Скарлетт - Александра Риплей Страница 31

— Панси, сходи к кондуктору, попроси его подвинуть наши вещи, я хочу сесть поближе к печке. Из окна дует.

Скарлетт послала телеграмму со станции в Огюсте, где она пересаживалась на ветку железной дороги Южной Каролины:

ПРИБЫВАЮ ЧЕТЫРЕ ВЕЧЕРА ПОЕЗДОМ ТЧК ОДНА СЛУЖАНКА ТЧК ЛЮБЛЮ СКАРЛЕТТ

Она все продумала. Точно десять слов, и не было риска, что ее тетушки телеграфируют обратно, придумав какую-нибудь причину, удержать ее от приезда, так как она уже была в дороге. Вряд ли они хотели бы так сделать. Элали молила ее ухе вечность приехать навестить их, а гостеприимство было неписаным законом на Юге. Но нет смысла играть, когда можно действовать наверняка, и у нее будет дом ее тетушек и их защита для начала. Чарльстон был очень высокомерным местом, а Ретт очевидно пытался настроить людей против нее.

Нет, она не будет думать об этом сейчас. Она полюбит Чарльстон в этот раз. Она четко решила. Все будет по-другому. Вся ее жизнь будет другой. «Не смотри назад», — все время говорила она себе. Вся ее жизнь была позади нее, все больше удаляясь с каждым поворотом колес. Все дела были в руках дяди Генри, ее обязанности по отношению к Мелани были выполнены, ее дети пристроены в Таре. В первый раз в течение ее взрослой жизни она могла делать все, что захочет. Она докажет Репу, что он был неправ, когда отказался верить, что она действительно любит его. Он увидит. И тогда он пожалеет, что оставил ее. Он обнимет ее, поцелует, и они будут счастливы. Даже в Чарльстоне.

Задремав, Скарлетт не замечала мужчину, который сел в поезд в Риджвиле, пока он не качнулся на ручку ее сиденья. Она отшатнулась, будто он ударил ее: он был одет в голубую форму армии Союза.

Янки! Что он делает здесь? Те дни прошли, и ей хотелось забыть их навсегда, но вид униформы оживил воспоминания о них. Страх, когда Атланта была в осаде, вероломство солдат, когда они собирали жалкие запасы еды и поджигали дома, брызги крови, когда она застрелила отставшего солдата, попытавшегося ее изнасиловать… Скарлетт чувствовала, как ее сердце забилось снова от ужаса, и она чуть было не закричала. Будь они прокляты за то, что заставили ее почувствовать себя беспомощной и испытать страх. Она ненавидит это чувство и ненавидит их!

«Я не позволю этому расстроить меня, не позволю. Ничто не может беспокоить меня теперь, когда мне нужны все мои силы для Чарльстона и для Ретта. Я не буду смотреть на янки и не буду думать о прошлом. Только будущее в счет». Скарлетт решительно уставилась из окна на холмистый пейзаж, такой похожий на окрестности Атланты. Красные дороги, идущие через островки темных сосновых лесов и подмерзшие поля. Она находится в дороге уже более дня. «Спеши, — поторапливала она поезд, — спеши».

— Как выглядит Чарльстон, мисс Скарлетт? — спросила в сотый раз Панси, когда свет за окном стал угасать.

— Очень мило, тебе он понравится, — ответила в сотый раз Скарлетт. — Там! — она указала на пейзаж. Видишь то дерево с чем-то болтающимся на нем? Это испанский мох, о котором я тебе рассказывала.

Панси прижалась носом к стеклу.

— У-у-у-у, — захныкала она, — кажется, что движутся привидения. Я боюсь привидений, мисс Скарлетт.

— Не будь дурочкой! — Скарлетт вздрогнула.

Длинные, дрожащие, серые клочья мха были жуткими в сером свете, и ей не нравилось, как все это выглядело. Однако это означало, что они въезжали в низкую местность, ближе к морю и к Чарльстону. Скарлетт посмотрела на свои часы. Пять тридцать. Поезд опаздывает более чем на два часа. Ее тетушки подождут, она была уверена. Но она все равно не хотела бы приехать в темноте. В ней есть что-то недружелюбное.

