Мой лучший любовник - Джил Мансел Страница 32

Когда она закончила, Люсиль была так же потрясена, как до этого Харри.

— Что, никогда?

— Ну, никогда не говори никогда. — Сюзи пошевелила пальцами ног. — Нам позволено иногда нарушать правила. — Края ее губ слегка поползли вверх. — Можно увлечься, и… тогда все произойдет.

— Но не с Харри.

— Ну, пока нет, — согласилась Сюзи.

Люсиль по-прежнему переживала.

— Но у тебя даже не было возможности это выяснить, верно? И все из-за меня.

— Не беспокойся за меня… Лучше расскажи, что сегодня вечером произошло в телесериале «Жители Ист-Энда». Пегги уже узнала об измене?

Сюзи сознательно поменяла тему, но в последнем замечании Люсиль была доля правды о Харри. Боже, не слишком многообещающе, верно? После всех ее рассуждений о возбужденном ожидании, где было то чувство восторга, дрожь, содрогание всего тела, когда от предвкушения повышается адреналин в крови? Все это ушло на каникулы, закрылось на перерыв. Отошло, засунув руки в карманы, как скучающий подросток.

Сюзи внезапно поняла, что ничего не происходит. А ведь она должна была уже дойти до состояния, когда не может сдерживаться и срывает с Харри одежду.

Но этого не было.

Тогда, на обочине трассы М4, желание поразило ее, как шаровая молния, но оно испарилось. Нельзя разжечь искру, если ее уже нет.

Коробка спичек, печально подумала Сюзи, вот что осталось. Коробка спичек, оставленная в поезде.

Но самое печальное заключалось в том, что Сюзи знала, почему это случилось.

Харри был слишком увлечен.

Все было так просто… и нелепо.

Чувствуя, что она не слишком внимательно слушает пересказ последних событий в «Жителях Ист-Энда». Люсиль сказала:

— Знаешь, ты ему очень нравишься. Я много лет не видела Харри таким увлеченным. С тех пор как…

Боже, подумала Сюзи.

Она произнесла с тревогой:

— Не говори мне о Софии.

Люсиль взглянула на нее, как бы говоря тут-уж- ничего-не-поделаешь.

— Извини, но это правда. Он действительно влюблен.

Не желая больше ничего слушать, Сюзи перевернулась на живот, схватила пульт и нацелила его на телевизор. Когда ты без ума от кого-то, нет ничего лучше, чем услышать о том, что тебя тоже любят.

Но если ничего нет, ты чувствуешь только легкую досаду.

«Я должна с ним расстаться, — решила Сюзи. — Это единственный достойный выход. Продолжать было бы несправедливо по отношению к Харри. А так я окажу ему добрую услугу».

Боже, такое мерзкое ощущение, будто решила усыпить собаку. Чувствуя себя ужасно от такой мысли, Сюзи бросила виноватый взгляд на Бакстера, растянувшегося на кобальтово-синем коврике у камина. Он, в свою очередь, тоже невозмутимо посмотрел на нее, вопросительно подняв бровь, как Деннис Хили [3], как бы желая спросить: «Значит, ты могла бы меня усыпить?»

— О, — воскликнула Люсиль, — забыла тебе рассказать об объявлении, которое я поместила в газету! Мне уже позвонили три человека, которые хотят, чтобы я гуляла с их собаками. Разве это не здорово?

Прервав свои размышления о том, как она расстанется с Харри, Сюзи произнесла:

— Замечательно! Я куплю тебе на день рождения такие санки, которые ездят по траве, сможешь брать их в Эштон-Корт-парк, впрягать в них сотню собак, и они будут катать тебя, нарезая круги миля за милей. Представь, сколько сил ты сэкономишь, не говоря уже о деньгах, которые заработаешь.

— Кстати о днях рождения, — напомнила Люсиль. — На следующей неделе день рождения у Харри. Он тебе говорил?

