По ту сторону счастья - Эмили Роуз Страница 33

Она покраснела до корней волос и отвернулась.

— Конечно же нет.

Артур подошел к ней, повернул к себе и почти нежно произнес:

— Шейла…

— О, ради бога! Я вовсе не требую, чтобы ты женился на мне только потому, что моя мать не одобрит нашу жизнь во грехе!

— Ну что ж, тогда давай поженимся. Как ты на это смотришь?

Шейла обомлела. Ей следовало бы броситься в объятия Артура и с радостью принять предложение. Но она улыбнулась какой-то жалкой улыбкой и залилась слезами.

— Ну-ну. Разве так принимают предложение? — ласково заворчал он, без лишних слов взвалил упирающуюся Шейлу на плечо и направился к лестнице.

— Опусти меня! — вопила она, для порядка колотя по его спине кулачками. — Куда ты меня тащишь?

— В то единственное место, где, я уверен, ты мне не окажешь сопротивления.

— В… спальню?

— Угадала, молодец. — Он открыл ногой дверь, вошел в комнату и положил Шейлу на кровать, а сам сел рядом. — А теперь скажи мне, почему ты так реагировала. Я думал, ты придешь в восторг от моего предложения.

— Я вовсе не хочу, чтобы ты женился на мне только потому, что так хотелось бы моей матери.

— Твоя мать не имеет к этому никакого отношения.

— И я вовсе не хочу, чтобы ты женился на мне из жалости!

Артур нахмурился.

— При чем здесь жалость? Не поверю, чтобы за всю историю существования мира нашелся хоть один мужчина, который бы женился на женщине из жалости.

— Это было самое равнодушное и еле слышное предложение…

— Только потому, что у меня пересохло во рту, — объяснил Артур.

Шейла посмотрела на него с подозрением.

— Только не вздумай утверждать, что ты волновался.

— А почему нет? Разве мне не позволено волноваться? В конце концов не каждый же день я прошу женщину выйти за меня замуж.

— Именно поэтому ты мог бы сказать, что любишь меня! Даже если бы это была ложь.

— Так вот что тебя волнует…

Шейла не могла больше сдерживаться.

— Я знаю, как сильно ты любил свою девушку в колледже. Я знаю, какой красивой она была. И я понимаю, что ты, возможно, не можешь испытывать такого же чувства ко мне. Но ты мог, по крайней мере, притвориться…

Боже, что я говорю! — ужаснулась она.

— Тихо, милая, тихо, перестань плакать. — Он осторожно вытер ее слезы тыльной стороной руки. — Кто рассказал тебе об Айрин?

— Николас. Но только потому, что я спросила его об этом. Ты действительно очень убивался, когда она умерла?

— Да, — спокойно сказал он. — Ей было всего девятнадцать.

Его глаза затуманились, и Шейле стало стыдно. Если она не может смириться с тем фактом, что Артур когда-то кого-то любил, то это ее проблема.

— Мне не следовало об этом говорить…

— Мы познакомились в колледже. Это было более десяти лет назад. Да, я любил Айрин так, как может любить девушку юноша, стоящий на пороге возмужания. Как и всякая первая любовь, она была горячей и стремительной и, возможно, так же быстро и улетучилась бы, если бы Айрин не… — Его глаза еще больше погрустнели. — Сестра Айрин устраивала вечеринку по случаю своего дня рождения и пригласила нас обоих. Я отказался, сославшись на мифическую занятость, и Айрин обиделась. А на следующее утро ее не стало. Когда она возвращалась домой со дня рождения, ее повез какой-то приятель на своем мотоцикле. На огромной скорости они врезались в дерево и погибли. Я не мог простить себе…

— Но ты же не мог знать, что все так случится, — запротестовала Шейла.

— С тех пор я отношусь к слову «любовь» с суеверным страхом. Я любил своего отца, хотя и презирал иногда за его отношение к моей матери. А когда он умер, мне было намного горше именно из-за того, что я иногда презирал его. Затем умерла мать. Потом Айрин… Понимаешь, Шейла, смерть забрала у меня всех, кого я любил. И я стал бояться… — Его голос смягчился. — Разве ты не чувствуешь, дорогая, как сильно я тебя люблю?

У нее задрожали губы.

— Честно? Правда?

Он улыбнулся.

— Честно. Я думал, что и ты меня любишь.

— О, Артур! Конечно, люблю! Всей душой!

— Но ты тоже никогда не говорила мне об этом.

— Даже у современных женщин есть гордость, — чопорно ответила Шейла. — И вообще принято, чтобы мужчина первый говорил об этом.

— Это ты-то современная? — Он откинул назад голову и расхохотался. — Шейла, да ты старомодна, как рождественский пудинг!

— Но я могу быть современной, — обиженно прошептала она. — И хочу быть такой.

— Чепуха. Я не хочу, чтобы ты была такой. — Артур наклонился и поцеловал ее в лоб. — Я давно покончил с беспорядочными связями, с хождениями по ночным клубам. Я всю жизнь ждал такую, как ты. Женщину, которая бы любила меня и наполнила мой дом детьми и счастьем. И еще мечтал, чтобы в доме всегда пахло вкусной едой.

— А как быть с твоими фильмами? Тебе ведь приходится много разъезжать?

Сколько бы Артур ни говорил ей о своей любви, она все равно будет беспокоиться из-за тех красивых актрис, которые неизбежно станут льнуть к нему.

Он покачал головой и усмехнулся.

— Я почувствовал вкус дома. Мне хочется всегда быть здесь, с тобой. В конце концов, мы можем ездить вместе. Шейла, ты нужна мне рядом, а не вдали. Мы могли бы вместе работать над фильмами. А может, напишешь книгу по кулинарии?.. К счастью, я вложил значительные средства в недвижимость и бизнес, так что мне совсем необязательно работать, чтобы прокормить семью. Я мог бы… В чем дело? Почему ты так смотришь на меня?

Шейла поняла: если она не скажет ему сейчас о чем подумала, то никогда не избавится от страха.

— У тебя, должно быть, были сотни женщин в прошлом. Ты никогда не говорил о них.

— Ну, не сотни, — мягко поправил он. — Всего несколько. А не говорю я о них потому, что никогда не испытывал к ним тех чувств, которые испытываю к тебе. Нельзя вычеркнуть прошлое, Шейла, но оно для меня не имеет значения. Мне пришлось так долго ждать тебя. Тебе повезло, — усмехнулся он, — ты нашла меня сразу.

— Но я совсем некрасивая.

— Нет, ты красивая, — тихо сказал Артур. — Ты самая красивая из всех женщин, которых я встречал. — Он бережно взял ее лицо в ладони, наклонился и нежно поцеловал в трепещущие губы. — Так когда же мы поженимся?

На лице Шейлы появилась улыбка довольной кошки, которой достались не только сливки, но и все содержимое горшочка.

— Я еще не сказала «да». И разве ты не знаешь, что полагается встать на одно колено, когда делаешь даме предложение?

— Ммм, возможно. — Он потерся носом об ее ухо. — Но мне известна более приятная позиция. А тебе?