! Но я успела его полюбить… Ведь это был наш ребенок!

Волна нервной дрожи пробежала по телу Алексея. Накрыв ладонь Лиды своей ладонью, он придвинул ногой стоявшую рядом табуретку и присел.

— Ну пожалуйста, не плачь. Все будет хорошо…

— Что, что теперь будет хорошо?! — разрыдалась она. — Тебя теперь ничего со мной не связывает, ты свободен. А я?! Бедные родители, как они будут смотреть в глаза родственникам, друзьям? Какой позор им предстоит пережить! Лучше я умру вслед за моим мальчиком! — резко оттолкнув его руку, она рывком выдернула иглу из вены и тут же закатила глаза.

— С ума сошла!.. — опешил Алексей. — Помогите! — бросился он к двери.

Выросшая как из-под земли врач быстро выдворила его из палаты. Присев на стул у стены, он обхватил голову руками. Выйти из отделения и снова встретиться с Тишковскими было выше его сил.

«Гад я редкостный! — стучало в висках. — Столько горя для всех!»

Примерно через час к нему подошла доктор.

— Можете зайти, — разрешила она. — Я ввела успокаивающее, так что скоро она уснет. Я разрешаю вам остаться здесь на ночь. Заодно и присмотрите.

Алексей машинально кивнул, вернулся в палату и присел у кровати.

— Не оставляй меня одну, пожалуйста, — взглянув на него затуманенным взором, умоляюще прошептала Лида.

— Я не уйду, — дотронулся он до ее ладони. — Я никуда не уйду.

Откинув голову на спинку принесенного из ординаторской кресла, он продремал возле постели Тишковской до семи утра и лишь после того, как за дверью участились шаги медперсонала, покинул больницу. Непонятно каким образом, но в общежитии уже знали, что случилось ночью. Во всяком случае, пробегавший мимо Щедрин пожал ему руку, хлопнул по плечу и буркнул что-то вроде «поздравляю».

Алексей стоял в душе и все пытался собраться с мыслями: странно, но с исчезновением главного препятствия для воссоединения с Тамарой на душе не стало легче. Лида права: слишком далеко он позволил зайти делу и слишком многое на сегодняшний день связывало его с профессорской семьей. Как разорвать эту связь, не причинив больше никому боли, он не представлял. Да и ночные страдания Лиды не прошли бесследно…

— Привет, — поздоровался он с Кушнеровым, появившимся в комнате за долгое время его отсутствия. — У Лиды выкидыш.

— Уже слышал… Я по другому поводу. Хочу рассказать…

— Не говори ничего сегодня, ладно? — устало попросил Алексей. — Без того на душе тошно… Представляешь, я только сейчас осознал, что у меня мог быть ребенок… Что имеем, не храним, потерявши — плачем…

Внимательнее поглядев в осунувшееся за ночь лицо друга, Артем также вздохнул и… решил промолчать о вечернем визите Тамары. Пусть придет в себя. Состояние Алексея он понимал лучше, чем кто другой: лишь пару дней назад у жены миновала угроза преждевременных родов.

— Ты куда сейчас? — на всякий случай уточнил он.

— Не знаю… Наверное, снова в больницу. Надо как-то поддержать Тишковских… Все остальное потом.

— Потом так потом, — пожал плечами Артем.

Так уж сложилось, что в ближайшие дни поговорить им не удалось, ну а после того как выписали Инну и Кушнеров снова встретился с Тамарой (та помогала жене с запущенными курсовыми), она ни словом, ни взглядом не напомнила ему ту растерянную девушку, что приезжала пару недель назад. Да и вела себя с ним холодно.

«Ну и ладно, — решил он. — Недолго осталось, сами разберутся».

…Так прошел еще месяц. Лиду давно выписали из больницы, но теперь она ходила за Алексеем словно живая тень. Стоило ему исчезнуть из ее поля зрения, как она начинала активные поиски и обязательно его находила. Он даже научился чувствовать ее взгляд (в этот момент его буквально окатывало холодной волной!) и знал, что будет дальше: через секунду он обернется, она тут же бросится ему на грудь, заплачет…

Оттолкнуть ее в такие минуты не позволяло то обстоятельство, что всякий раз это происходило на глазах многочисленных зрителей. Иногда его самого не покидало ощущение, что он играет в хорошо срежиссированном спектакле и выпавшая ему роль с каждым разом выходит все лучше и лучше. Вся его жизнь была теперь сплошным спектаклем, обманом, и от этого он себя порой начинал ненавидеть…

Тем временем приближался Тамарин день рождения. Вечером первого июня он тайком пробрался в ее комнату, которая, к счастью, оказалась незапертой, и положил на стол такие же розы, как и год назад. Вдруг за спиной послышался шорох.

— Надо бы в воду поставить, — негромко заметила Ленка. — Иначе завянут… Томка еще пять дней назад домой уехала. И вообще, по-моему, не стоило этого делать, — осторожно коснулась она рукой колючих стеблей. — Тебя здесь больше не ждут.

— Ты уверена?

— С некоторых пор я ни в чем не уверена… Лучше спроси сам, мне она ничего не говорит. Только я-то слышу, как она по ночам не спит.

«Значит, переживает, — сделал Алексей несложный вывод, отчего на душе стало тепло и печально. — Прости, родная, потерпи еще чуть-чуть…»

…Сквозь сон Алексей почувствовал, что продрог, и тут же открыл глаза. В комнате с наглухо зашторенными окнами едва слышно гудел кондиционер. Часы показывали половину первого дня.

«Ничего себе! — подумал он. — Надо вставать, иначе к вечеру разболится голова».

Владимир сидел в кресле в соседней комнате и держал в руках пресловутый журнал.

— И как тебе эта женщина? — заметив мелькнувшую на страницах фотографию Тамары, спросил Алексей: наблюдательный Чернов часто давал окружающим меткие характеристики.

— Умна, самостоятельна, сдержанна. — Владимир словно ожидал такого вопроса. — Эмоции, чувства, переживания — все под контролем. Сильный… скорее, мужской характер: привыкла побеждать… Что еще… Красивая, ухоженная, но при этом никогда не признается, что несчастна в личной жизни.

— Почему ты решил, что она несчастна?

— А вы в глаза загляните, — прикрыл он ладонью нижнюю часть лица. — Видите, какой взгляд? Эта женщина забыла, когда в последний раз кого-то любила… Или позволяла себя любить. — Чернов приподнял журнал и попытался изменить угол падения света. — Смотрите внимательно! — жестом подозвал он шефа. — Как ни верти, в глазах — настороженность и недоверие! Или взять ее улыбку: красивая улыбка, правильная. Только не настоящая, не от сердца. Отработанная годами красивая улыбка красивой женщины. А ведь жаль, на самом деле она очень хороша, и даже легкая влюбленность была бы ей к лицу. Вы знакомы?