Когда я стану кошкой. Ева вне рая и ада - Фанни Жоли Страница 32

— Во-первых: Ролан встретил наконец свою сумасшедшую любовь.

— Ты шутишь?

— Да, встретил. На следующей католической прогулке!

В подтексте сие означает: если бы мое поведение во время похода не было бы таким идиотским, это счастье могло привалить мне! Я чудом его избежала!

— Она студентка — ортодонтолог!

Мне пришло в голову, что это как раз минимум, необходимый для того, чтобы поддерживать беседу с Роро.

— Они учатся на одном факультете, только он ее не замечал!

Ну, в шляпе-то он не мог ее прошляпить.

— Видишь, Ева, пути любви неисповедимы!

Не факт, во всяком случае, будем надеяться, что для них это так; по крайней мере, я так думаю…

— Во-вторых, знаешь что, моя дорогая?

Нет, но чувствую, что узнаю.

— Симона на седьмом небе от счастья: ее дочь выходит замуж! Все поклонники, которых та хотела иметь, были, естественно, у ее ног, она ведь такая необыкновенная, поэтому ей долго не удавалось сделать выбор.

Не то что некоторые, следите за маминой мыслью…

— В конце концов, Брижитта остановила свой выбор… На своем патроне! Чудесный человек, в тридцать один год уже создал три фирмы, которые работают с оглушительным успехом, родители его миллиардеры, живут в Майами, из-за налогов. Свадьба будет там.

Отлично, вот и алиби, ведь у меня нет денег на билет до Майами.

— В-третьих, Эдит Пошон…

Вот она опять появилась, лапочка, держу пари, что она беременна.

— Эдит Пошон бе-ре-мен-на! Ее мать сияет от счастья. Ты увидишь, милая Николь помолодела на десять лет…

Читаю меж строк: сочувствую, ну почему так везет Николь Пошон и так не везет тебе? Мне, мне, мне?

15 НОЯБРЯ, СРЕДА

Сегодня утром видела Мари-Анник с Машаром в начальническом «форде» на въезде на стоянку. Она тоже видела. Видела, что я ее видела. Через три минуты она явилась ко мне с торжественной миной на лице.

— Ева, ты с самого начала была свидетельницей наших отношений с Патриком, и вот что я должна тебе сказать: я хочу, чтобы ты первой узнала, что все вылилось в нечто очень-очень серьезное, и отныне мы идем с Патриком по жизни вместе, я переехала к нему в пятницу…

— Отлично, просто класс, Мари-Анник! Я ужасно рада за тебя…

— За нас ты хочешь сказать?

— Да, да, за вас.

Она оставила двухкомнатную квартиру в Нантерре. Район вне зоны моих квартирных изысканий. Господи, даже объедки со стола Мари-Анник пролетают мимо моего носа. Я только мимоходом заметила, что Флоке ищет квартиру. Just call me, Ева-аббат-Пьер.

16 НОЯБРЯ, ЧЕТВЕРГ

Все как сговорились, что ли? Любовь цветет повсюду пышным цветом. Только мне одной суждено вечно томиться без пары. Таков, значит, план небес? Сообщение от Селесты. Жан-Ги возвращается в Гонконг. Сенсация! Там его ждет женщина его жизни. Тайваньская адвокатесса.

— Оказывается, его сердце и его голова уже были заняты, я и не знала, — сказала мне подруга.

Было бы из-за чего извиняться. Я не стала ей говорить, что лучше остаться невостребованной, чем связать свою жизнь с ее Ж-Г. Все хорошо, что хорошо кончается. Я оставляю Жан-Ги Лепра Тайваню, и даже всему континентальному Китаю. Если китайцам так хочется, могут его к себе присоединить.

17 НОЯБРЯ, ПЯТНИЦА

Могло быть еще хуже. Я могла бы, например, страдать недержанием мочи.

18 НОЯБРЯ, СУББОТА

Провела весь день в постели. Перечитывала старые журналы «Шери». Не очень горжусь собой (эвфемизм). Регрессия. Депрессия? Съела чуть ли не целый батон белого хлеба (остались горбушка и один кусок) и опустошила банку «нутеллы». Пальцами, поэтому на этих страницах так много пятен. Единственное утешение: об этом никто, кроме меня, никогда не узнает.

19 НОЯБРЯ, ВОСКРЕСЕНЬЕ

Строила во сне замки из песка, которые один за другим разрушались. Прообраз моей жизни? Я иду не вперед, а назад. Не видно ни одного Прекрасного Принца на горизонте. И уж тем более ни одного маленького принца собственного производства. Не переезжаю. Не меняю работы. Через месяц у меня день рождения. Где мои ласты? Где кислородный баллон? Я плыву в сером океане. Дно мягкое. Затененное. Когда я хочу оттолкнуться от него и всплыть на поверхность, я только еще глубже увязаю.

20 НОЯБРЯ, ПОНЕДЕЛЬНИК

Жиль Флоке сияет сегодня, как новенький евро. Он провернул дело с Мари-Анник. Нантерр воодушевляет его, двухкомнатная квартира тоже. Он осмотрел ее в субботу в тандеме со своей мамой, которая «очень хорошо все восприняла», потому что «уж если он уезжает, то пусть по крайней мере не слишком далеко от Гаренн-Коломб». И он быстренько заселился в воскресенье. А спасибо Еве сказать забыл? Какое спасибо? Мари-Анник не сообщила ему, кто их свел. Анонимная благодетельница, черт, всему же есть границы! Я ввела Флоке в курс дела. Он рассыпался в извинениях. Он был уже готов руки мне целовать. Наказанием за доброе дело стало для меня приглашение на ужин! Как только его мать дошьет шторы, обязательно! Даже у Флоке все получается лучше, чем у меня: он переехал, он обгоняет меня на прямой дистанции, а я ему еще и хлыст одалживаю.

— Вот так ты представляешь себе жизнь? — гнусавит мне на ухо Болтун. — Как бег с препятствиями?

— А как же иначе?

— Если бы Флоке по-прежнему торчал у своих стариков, это тебя бы окрылило?

— А ты забыл, как меня воодушевило месяц назад, что у него все еще хуже, чем у меня?

— Такое воодушевление не в счет. Это как аспирин вместо антибиотиков: симптомы исчезают, а болезнь остается…

21 НОЯБРЯ, ВТОРНИК

Звонок от папы. Он спросил меня, успокоилась ли я. Я ответила, что состояние моей нервной системы не мешало ему спокойно спать все это время. Насколько мне известно, со времени нашего последнего обеда прошло две недели! Он ответил, что умеет считать, спасибо! И что он был очень удивлен тем, что я не позвонила…

— Я тоже, представь себе, — резко ответила я.

Потом над телефонными проводами пролетел тихий ангел. Честно говоря, я почти не вспоминала о его женитьбе. Мне удалось более-менее отстраниться от этого. Выбить из головы. Но не из своей жизни. Это было бы слишком просто. И папа опять погрузил меня в нее с головой. Цель звонка:

— Не занимай ничем субботу, двадцать шестого мая.

Это он на случай, если я собиралась в этот день улететь на Таити с Прекрасным Принцем?

22 НОЯБРЯ, СРЕДА

Во сне я попала в Тюильри. Папа был маленьким далматинцем с черным пятном между глазами и в красном, как ногти Глории, ошейнике. Он прыгал и лизал ей икры. Уже не помню точно, смеялась я или мне привиделась Глория в образе главной падлы Крюэллы из мультфильма «101 далматинец». Она выгуливала папу на поводке и куксилась по этому поводу.