Счастье с доставкой на дом - Александра Артаева Страница 32

— Ну конечно, вы все вокруг оказались такими проницательными, одна я — кретинка.

— Нечего мне зубы заговаривать со своим Капустиным, — снова завелся Роман. — Немедленно говори адрес этой растреклятой Нины Никифоровны!

Наталья поджала губы и отвернулась к окну.

— Ты мне тут пионера-героя из себя не строй, — продолжал наседать на нее Роман. — Да не поеду я в Воскресенск, не нервничай. Просто хочу дать задание знакомым ребятам, чтобы они навели справки и о старушке, и о дочке ее. Еще неизвестно, что с этой австралийской Людмилой на самом деле приключилось. Может, там вообще какая-нибудь крупная международная афера затевается. Газеты читаешь?

Эти доводы привели Наталью в замешательство.

— Ты правда так думаешь? — спросила она, с беспокойством глядя на Романа.

— Ничего я не думаю, просто гипотезы строю. Здравомыслящим людям, между прочим, свойственно рассуждать, а не кидаться в авантюры сломя голову.

— Хватит меня пугать! — рассердилась теперь уже Наталья. — Я правда не знаю адреса этой бабуси. Если бы знала, прямо сейчас и раскололась бы, потому что ты меня убедил. Знаешь, как я за Ринку переживаю! Ведь как не крути, а она храбрая девушка. Я бы ни за что не решилась пригреть чужого ребенка. Да еще во второй раз…

«Я и своего-то не отважилась заиметь, — с тоской подумала Наталья. — Боялась, что и на Толика, и на ребенка у меня пороху не хватит. Или просто не хотела рожать от Толика? Или же вообще не хотела рожать? Поди теперь, разберись».

Из задумчивости ее вывел голос Романа.

— Как ты думаешь, — спросил он, — Рина нас не убьет, если мы покурим у нее в кухне?

Он уже немного успокоился и уселся верхом на стул, положив локти на спинку.

— У нас оправдание имеется — мы нервничаем. И все из-за нее, между прочим.

— А хомяк? Он у нее тоже некурящий. Не сдохнет от табачного дыма?

— Я на него уже курила, так что он наверняка адаптировался, — заверила его Наталья и отправилась добывать из сумки свои сигареты.

«Удивительный экземпляр эта Наталья, — принялся размышлять между тем Роман. — Они с Риной не похожи ни внешне, ни по характеру, но дружат — водой не разольешь. Судя по всему, Наталья на самом деле готова за подругу пытку принять — прямо-таки грудью встала на ее защиту. Кстати, а грудь очень даже ничего. Да она и вообще очень даже ничего.

А одевается — обалдеть просто! Другого бы в таких шмотках уже давно затюкали, а этой хоть бы что — носит все с абсолютно независимым видом, и никому даже в голову не придет над ней подтрунивать. Характер!»

В этот момент Наталья как раз вернулась в кухню и Роман бросил на нее откровенно оценивающий взгляд. Она была высокая, почти одного с ним роста, крупная, но ладная. Красивая стрижка и удачная косметика делали ее простоватое лицо довольно выразительным.

«Вот черт, — с досадой подумал Роман. — И почему на меня вешаются исключительно смазливые, меркантильные и инфантильные профурсетки? Эти модели… человека? А такие вот Натальи смотрят исключительно как на товарища по партии. Может быть, тут вступает в силу закон равновесия? Сильный мужчина — слабая женщина, а если женщина деловая и самостоятельная, то ее непременно тянет опекать какое-нибудь ничтожество а ля Толик Капустин. Дурацкий закон! Нет в этой жизни справедливости».

— Ну вот скажи, есть в этой жизни справедливость? — вздохнула Наталья, когда они с Риной наконец-то закончили обмениваться новостями и перешли к философским рассуждениям о превратностях бытия. — Почему кому-то достаются такие самостоятельные, надежные мужики, как Роман, а мне — Толики всякие?

— Толик же тебе не по наследству достался, — пожала плечами Рина. — Ты сама себе такое счастье выбрала, а потом сама же избаловала. Так что нечего себя жалеть, лучше прямо сейчас начинай думать о новой жизни. Мечтать о счастливом будущем гораздо полезнее для здоровья, чем убиваться по неудавшемуся прошлому.

— Мечтать, мечтать, — пробубнила Наталья, явно недовольная критикой в свой адрес. — Мне сперва надо очухаться от капустинских штучек, а потом уж погружаться в эйфорию. Да и Роман твой тоже мне оптимизма не добавил, — обиженно выпятила она нижнюю губу. — Обозвал меня безмозглой курицей и розовой идиоткой, представляешь?

— Надо же, никогда не слышала от него ничего подобного, — засмеялась Рина. — Может, он имел в виду исключительно твой сегодняшний наряд?

Конечно же Наталья, как всегда, выглядела весьма своеобразно. В этот раз она облачилась в широченные коричневые брюки и немыслимую розовую кофту, украшенную доброй сотней всевозможных веревочек и шнурочков.

Рина думала, что подруга сейчас снова примется отстаивать свое право на собственный стиль, но Наталья предпочла в дискуссию не вступать.

— А что, — задумчиво протянула она, — может быть. Очень даже может быть…

Однако Рина не стала допытываться, что Наталья имеет в виду, поскольку в голову ей неожиданно пришла одна идея. Она вспомнила про медальон, который безмерно понравился подруге в день празднования Мартовских ид — Наталья как-то сразу уверилась в том, что это украшение принесет ей удачу. По правде сказать, Рина никогда не обращала особого внимания на приметы типа черных кошек и просыпанной соли, однако в силу камней и талисманов верила свято. Ее собственные украшения всегда делились на две категории — счастливые и несчастливые, и те, которые зарекомендовывали себя не лучшим образом, немедленно находили вечное пристанище в какой-нибудь пыльной шкатулке.

Когда, возвращая медальон, Наталья сказала, что он оказался очень полезной штукой, Рина сразу же решила, что непременно подарит его подруге при случае. И вот теперь такой случай как раз подвернулся.

Со словами «Подожди минутку, я сейчас», Рина быстро вышла в коридор и почти сразу же вернулась, неся в вытянутых руках заветное украшение.

— Наталья Станиславовна, — торжественным голосом произнесла Рина, — за вашу преданность и верность позвольте наградить вас вот этим орденом «Нерушимой дружбы».

Потом она с улыбкой надела украшение на шею обалдевшей Натальи и уже обычным голосом добавила:

— Пусть этот цветик-семицветик действительно принесет тебе счастье. На личном фронте.

Наталья только было начала выплескивать на подругу свои восторги и благодарности, как ее перебила нервная трель дверного звонка.

— Это Вениамин, — обреченно сказала Рина и оказалась права.

Дальше события развивались именно так, как она и предполагала — Вениамин вспылил.

— Бред какой-то! — воскликнул он раздраженно, когда Рина в общих чертах поведала ему версию о своем «двоюродном племяннике».

Вскочив с кресла, он принялся взад и вперед расхаживать по мастерской, в которой они уединились для приватного разговора. Пометавшись туда-сюда, он внезапно остановился посреди комнаты и в упор взглянул на Рину.