Украденные ночи - Виктория Холт Страница 32

Под руководством экономки, миссис Лэмб, горничные занялись генеральной уборкой дома. Кроме того, тетя Марта заказала новые диванные подушки, а для одной из комнат даже новые шторы, сочтя старые портьеры слишком мрачными. Как-то раз я услышала, как она говорила тете Мабель о том, что у Мэрридэев две незамужние дочери.

— И один сын, — немного помолчав, многозначительно добавила она.

Я поняла, что после того, как она женит отца, настанет мой черед. Я не могла понять одного — как этой участи удалось избежать тете Мабель. Наверное, после того как Эдвард Сандертон переключился на Маргарет, тетя Марта решила прожить жизнь в блаженном одиночестве… для которого ей понадобилась компаньонка. Я представила себе решимость, с которой тетя Марта отваживала потенциальных претендентов на руку Мабель.

И наконец большой день настал. В воздухе висело напряжение, а я подбегала к окну всякий раз, когда мне чудился стук колес приближающегося экипажа. К пяти часам спустились сумерки, но отца еще не было. Тетя Марта распорядилась зажечь лампы в холле и фонари по обе стороны крыльца. Я места себе не находила, то спускаясь в холл, то опять поднимаясь в свою комнату.

— Ты вся как на иголках, — заметила тетя Марта, хотя я видела, что сама она тоже поддалась всеобщему волнению.

Из кухни струились аппетитные запахи, а старожилы дома делились с теми, кто помоложе, воспоминаниями о Ральфе Ашингтоне.

Часы пробили половину седьмого, когда к крыльцу наконец-то подкатила станционная бричка. Мы все сгрудились у двери — я, тетя Марта и тетя Мабель. Кое-кто из слуг бросился к окнам, остальные топтались в холле, за нашими спинами.

С бешено бьющимся сердцем я наблюдала за тем, как из экипажа вышел высокий мужчина в черной шляпе и черном пальто. Не оглядываясь на дом, он подал руку второму пассажиру, который с трудом начал спускаться по ступеням. Мой отец! Рядом со своим спутником он показался мне таким хрупким, что на меня нахлынула волна нежности, и я бросилась бежать с криком:

— Я Сэйра! Отец! Я Сэйра!

От волнения у меня даже колени подкашивались. Отец невероятно исхудал и лишь отдаленно напоминал свой собственный портрет на галерее.

Сопровождающий его мужчина прервал меня, заявив не допускающим возражения голосом:

— Его необходимо поскорее завести в дом. Сырость для него слишком опасна.

— Ральф!

Это был голос тети Марты.

— Я дома! — произнес отец. — Да, наконец-то я вернулся… Сэйра!

Все это время он не сводил с меня восторженного взгляда.

— Я сказал, что ему необходимо как можно скорее войти в дом! — надменно повторил его спутник.

Я ощутила укол раздражения. Кто он такой, чтобы указывать нам, что мы должны делать! На улице было совсем не холодно. Он отнял у нас право пригласить отца войти в родной дом!

Все же нам не оставалось ничего иного, кроме как войти.

Отец продолжал на меня смотреть.

— Сэйра! — повторил он. — Именно такой я тебя и представлял. О, простите, я совсем забыл… Это мистер Клинтон Шоу. Он любезно согласился отправиться в путешествие вместе со мной.

— Добро пожаловать в Ашингтон-Грейндж, произнесла тетя Марта. — Мы вас ожидали.

Он снял шляпу, обнаружив копну белокурых волос, тем более удивительных, что его кожа была очень темной.

— Благодарю вас, мисс Ашингтон, — с поклоном ответил он. — Я рад нашему знакомству.

Я заметила, что отец тяжело дышит.

— Должно быть, ты очень устал, — заговорила я. — Путешествие было долгим и утомительным. Ты замерз? Проходи к камину.

— Сэйра! Я хочу познакомить тебя с Клинтоном.

— Очень приятно, — кивнула я в сторону, не сводя глаз с отца.

— Мне тоже, — ответил Клинтон Шоу. — Я давно мечтал с вами познакомиться, мисс Сэйра.

Я подвела отца к пылающему камину.

— Он привык к совсем другому климату, — пояснил мистер Шоу. — Ему потребуется некоторое время для адаптации.

— Несомненно, несомненно, — вмешалась тетя Мабель. — Мы распорядились, чтобы миссис Лэмб разожгла камины в ваших комнатах.

— Старая добрая Лэмб! — улыбнулся отец. — Значит, она до сих пор здесь?

— Здесь мало что изменилось, Ральф, — сообщила ему тетя Марта.

Он застенчиво улыбнулся мне.

— Нам есть что сказать друг другу, правда, Сэйра?

— Конечно, отец! — с готовностью откликнулась я.

— Мистер Шоу, не угодно ли вам взглянуть на вашу комнату? — обратилась к спутнику отца тетя Марта.

Он кивнул и поблагодарил ее за гостеприимство.

— Но нам очень приятно принимать вас у себя, — возразила тетя Марта. — Сэйра, проводи мистера Шоу, а Мабель проводит Ральфа… хотя, я думаю, что он и сам нашел бы дорогу, верно, Ральф? Ты же не забыл свой старый дом?

— Я помню здесь все закоулки, Марта.

— Они, наверное, голодны? — опять вмешалась тетя Мабель.

— Еще как, — ответил за обоих мистер Шоу.

— Скоро подадут обед, — сообщила им тетя Марта.

Я пригласила Клинтона Шоу следовать за мной и начала подниматься наверх. Он зашагал следом.

— Ага, родственники, — прокомментировал он, оказавшись на галерее.

Внезапно он остановился и уставился на меня.

— Вы на них похожи, — заявил он.

— Это неудивительно, учитывая наше родство.

Он начал разглядывать портреты, и я из вежливости была вынуждена сделать то же самое.

— А вас где они поместили?

— Меня здесь нет. Я ведь сравнительно недавнее приобретение.

— Вы хотите сказать, недавно признанное приобретение.

— Вот именно.

— Я в курсе. Ваш отец мне очень доверяет. Но вы будете отлично смотреться даже на фоне всех этих блестящих дам.

— Вы очень добры.

— Это правда. Иначе я бы просто промолчал. Я не люблю лесть и прибегаю к ней, только когда это абсолютно необходимо.

Я пристально на него взглянула, и меня охватило странное чувство, что именно он заставил меня это сделать. Рост и сложение делали его весьма представительным мужчиной, а контраст между белокурыми волосами и темными глазами под полуопущенными веками и вовсе приковывал к нему взгляд. Я также отметила бронзовую от загара кожу, белые зубы и довольно чувственные губы. А впрочем, он с самого начала вызвал у меня антипатию тем, что принялся раздавать указания. Я никогда еще не видела мужчин, подобных ему. С другой стороны, а много ли я, вообще, видела мужчин? Я начала вспоминать. В Лондоне к нам приходили мамины поклонники. Еще был Эверард, образчик английского джентльмена. Тоби, представлявший ту же самую разновидность мужчин, хотя и несколько иной породы. Этот человек очень долго жил за границей, что делало его совершенно отличным от всех, кого я знала. Его присутствие меня почему-то смущало. Он сразу приковал к себе внимание всех присутствующих, что помешало мне сосредоточиться на отце, и это тоже не говорило в его пользу.