Любовь в объективе - Светлана Штауб Страница 33

Спустя некоторое время чувствую нежные прикосновения чьих-то рук. Я не оборачиваюсь. Знаю, кто это. Тоненькие женские кисти скользят по бокам, обхватывая меня в районе пресса. Поднимаются к груди. Я чувствую, как она прижимается ко мне. Чувствую каждый миллиметр её идеального тела. Её гладкую кожу. Оборачиваюсь не открывая глаза. Вдыхаю её запах. Такой чистый, мягкий…

– Боже! – слышу внезапный крик.

Машинально открываю веки. Смотрю на неё. Она улыбается. Обнимает меня, тянется к губам. Снова закрываю глаза и целую её. Мягкие, сладкие губы касаются моих. В это мире больше нет никого, кроме нас.

Чувствую, как её губы расползаются в улыбке, она отстраняется. Открываю глаза. Смотрю в сияющие первозданным блеском глаза, смотрю на её милую улыбку. Не могу отвести взгляд. Хочу смотреть на неё вечно.

– Всё будет хорошо, – шепчет она.

И я доверяюсь ей. Снова закрываю глаза и полностью отдаюсь в её власть.

– Боже! – раздаётся очередной крик. Но это даже не Эвелина. Голос мужской. Пытаюсь понять, чем именно. И понимаю, что это Майк. Но как? Он что, пробрался в мою ванную? Вот ведь извращенец.

Раскрыв глаза, смотрю через стекло. Но там никого. Ванная пуста. Смотрю на Эвелину.

– Я же говорила! – непонятно чему радуется она. – Я же говорила! – повторяет снова, отходя назад.

Поднимаю руку, тянусь к ней. Но она продолжает отстраняться. Она улыбается.

Улыбается…

Она…

Улыбается…

Веки такие тяжёлые. Голова… Боже… Голова просто раскалывается. Только что ведь всё было нормально. Какого хрена?

Не успеваю сообразить, что к чему, как слышу резкий визг. Женский визг.

– Боже! Неужели! Неужели он очнулся?!

Пытаюсь настроить дыхание. Дышать так же трудно, как и пытаться что-то сообразить. Веки поднимаются. Яркий свет бьёт по глазам. Когда же глаза привыкают, начинаю осматриваться. Где я – понять трудно. Но, как только я поворачиваю голову чуть влево и вижу Майка и Эвелину, как мне тут же становится спокойнее.

Губы сами по себе растягиваются в довольной улыбке. Пытаюсь поднять руку, тянусь к Эвелине и говорю:

– Дорогая, всё будет хорошо. Ты сказала. Я знаю.

Эвелина меняется. Радость сменяет удивление. Нет, не удивление – непонимание. Она мотает головой, подходя ближе. Присаживается рядом и спрашивает:

– Кристоф, – говорит она, – конечно всё будет хорошо.

Я довольно улыбаюсь. Эвелина смотрит на Майка. Тот пожимает плечами.

– Что такое? – понимаю, что что-то не так. – Почему вы удивлены?

Слышу шаги. Пытаюсь обернуться в другую сторону и вдруг вижу людей в белых халатах. Постепенно меня начинает пробивать тревога. Я снова оборачиваюсь к Эвелине, смотрю на руку и вижу, как из неё торчит шприц. Тонкая трубка тянется к капельнице.

– Ох… чёрт… – сокрушаюсь я. – Душ не помог?

– Душ? – переспрашивает Эвелина.

– Ну он же смывал всю кровь, – пытаюсь объясниться, морщусь. – После него всегда легче было. Что, на этот раз не помог?

– Кристоф, – чувствую, как Эвелина берёт меня за руку. – Всё будет хорошо. Я же… я же говорила.

Я улыбаюсь. Странное ощущение. Как будто пьян. Но что-то тут не так…

– Позвольте? – спрашивает кто-то. Хочу ответить, но понимаю, что спрашивают не меня. Рука Эвелины отпускает мою.

– Нет, не уходи, – прошу я. – Не надо.

Снова открываю глаза и вижу, как около меня начинает суетиться медсестра. Смотрю на Эвелину. Она отступает к Майку. Взгляд совсем не радостный. Она чем-то обеспокоена. Складывает руки на груди, кусает ногти.

– Подскажите, как скоро он придёт в себя? – спрашивает моя жена.

– Я уже в порядке, – вываливается изо рта. Голос тягучий, вязкий как дёготь. – Не волнуйся, дорогая, я больше не буду пить.

– Сейчас доктор проведёт первичный осмотр. Полагаю, дня через два уже можно будет навестить его снова. Тогда он точно придёт в себя окончательно.

Кажется, мои слова тут никто не воспринимает всерьёз.

– Да я же говорю, что всё хорошо. Я прекрасно себя чувствую. Подумаешь, немного голова болит.

Смотрю на Эвелину. Она просит медсестру подойти не на долго. Медсестра разрешает. Эвелина снова присаживается рядом и берёт меня за руку. Улыбаюсь.

– Кристоф, всё хорошо, – пытается успокоить она. – Мы вернёмся через пару дней. Я очень рада, что ты снова с нами. Слышишь?

– Снова с вами? – продолжаю улыбаться. Но всё равно чувствую, что что-то не так. – Снова с вами… – повторяю я. – Снова… с… вами…

Понимаю, что отключаюсь.

Темнота, тишина, и ничего…

Снова прихожу в себя. Ощущение, как будто уснул на пару секунд. Но на этот раз всё чётче. Как будто картинка прояснилась. Больше нет никакой дымки. Никакого тумана. Оглядываюсь по сторонам. Понимаю, что лежу в больничной палате. Из руки всё ещё торчит грёбаная игла. Думаю: какого хрена. Пытаюсь сообразить, мозг скрипит, но с трудом восстанавливает картинку воспоминаний.

– Я женат на Эвелине? – тихо спрашиваю сам себя. – Бред какой-то.

Как будто те два года, что я на ней женат… это не по-настоящему. Как будто мне приснилось.

В палату входят.

Чёрт, Майк… может хоть он объяснит, что происходит.

– Привет, – говорит он, – ты как?

Мне всё ещё трудно двигаться, поэтому приходится обойтись только ртом.

– Да хер его знает.

– Ничего, скоро поправишься, – успокаивает он, присаживаясь в кресло.

– Что за херня, Майк? – спрашиваю я. – Мы с Эвелиной женаты?

У меня ощущение, что он сейчас просто посмеётся надо мной. Попробует как-нибудь отшутиться или типа того. Но нет. Вместо этого он смотрит на меня, как на какого-то бедолагу.

– Кристоф… – наконец произносит он. – Ты был в коме больше шести месяцев.

– Что? Ч-что? – не понимаю я. Пытаюсь сдвинуться. Попробовать встать. Верить услышанному не хочется совсем.

Видя, как я нервничаю, Майк подскакивает, пытаясь успокоить меня.

– Тебе нельзя делать резких движений.

– Какая, на хрен, кома?! – чуть ли не кричу я. Даже издать адекватный крик толком не могу. – Какая кома, Майк?

– Доброе утро, Кристоф, – доносится со стороны двери. Я оборачиваюсь и вижу её. Ту, на которой был женат два года. Ту, которую успел полюбить всем сердцем. И теперь оказывается, что это было лишь сном?

Эвелина.

Побыть с Критофом долго не получается. Мы с Майком вынуждены отправиться на очередное интервью. Проезжая по улицам мегаполиса на заднем сидении авто, я не могу выбросить из головы слова Кристофа. Мы были женаты? Врач сказал, что это последствия затяжного сна – так он назвал кому.