Мой ангел-хранитель - Барбара Картленд Страница 32

Мариетта заколебалась, но потом очень тихо, чтобы только Густав мог расслышать, шепнула ему:

— Разузнай у слуги графа, зачем тот хочет купить десять акров земли, принадлежащей маркизу.

— Так вот что ему надо! — протянул Густав. — Он делает это из милости или у него есть какая-то более веская причина?

— Вот это я и хотела бы узнать.

Девушка, не сказав больше ничего, побежала за маркизом и догнала его перед самой дверью кабинета.

— Как некстати гости, — сказал он, — мы, по большому счету, не готовы к этому.

— Я как раз думала об этом, — отозвалась Мариетта, — может, он не станет надолго задерживаться.

Тем же вечером, во время ужина, девушка стала желать этого еще больше.

Поскольку на стол накрыли поздно, Руперт поел отдельно и отправился спать пораньше. Мальчик не возражал против этого, так как после завтрака маркиз брал его с собой осматривать двух коней, которых привели в замок для продажи, и один из них, жеребец, оказался превосходным. Руперт пришел в дикий восторг, когда маркиз купил коня после короткого торга.

Когда они возвращались в замок, Руперт сказал:

— Отличная покупка, месье.

— Полагаю, ты уже с нетерпением ждешь случая на нем покататься, но я намерен объездить его первым, а ты дождись своей очереди. Ты слышал, у того человека есть еще одна лошадь под стать этой.

Руперт, шагавший рядом с маркизом, подпрыгнул от радости.

— Лошадь, чтобы мы с вами могли ездить вместе! — с восторгом сказал он. — И, конечно, нам понадобится еще одна для Мариетты.

— Да, для Мариетты, — тихо подтвердил маркиз. — Я уверен, она будет прекрасно держаться в седле.

— Она очень-очень хорошо ездит, — отозвался Руперт. — В Глостершире, где мы жили, все говорили, что никогда не видели лучшей наездницы.

— Тогда, конечно, она должна ездить на самой лучшей лошади.

— Если вы скажете это Мариетте, она будет в восторге, но я думаю, раз лошади ваши, вам и должна достаться лучшая.

— Ты мыслишь справедливо, — улыбнулся маркиз.

Заходя в дом, Жан-Пьер думал, что очень хотел бы увидеть Мариетту верхом на лошади. Он был уверен, что ее маленький брат прав и она окажется великолепной наездницей.

Ужинали при свечах и с цветами на столе.

Мариетта доедала превосходную острую закуску, приготовленную мадам Мало, когда заметила, что граф не только покончил с бутылкой шампанского, но и почти допил бутылку красного вина, которую маркиз велел подать к ужину.

Его лицо, несущее отпечаток некоторой распущенности, покраснело; комплименты, которые он говорил Мариетте, становились все развязнее.

Маркиз старался удерживать беседу вокруг местных дел, о которых ему хотелось побольше узнать. Граф резковато отвечал на его вопросы и тут же вновь поворачивался к Мариетте.

Девушка сидела справа от маркиза, а гость слева.

— Расскажите, как вы находите Францию, — попросил ее граф.

Когда Мариетта ответила, что очень счастлива здесь, в замке, он сказал:

— Но вы непременно должны съездить в Париж! Вы произведете сенсацию, ибо есть нечто, перед чем преклоняется вся столица — это красивая женщина.

Мариетта не стала говорить, что на праздность сейчас нет времени.

Граф продолжал:

— Мне хотелось бы видеть, как вы завоюете Париж. В самом деле, я хотел бы лично отвезти вас туда.

Он бросил несколько провокационный взгляд на маркиза, который просто ответил:

— Боюсь, мы не сможем позволить себе таких расходов, пока замок полностью не будет восстановлен, а моя земля снова не станет плодородной.

Граф в ужасе поднял руки.

— Но на это уйдут годы! Кастильон, вы ведь не собираетесь похоронить себя в деревне, а именно так и получится, если вы останетесь здесь и не будете искать развлечений.

— Я прекрасно знаю, — холодно ответил маркиз, — вы понимаете под развлечениями Парижа. И, как человек, наслаждавшийся ими в прошлом, могу вас уверить, что теперь они мне совершенно неинтересны.

— В таком случае, — сказал граф, — мне придется как-то этому помочь.

Говоря это, он смотрел на Мариетту, но ей не было нужды отвечать.

В этот момент месье Мало подал кофе и стал наливать джентльменам ликеры.

Мариетта подумала, что должна удалиться, как поступила бы леди в Англии, но потом вспомнила, что во Франции так не принято.

Маркиза может смутить, если она что-то сделает неправильно.

Поэтому девушка осталась и принялась за клубнику, которую подали на десерт, а также выпила кофе, хотя обычно отказывалась от него за ужином.

Мариетта очень остро осознавала, что граф выпил лишнего, ибо его комплименты стали еще более нескромными, чем в начале вечера.

Маркиз решил, что выдержал достаточно.

Он предложил перейти в гостиную, в которой зажгли все люстры и которая теперь выглядела даже лучше, чем когда маркиз увидел ее, спустившись вниз впервые после болезни.

Мариетта огляделась по сторонам. Она была довольна цветами, которые собрала в саду и расставила по комнате. После того, как клумбы очистили от сорняков и полили, на них появились цветы, которыми стали украшать дом.

Девушка первой вошла в гостиную.

Она заметила, что граф, который шел следом, нетвердо держится на ногах.

Мариетта пересекла комнату и сказала маркизу:

— Думаю, мне пора удалиться — сегодня был долгий день и завтра предстоит много дел.

— Да, конечно, — согласился маркиз. — Доброй ночи, Мариетта, и спасибо за всю помощь, которую вы мне оказали.

Маркиз улыбнулся девушке, а когда она пошла к выходу, открыл для нее двери.

К удивлению Мариетты, Густав стоял за дверью.

— Я должен поговорить с месье, — сказал он девушке.

По тому, как слуга прошептал эти слова, Мариетта поняла, что у него какое-то чрезвычайно важное сообщение.

Заколебавшись всего на миг, девушка проскользнула обратно в комнату и сказала:

— Я забыла платок. Должно быть, уронила его в кресле, в котором сидела.

Она смотрела прямо на графа, и тот поднялся на ноги.

— Я найду его для вас, — немедля предложил он.

В это время Густав переступил порог комнаты и подошел к маркизу.

— Как мило, что вы согласились мне помочь, — произнесла Мариетта чуть громче обычного. — Быть может, я оставила его на диване.

Графу пришлось отвернуться, чтобы посмотреть на диван.

Мариетта мельком увидела, что Густав шепчет что-то на ухо маркизу, а затем слуга исчез так же быстро, как появился.