Станция в Чарльстоне была плохо освещена. Скарлетт вытянула шею, ища своих тетушек или их кучера. Вместо этого она увидела с полдюжины солдат в голубой униформе с ружьями через плечо.

— Мисс Скарлетт, — Панси тянула ее за рукав, — здесь солдаты ПОВСЮДУ.

Голос молодой служанки дрожал.

Ее страх заставил Скарлетт казаться храброй.

— Просто веди себя, как будто их нет вообще. Они не могут причинить тебе вреда. Война окончена уже десять лет назад. Пошли.

Она сделала жест носильщику, который толкал тележку с ее вещами.

— Где я могу найти экипаж, который ожидает меня? — спросила она.

Он повел их наружу, но единственным экипажем там оказался ветхий багги, с дряхлой лошадью и расстрепанным кучером. У Скарлетт упало сердце. Что, если тетушки уехали из города? Они могли поехать в Саванну навестить отца. Что, если телеграмма лежит в пустом, темном доме?

Она глубоко вздохнула. Ей наплевать, в чем дело, но ей надо уехать со станции от этих янки. «Я разобью стекло, если надо будет пролезть в дом. Почему не должна? Я просто заплачу, чтобы его починили, так же, как я заплатила за починку крыши». Она присылала тетушкам деньги на жизнь с тех пор, как они потеряли свои состояния во время войны.

— Положи мои вещи в эту колымагу, — приказала она носильщику, — и скажи кучеру, чтобы он сошел помочь тебе. Я еду в Баттери.

Волшебное слово «Баттери» оказало именно такой эффект, на который она надеялась. Оба, кучер и носильщик, стали более уважительными и желающими услужить. «Значит, это все еще один из наиболее модных районов в Чарльстоне, — подумала Скарлетт. — Слава небесам! Было бы ужасно, если бы Ретт услышал, что я живу в трущобах».

Как только багги остановился, Полина и Элали распахнули двери своего дома. Золотой свет падал на дорожку, ведущую к дому, и Скарлетт побежала через него к прибежищу, которое он обещал.

«Боже, как они постарели! — подумала она, когда приблизилась к своим тетям. — Я не помню, чтоб тетя Полина была худа, как тросточка, и такая сморщенная. И когда тетя Элали так располнела? Она выглядит, как воздушный шарик».

— Посмотрите на нее! — вскричала Элали. — Ты так изменилась, Скарлетт, я едва узнаю тебя.

Скарлетт вздрогнула. Не постарела ли она? Она ответила на объятия теток и выдавила улыбку.

— Посмотри, сестра, — болтала Элали, — Скарлетт очень похожа на Эллин.

Полина фыркнула.

— Эллин никогда не была такой худой, сестра, ты ведь знаешь это.

Она взяла Скарлетт за руку и оттащила ее от Элали.

— Хотя есть удивительное сходство.

Скарлетт улыбнулась на этот раз счастливо. Не было лучшего комплимента для нее, чем этот.

Тетушки болтали и спорили об устройстве Панси на половине слуг и о чемоданах Скарлетт.

— Не вздумай браться за что-нибудь, милая, ты, наверное, вымоталась за такую долгую дорогу, — сказала Элали.

Скарлетт уселась на диванчике в гостиной подальше от суматохи. Теперь, когда она доехала сюда, лихорадочная энергия, с которой она готовилась к поездке, казалось, испарилась, и она поняла, что ее тетя была права: она вымоталась.

Она почти засыпала за ужином. У обеих ее тетушек был мягкий голос с характерным местным акцентом, который вытягивал гласные и сглаживал согласные. Несмотря на то, что их разговор состоял в основном из мягко выраженного несогласия во всем, звук его был убаюкивающим. Она узнала то, что ей было нужно, как только она переступила порог: Ретт живет в доме своей матери, но сейчас он уехал из города.