Клятве вопреки - Карен Хокинс Страница 32

Позвякивание упряжи оповестило о прибытии Постона с экипажем, который кто-то попытался отчистить снаружи от грязи и к которому теперь сзади были привязаны две кобылы.

Открыв трясущимися руками ридикюль, Маркейл достала монету и протянула ее Бетси:

— Благодарю вас за помощь.

Девушке пришлось отвести взгляд от Уильяма, и она покраснела, увидев, что получила шиллинг, а не пенни.

— Спасибо, мисс.

— Вы заслужили. А эту сумку позаботьтесь отдать лакею.

С этими словами Маркейл подобрала юбки и поспешила к ожидавшему экипажу.

Уильям заметил Маркейл, когда она вышла на яркий солнечный свет, заливавший двор гостиницы. Теперь под шелковой серой мантильей на ней было синее платье, делавшее ее фиалковые глаза еще темнее. Вызывающий контраст экзотического сочетания цветов — черные волосы, фиалковые глаза и розовая кожа — со строгой одеждой и аккуратно подколотыми волосами заставил его задержать дыхание.

Она никогда не терпела неудач, желая кого-то очаровать, эта соблазнительная, привлекательная фея из сказки.

Подходя к экипажу, Маркейл бросила на Уильяма быстрый взгляд и покраснела.

Ради Бога, она тысячу раз видела его нагим! Тем не менее, ее смущение почему-то заставило Уильяма почувствовать себя дерзким пиратом. Он забросил полотенце на плечо и отвесил Маркейл шутливый поклон.

Она коротко присела в реверансе, но прежде чем Маркейл отвернулась, Уильям успел заметить выражение ее лица. От откровенного вожделения, которое он прочитал в ее глазах, у него чуть не закружилась голова.

Он знал этот взгляд и отреагировал на него немедленно. Бог милостив, не все изменилось с того дня, как они расстались.

Словно угадав его мысли, Маркейл быстро подошла к экипажу и, с трудом дождавшись, чтобы лакей открыл ей дверцу, поднялась внутрь.

Уильям ухмылялся, глядя на ее изящную фигуру и на то, как юбки изящно облегали ее ножки.

Черт побери, она горячая штучка. Но в свое время он решительно перечеркнул воспоминания о ее страстной натуре.

— Вероятно, потому, что не хотел сойти с ума, мечтая о ней, дурень, — пробурчал он самому себе.

Здравомыслящий человек любой ценой старался бы избегать ее. Этот добропорядочный джентльмен ехал бы на козлах рядом с кучером или скакал бы верхом, и быстрая скачка выветрила бы похотливые мысли у него из головы.

Но Уильям не мог забыть страстное желание, которое увидел в глазах Маркейл.

Свежая упряжка, готовая отправиться в путь, била копытами.

Уильям быстро вытер волосы полотенцем, натянул через голову чистую рубашку, надел куртку и, повесив через плечо два чистых шейных платка, закрыл дорожную сумку.

— Эту тоже привяжите, — распорядился Уильям, бросив сумку лакею, который привязывал сумку Маркейл к крыше экипажа.

Постон, который разговаривал с форейторами, шагнул вперед.

— Почти готовы, кэп?

— Именно почти. Давайте найдем эту женщину и положим конец делу. Сколько можно за ней гоняться? Не останавливайтесь, пока не увидите ее экипаж.

С этими словами Уильям сел в экипаж и закрыл дверцу.

Экипаж мгновенно рывком тронулся с места, так что Маркейл пришлось схватиться за край сиденья.

— Прекрасно, что мы торопимся.

— О да. Теперь надо погонять.

Уильям опустил занавеску на одном окне, почти закрыв солнечный свет. В промежутке времени между тем, когда он поднял голову и увидел, как Маркейл, похожая на соблазнительницу ангелов, пересекала двор гостиницы, и тем, когда он садился в экипаж, Уильям принял решение.

Маркейл положила шляпу и накидку на сиденье напротив, озадаченная тем, что он опустил и другую занавеску, погрузив экипаж почти в полную темноту.

А затем Уильям потянулся к ней, и ее глаза стали большими от вспышки откровенной страсти.

— Уильям, нам не следует…

— Ш-ш-ш.

Обняв ее рукой за талию, он потянул Маркейл к себе на колени, а она, послушно согласившись, обхватила его руками за шею.

— О Господи, да.

Она жадно поцеловала его, ее опьяняющие губы были теплыми, только что вымытая благоухающая кожа касалась его кожи.

Боже, как он хотел Маркейл. После долгих лет разлуки Уильям желал ее так, как никогда раньше, словно она была последней женщиной на земле, а он — последним мужчиной.

Склонившись, он целовал нежную впадинку у ее шеи, изящную линию плеча и все места, которые предусмотрительная леди открывает в стремлении свести мужчину с ума от желания.

У Маркейл вырвался гортанный стон, и она схватилась за его плечи, ища пальцами точку опоры. Горячее желание обожгло Уильяма, ее присутствие, ее аромат, ее тепло воспламеняли его, ему хотелось нырнуть в нее, погрузиться в ее жар и сладость и никогда не всплывать. Она была само совершенство и красота, грациозное тело и шелковая мягкость.

Маркейл возбуждала его своими словами, манила своей страстью, порабощала разумом и красотой. Он пытался сопротивляться, но не сумел, единственное, что он мог, — это поддаться своему желанию и, насколько возможно, защитить свое сердце, ни на мгновение не забывая о старых обидах и воспоминаниях. Ведь это просто физическое влечение, и оно ничего не значит ни для одного из них. Маркейл не была наивной девочкой, и пока он отчетливо помнил, что она собой представляет, его сердца не коснется боль, которую он испытал последний раз, когда был с ней не в меру откровенен.

Маркейл вздохнула, ее нежное дыхание скользнуло по его щеке, и внезапно для Уильяма все стало не важно, кроме его желания почувствовать всю ее, попробовать на вкус, обладать ею целиком и полностью.

Сквозь юбки накрыв ее ягодицы, он повернул ее так, что Маркейл оказалась сидящей верхом на нем. Она двигалась с ним с такой непринужденностью, словно до этого они сотню раз занимались сексом в экипаже, предвидя каждое движение друг друга, наслаждаясь каждым мгновением страсти.

У них всегда существовал этот мгновенный, подсознательный контакт, и это была одна из многих маленьких тайн, которые связывали их. Даже когда они впервые познакомились и новизна отношений смущала и сдерживала обоих, этот период был для них поразительно легким и полезным.

Тогда Уильям считал это доказательством того, что он по-настоящему влюблен.

Теперь он понимал, что это было нечто более примитивное, он просто встретил родственную, столь же сладострастную натуру. Чувства не имели никакого отношения к этому совершенному телу, ритму и страсти.

Маркейл уперлась коленями по обе стороны от его бедер и приподнялась, так что ее груди оказались как раз на нужном уровне. Экипаж подпрыгнул на колдобине, и Маркейл вцепилась Уильяму в плечи, а он, чтобы удержать Маркейл, передвинул руки ей на поясницу, а потом стал покрывать поцелуями ее груди.