Невеста против - Лика Вансловович Страница 32

— Я позволяла себе это и раньше, — фыркнула в ответ, раздражаясь все больше и чувствуя, как мало по малу теряю над собой контроль.

Дверь распахнулась повторно, и на пороге снова появился Демьян. Он кивнул мне в знак уважения и пропустил за собой поверенного моего отца, Артемия Гавриловича.

Я видела этого человека несколько раз у нас дома: обычно отец сразу уводил его к себе в кабинет, и там они занимались какими-то своими делами. Артемий Гаврилович был уже немолодым мужчиной в возрасте пятидесяти — пятидесяти пяти лет, невысокий, несколько полноватый, с проплешиной на голове, маленькими и несколько косоватыми глазами, низко опущенными бровями и острым носом. Его лицо всегда казалось мне каким-то хитроватым и лживым: он неприятно улыбался, обнажая желтоватые и кривые зубы, часто сутулился и редко смотрел в глаза собеседнику, но отец явно доверял ему и потому притащил сегодня в мой дом.

Я хотела повторить свой вопрос по поводу сестры: не может быть, чтобы он не взял ее с собой! В своем послании я довольно четко и резко изъявила свое желание увидеть ее сегодня же.

Но не успела я сделать полный вдох, чтобы обрушить праведный гнев на своего родственника, как на пороге появилась моя дорогая Алиса.

И я словно подавилась воздухам, словно кто-то ударил меня в грудь, даже рука, сжимающая костыль, дрогнула.

Она не была похожа на саму себя: моя маленькая улыбчивая, полная сил и энергии девочка, та самая, что писала мне письмо еще совсем недавно, сейчас больше походила на жалкую пародию на саму себя.

Она словно не узнавала меня, или же я ничего не значила для нее — ничто вокруг не волновало ее. Бледное, осунувшееся личико не выражало никаких эмоций, неестественно прямая спина, идеальный книксен в мою сторону, опасливый взгляд в сторону отца, а потом она сделала несколько шагов в сторону диванчика в дальнем углу кабинета, осторожно уселась подальше от всех присутствующих и принялась пристально рассматривать свои руки, сложенные ровно перед собой.

— Алиса, — сдавлено произнесла я.

Она не поднимала головы, не реагировала на мой голос и продолжала сидеть и смотреть строго прямо перед собой.

Руки меня подводили, и я едва не потеряла равновесие от шока, в котором сейчас пребывала. Взгляд коснулся самодовольного лица отца, и я забыла, зачем пришла в этот кабинет, о чем так долго говорила с поверенным, что должна была сделать и сказать! Я забыла все и, словно оглушенная, стояла, уставившись на объект своей ненависти, пока страшная и неподвластная моему разума волна ярости поднималась во мне и рвалась наружу.

В этот момент раздался наигранно громкий кашель Иллариона Павловича.

— Прошу прощения, но, кажется, нас забыли представить! Я доверенное лицо графини Рианы Богдановой, меня зовут…

Он что-то еще говорил моему отцу, а я изо всех старалась переключить внимание на эти слова, на этот спокойный и деловой тон уверенного в себе человека.

«Возьми же себя в руки, ничтожество! Она здесь — жива и невредима, и она больше не вернется в дом монстра, но для этого нужно быть сильной: крики и истерики ничего не решат — именно на это и рассчитывает отец! Он хочет ранить меня глубже и насладиться собственным триумфом — это его излюбленный прием и ничего больше!» — я потихоньку приходила в себя, старалась не смотреть на сестру. Глянула на серьезное и строгое лицо стоящего у дверей Демьяна, потом на задумчивое лицо родителя и постаралась снова придать своему лицу деловой вид.

— Я хочу оформить опеку над своей сестрой и лишить тебя права распоряжаться ее судьбой! — несколько охрипшим, но твердым голосом произнесла я.

— Неужели? Очень наивно с твоей стороны хотя бы помыслить, что я могу согласиться на нечто подобное! — с явной усмешкой ответил он.

О, я не сомневалась ни на секунду, что он знал, каковы будут мои требования, и как всегда просто разыгрывал перед присутствующими и передо мной в частности комедию.

— Я давно уже не наивная девочка, отец! — фыркнула я в ответ.

Эмоции во мне снова всколыхнулись и едва не вырвались, но и тут Илларион Павлович спас положение, перехватив моё слово.

— Мы подготовили для вас договор: весьма щедрое предложение, князь. Ознакомьтесь, прежде чем так категорично высказываться.

Он протянул моему отцу составленный нами договор и всем своим видом излучал уверенность в успехе сегодняшнего дела.

Отец не стал продолжать разыгрывать роль оскорбленного в лучших чувствах родителя и принялся читать, развалившись в кожаном кресле и закинув ногу на ногу.

— Что это за вздор? Вы что, смеетесь надо мной? — спустя несколько минут прогремел он, разорвав документ и швырнув его остатки на пол, даже не позволив своему другу прочитать содержимое.

— Что именно вас так расстроило, князь? — нисколько не смутившись, спросил Илларион Павлович.

— Я не продам свою дочь за… — это даже смешно обсуждать! Как вы смеете предлагать мне подобное! — давясь от возмущения, произнес он.

— Значит, дело в том, что данная плата просто не соответствует вашим запросам? — спокойно осведомился мой поверенный, акцентировав, однако, внимание на продажности моего отца, а я мысленно аплодировала его таланту.

— Я, думала, что единственное, чего тебе так страстно хочется, отец, так это встретить старость, пребывая в роскоши и комфорте, — именно поэтому ты так стремился выгодно отдать нас обеих в руки богатеньких женихов? — с легкой иронией в голосе произнесла я.

Мысленно я сузила пространство этой комнаты до одного единственного человека, моего ненавистного врага и мучителя, и все же иногда тревожный взгляд касался неподвижной и безмолвной фигуры на диване, и сердце болезненно сжималось каждый раз при этом.

— Что ж, хорошо… — я могу предложить тебе нечто большее, но… это и все, что ты можешь от меня получить, ничего большего я жертвовать тебе не стану! — твердо и решительно произнесла я.

— А я говорил тебе, что эта мерзавка зазналась, и ты ей не так уж и нужна, дорогая моя, только в отчем доме ты можешь найти настоящий приют и утешение!

Да, да, — вы все правильно поняли, эти слова он сказал, обращаясь к моей сестре!

Она же словно и не живая, продолжала сидеть на своем месте, только ее светлая головка, кажется, опустилась еще ниже.

— Так ты прочтешь? — резко оборвала его я.

Он взял бумагу из рук поверенного с победоносной улыбкой на губах.

Я же мысленно перебирала в уме все просчитанные ранее варианты исхода этой встречи.

Новый договор явно заинтересовал его, значит, управляющий не врал и отцу нужна была именно эта фабрика, хотя по сути первый договор был намного выгоднее, нежели это более не подающее надежд предприятие. Я так хорошо изучила этого человека, что сейчас с легкостью могла прочитать все его тщательно скрываемые эмоции, например, что предложенного ему все равно было мало.