— Что? О… да, он упоминал. — Конечно, он говорил, вспомнила Сюзи. Семнадцатого, как раз через неделю. Хорошо, что Люсиль ей напомнила.

Она испытала такое чувство облегчения, какое возникает при отмене визита к зубному врачу под благовидным предлогом. Сюзи ощущала себя виноватой, но ей стало гораздо легче. Все было в порядке, она не могла порвать с Харри накануне его дня рождения — это был бы действительно мерзкий поступок.

Поэтому — фух! — она могла пока об этом не беспокоиться.

До конца недели он дежурил в ночную смену, напомнила себе Сюзи, так что они все равно будут редко видеться. В следующий вторник ей следует пригласить Харри на обед в какое-нибудь приятное место, купить ему забавную открытку и выбрать подарок. Не слишком экстравагантный, это может его обнадежить. Но и не стоит скупиться, потому что это может его обидеть. Что-нибудь нейтральное. Например, симпатичный свитер.

А через пару дней она незаметно исчезнет из его жизни…

В следующий понедельник, вернувшись домой с работы, Сюзи заметила знакомую долговязую фигуру, которая стояла прислонившись к припаркованной около ее дома машине.

Поправка: он стоял прислонившись к старой серой «ВОЛЬВО».

— Смотри! — Обернувшись назад, Сюзи своим возгласом привлекла внимание пассажира на заднем сиденье. — Смотри, кто здесь?!

Широкая морда Бакстера высовывалась из открытого окна, его ухмылка напоминала маниакальную улыбку Джека Николсона, а уши были прижаты ветром. Когда он увидел, на кого показывала Сюзи, он издал тирольский вопль радости и попытался совершить нечто необыкновенное — просунуть свое тело весом в одиннадцать стоунов в семидюймовый проем.

Надеясь, что ее лицо не слишком блестит к концу рабочего дня, Сюзи остановила свой «роллс» за «вольво» и обернулась, чтобы открыть заднюю дверцу. Пыхтя от нетерпения, Бакстер выскочил из машины и сломя голову бросился к Лео.

Сюзи покинула машину гораздо медленнее, она приподняла солнечные очки и лениво улыбнулась. Когда-то она видела такое в фильме в исполнении Дайаны Дорс. Достаточно эффектно.

Если, конечно, лицо не слишком блестит.

— Что ж, похоже, он действительно тебя любит, — сказала она Лео.

— Он любит поесть. Учуял «Мальтизер». — Лео вынул из кармана рубашки маленький красный пакет корма. Бакстер с удовольствием проглотил содержимое. — Я его не сразу нашел. — Почесывая Бакстера за ухом, Лео объяснил: — Самолет приземлился в Хитроу в три часа. Я сел в машину и поехал прямо сюда, заглянул к Люсиль, чтобы забрать Бакстера… и наслушался цветистой брани от ее домовладельца.

— Как жаль, — заметила Сюзи. — Значит, он еще жив.

Лео продолжал:

— Тогда я позвонил Харри. Он мне сказал, что Люсиль живет с тобой.

— Верно.

— И ты приняла ее с Бакстером. Спасибо большое. — Он нахмурился. — Я звонил в дверь, но никого не оказалось дома. Где Люсиль и почему Бакстер с тобой?

Сюзи впервые видела его при дневном свете. Учитывая, что приехал он прямо из аэропорта, после трансатлантического перелета, он выглядел непростительно хорошо. Конечно, его белая рубашка поло и выцветшие джинсы «Ливайзы» были помяты — как же иначе? — но загорелое лицо сияло здоровьем, темно-синие глаза были яркими и внимательными, а вокруг них собирались морщинки, когда он улыбался. У него глаза охотника, решила Сюзи. Они ничего не упустят. И вот что было совсем несправедливо: хотя он не использовал тушь, а она применяла ее постоянно — вообще-то, огромное ее количество, — его ресницы все равно были более длинными и густыми, чем ее.