Любовь на краю света - Стефани Лоуренс Страница 32

По счастью, фермер успел продать большую часть капусты, а его лошадь оказалась сильной, выносливой и быстрой.

Таким образом, беглецы приближались к цели своего путешествия чуть быстрее, хотя и не намного. Однако теперь Элизе не угрожало свалиться с лошади и свернуть себе шею, поэтому оба испытывали заметное облегчение.

По крайней мере в этом.

Джереми по-прежнему с трудом удавалось не обращать внимания на Элизу в ее новом, мужском обличье, вернее, не замечать то странное действие, которое оказывала на него ее близость. Ему приходилось сдерживать себя, чтобы не пялиться на ее длинные ноги, обтянутые бриджами.

Напряжение не отпускало его, особенно когда…

Стараясь прогнать опасные мысли, он задумался над сложившимся положением. Это утро подбросило ему целый ворох проблем. Конечно, было довольно приятно ехать в телеге, тем более рядом с Элизой, но лошадь бежала слишком медленно, а двое беззащитных путешественников, лишенных возможности съехать с дороги и ускользнуть прочь, представляли для преследователей легкую добычу. Вынув из кармана часы на цепочке, Джереми взглянул на циферблат.

Элиза придвинулась ближе и наклонилась, чтобы видеть стрелки.

Джереми окутал свежий аромат, исходивший от ее волос. Запах розы и лаванды мешался в нем с теплым, едва уловимым благоуханием женственности. И вновь острое сознание близости Элизы пронзило Джереми.

— Почти девять часов.

Элиза выпрямилась и отодвинулась.

Джереми захотелось вернуть ее, притянуть к себе. Он решительно подавил эту безумную мысль.

— Да, — отозвался он слабым голосом.

Потом откашлялся и посмотрел на часы, пытаясь вспомнить, о чем только что думал. Нахмурившись, он убрал часы в карман.

— За три часа мы успели проехать… не слишком много. Нужно поскорее найти двуколку и мчаться что есть духу. Наверное, нам придется внести изменения в план, но мы не можем принимать решения, пока не будем знать, каковы наши возможности.

Почувствовав взгляд Элизы, он повернулся и посмотрел ей в глаза.

Она улыбнулась:

— Вы очень чуткий и внимательный. Я это ценю.

Джереми не стал браниться, ворчать или произносить напыщенные речи, не попытался взвалить на нее ответственность за задержку, объявив, что по ее вине провалился его чудесный план. Ему не пришло в голову укорять Элизу, заставляя испытывать стыд и раскаяние, оттого что она никудышная наездница. Он просто смирился с ее недостатками и отказался от первоначального плана, не выказав и тени презрения или сарказма.

— Я сделаю все возможное, чтобы мы больше не задерживались.

Джереми склонил голову набок и снова обратил взор на дорогу.

— Надеюсь, нашим друзьям повезет больше, чем нам, — сказал он. — Приманка сработает и уведет преследователей по ложному следу.

Поток изощренной брани иссяк за первые десять минут вынужденного пути, дальше друзья брели в молчании. Несчастная лошадь плелась между ними, припадая на одну ногу. Приближающийся грохот копыт заставил Кобби с Хьюго остановиться и оглянуться.

Их уже обогнали несколько экипажей и ранний почтовый дилижанс, но на этот раз на дороге показался всадник, первый за минувшие несколько часов.

Силуэт мужчины на крупной лошади мелькнул и скрылся из виду, когда дорога спустилась в низину.

Кобби придирчиво оглядел Хьюго:

— Твой парик съехал набок.

Хьюго поправил парик и, набросив на голову капюшон плаща, подошел ближе к Джасперу, стараясь держаться как можно незаметнее. Теперь с дороги его почти невозможно было рассмотреть.

Всадник появился снова, взлетев на пригорок чуть поодаль. Вглядываясь в темную фигуру, Кобби настороженно замер.

— У него пистолет.

Человек на лошади налетел точно вихрь, раскаты его голоса тонули в бешеном топоте тяжелых копыт. Натянув поводья, он остановился и угрожающе махнул пистолетом:

— Стойте! Не двигайтесь!

Кобби вытянул вперед руки, растопырив пальцы.

— Мы и так стояли. Кто вы такой, черт побери?

Он старался как мог, подражая выговору Джереми.

Всадник нахмурился. Сжимая в руке пистолет, но не целясь в кого-либо из путников, он резким окриком усмирил испуганно всхрапывающую лошадь, затем внимательно оглядел Кобби с Хьюго и подозрительно уставился на двуколку.

Еще больше помрачнев, он обратился к Кобби:

— Вы оставляли эту двуколку в трактире «Восходящее солнце» на Саут-Бридж-стрит?

— Да. — Кобби задиристо вскинул голову. — И что с того? Она принадлежит мне.

Всадник задержал хмурый взгляд на его лице и повернулся к Хьюго. Затем впился глазами в Джаспера и покачал головой:

— Не важно. Я обознался.

— Неужели? — Кобби воинственно подбоченился. — Так вот почему вы наскакиваете на нас, размахивая пистолетом? Как видите, наша лошадь захромала и…

Всадник негромко выругался и, пришпорив коня, помчался что есть духу обратно в Эдинбург. Кобби, стоя посреди дороги, смотрел ему вслед. Когда фигура конника скрылась за гребнем холма, Хьюго обошел Джаспера и присоединился к другу.

Вскоре всадник вновь показался на взгорке — темная фигурка все уменьшалась. Наемник летел стрелой, спеша сообщить Скроупу дурную весть.

Кобби скорчил недовольную гримасу и, вновь обретя собственный голос, заметил:

— Что ж, приключение вышло коротким.

Маккинзи потребовалось некоторое время, чтобы найти знакомого мальчишку-беспризорника, и еще полчаса ему пришлось дожидаться, пока оборванец выполнит задание и явится с докладом.

— Три шикарных господина провели леди по туннелям прошлой ночью. Ну, вернее, сегодня утром, до того как рассвело. — Кролик, получивший свое прозвище благодаря большим ушам и умению носиться стремглав по подземным коридорам, добавил: — Трое мальчишек Дугана были у них проводниками. Говорят, один из джентльменов щедро им заплатил.

Сидя на обломках старой каменной стены недалеко от входа в катакомбы у Южного моста (строители туннелей явно не принимали в расчет мужчин высокого роста), Маккинзи терпеливо выслушал новости. Лицо его оставалось бесстрастным.

— Они что-нибудь рассказали об этих джентльменах? Или о даме?

— Только упомянули, что у леди золотистые волосы. Она куталась в плащ и прикрывала голову капюшоном.

— А что мужчины?

— Парни Дугана отзывались о них хорошо. Тихие, безобидные. Не чета обычным гулякам, что приходят в подземелье поразвлечься. Серьезные господа. Судя по выговору, двое из них местные, эдинбургские, а третий, тот, что платил, наверняка англичанин. Уж это точно.

— Кто-нибудь видел, куда они направились, выйдя из подземелья?