Медовый месяц - Эми Дженкинс Страница 32

Наш разговор прервался, и мы перешли в сауну.

– Ты не хочешь рассказать Эду про Любовь-Всей-Твоей-Жизни? – вдруг спросила Дел.

– А зачем?

– Затем, что во время церемонии, когда тебя спросят, не знает ли кто-нибудь каких-либо препятствий данному браку и все такое…

– Угу, – сказала я. – А что я должна рассказать Эду? Что был такой парень, с которым я провела ночь, которого на самом деле совсем не знаю и с которым мы никогда больше не виделись, и я так и не избавилась от него, и он все еще живет в моей душе, и все это, вероятно, сложный защитный механизм, чтобы удержать меня от отношений с людьми, которые рядом?

– Почему бы и нет?

– Или рассказать ему, что есть какой-то парень, которого я втайне считаю своим суженым? Что я ни к кому, включая Эда, не испытываю тех чувств, какие питала к нему? Что, когда впервые встретила его взгляд, это было как удар под дых? Что, если бы я задумалась о том, что потеряла, – действительно задумалась, – я бы плакала и плакала и не могла остановиться?

– Успокойся, – сказала Дел.

– Или рассказать, что когда думаю о том, как он выглядит, а особенно о его синих глазах и о том, как он закатывал до локтей рукава рубашки, и как произносил слова, и… Рассказать, что до сих пор чувствую боль в груди, думая об этом уже семь лет? Я должна рассказать ему все это, да? Ты так считаешь?

– А ты действительно все это чувствуешь? – спросила Дел, вдруг забыв про свои обычные подковырки.

Я вздохнула, как паровоз.

– Серьезный вздох, – сказала она.

– Или рассказать, – проговорила я чуть-чуть спокойнее, – что всего два года назад я проснулась среди ночи и целый час плакала, ясно поняв, что уже никогда не увижу этого человека?

Небольшая пауза. Трепетная тишина. Мы с Дел нередко шутили насчет Алекса, но никогда раньше я не говорила о нем вот так.

– Как будто просыпаешься ночью и наверняка знаешь, что сейчас умрешь, – сказала Дел.

– Ты ощущала это? – спросила я, слегка потрясенная. Дел не из тех, кто понимает в подобных чувствах.

– Да, – сказала она. – Скажи Эду правду.

– Я сама не знаю правду, – ответила я.

Разговор на время прервался, когда мы перешли в джакузи.

Потом Дел сказала:

– Если ты чувствуешь все это к Алексу, по-моему, ты должна разыскать его.

– Как? – спросила я. – Я даже не знаю его фамилии.

– Допустим, такой способ есть, – проговорила Дел, просто чтобы продолжить разговор.

– Я бы не смогла.

– Почему?

– Возможно, он облысел, растолстел, женился и у него восемь детей. Или еще хуже – выглядит великолепно, и у него серьезный роман с какой-нибудь супермоделью.

– А если нет?

Я задумалась, а потом сказала:

– Главное здесь следующее: он сам бы меня разыскал, если бы хотел.

– И все-таки ты должна что-то сказать Эду – не унималась Дел.

– Зачем? – снова спросила я, не поддаваясь ее настойчивости. – Ведь это же не по-настоящему, правда? Все это не по-настоящему. Просто какая-то глупость у меня в голове. С каких пор это стало настоящим?

Она не ответила.

– Во всяком случае это не препятствие браку, – проговорила я. – Если тебе нужно законное препятствие, загляни в мою коробку из-под сигар.

– А что там? – спросила Делла.

– Моя клятва, – многозначительно проговорила я.

Она ничего о ней не спросила. Мы посидели немного молча, а потом я сказала:

– Думаю, в зале регистраций они не спросят об этом – ну, насчет препятствий?

– Надейся, что нет, – ответила Дел.

По пути домой она сказала, что теперь нам нужно зайти в текила-бар – вывести оставшиеся токсины. Через полчаса там появился делового вида классический красавец в костюме – совсем не Деллин тип – и по-хозяйски обвил ее рукой. Делла засияла, рот до ушей. Он показался мне довольно милым типом и якобы работал с компьютерными технологиями.

Когда он отошел к стойке за выпивкой, я заметила Делле, что это не ее тип, а она сказала, что он беглый осужденный, его приговорили к пожизненному заключению, но он уже два года в бегах, у него фальшивые документы, работа и все прочее.

– И за что же он сел?

– За убийство, – ответила она. – Но это из тех случаев, когда на самом деле виноват был не он, а его товарищ. Он-то милый. Не беспокойся. Совершенно безопасен.

– Угу, – сказала я. – Где ты его подцепила?

– В очереди к психиатру, куда ты меня послала, – ответила она и, чуть помедлив, добавила: – Насчет психиатра ты оказалась права. Она действительно знает свое дело.

Представьте себе такое. Представьте, как выглядит кучка людей на ступенях городского зала регистраций из окна такси. Некоторые из них в шляпах («Боже, зачем они напялили шляпы? Скажи, чтобы сняли». – «Прекрати», – говорит Эд. «Я не выйду, если они не снимут шляпы».) Представьте свое удивление, когда эти люди оказываются твоими ближайшими друзьями.

Представьте, что вы решили выйти замуж в костюме русалки («Разве русалки не плачут на скалах о своих давно ушедших возлюбленных-моряках?» – говорит Делла. «Да, действительно»). Представьте себе толкотню у священного алтаря – смутно улавливая затхлый запах, замечая ряды нахальных пузатых стульев, красные шторы и высокого мужчину с торчащими дыбом волосами – с этим мужчиной вы, судя по всему, решили провести весь остаток своей жизни. Представьте, как вы озираетесь в поисках своей сестры и видите, что ее нет.

Представьте профессиональное радушие присутствующих при этом государственных служащих. Представьте, что это бабки-повитухи, представьте их спокойные улыбки, не позволяющие тебе волноваться: они уже вдоволь навидались всего этого. Почему-то любезность незнакомых людей трогает больше всего. Тебе хочется прильнуть к толстушке в костюме цвета спелой сливы и попросить ее спасти тебя.

Представьте, что начинаются формальности, а потом врывается какая-то суматошная особа – это оказывается Флора, и ее вместе с Деллой заталкивают в задний ряд. Из-за их громкого шепота трудно сосредоточиться. И все же вам хочется обернуться, чтобы обняться с сестрой.

Потом представьте, что вы слышите, как регистратор спрашивает, не знает ли кто-либо каких-нибудь препятствий к заключению брака, потому что – да – это неотъемлемая часть гражданского ритуала, и представьте себе, как ваша лучшая подруга громко и отчетливо – но с восхитительным спокойствием – произносит:

– Такие препятствия есть!

Мы все оборачиваемся и изумленно смотрим на Деллу, которая простодушно встречает мой взгляд с другого конца зала и совершенно спокойно говорит: