Тайный брак - Вирджиния Хенли Страница 33

Прежде чем Брианна заснула в ту ночь, ей вспомнились слова матери: «Я хочу защитить тебя от совершения глупых ошибок, которые сделала я». И она подумала: «Завести любовника, должно быть, безумно волнующе!»

Брианна проснулась рано и, одевшись, решила посетить потрясающую кладовую Джейн. Она хотела привезти Изабелле ароматических свечей, но еще не решила, с каким запахом.

Когда она вошла в комнату, она увидела, что Роуз уже за работой с пестиком и ступкой.

– Доброе утро. Ты рано поднялась.

Роуз подпрыгнула от неожиданности. Она уронила миску, и ее содержимое рассыпалось по каменному полу.

– О Господи!

– Извини. Я не хотела испугать тебя. – Брианна опустилась на колени, чтобы поднять миску, и резкий запах болотной мяты бросился ей в нос. Она увидела, что Роуз бледна как смерть и испугана.

Брианна сразу же поняла, что собиралась сделать молоденькая служанка. Она взяла ее за руки и подвела к скамье.

– Роуз, у тебя будет ребенок? Ты не должна пытаться избавиться от него. Ты думаешь, что это единственный выход из твоего положения, но ты ошибаешься. Ты никогда не простишь себе…

Роуз закрыла лицо и начала тихо всхлипывать.

– Ты должна сказать Джейн. Она самая добрая, самая понимающая женщина во всем свете. Она поможет тебе, Роуз, я обещаю. Я клянусь, что никому не расскажу, что я знаю, что бы ты ни решила. Но я искренне надеюсь, что ты послушаешься своего сердца и найдешь в себе смелость признаться Джейн.

Роуз убежала, не говоря ни слова, а Брианна навела порядок. Брианна подумала, что если бы она попала в такое же положение, как Роуз, они с Линкольном могли бы сразу же пожениться. К несчастью для бедняжки Роуз, все было не так просто.

Наступил сочельник. После того как зал был украшен ветками пихты, падубом, плющом и омелой, мужчины внесли в зал огромное полено. Линкс и два его сына, его оруженосцы и рыцари вместе со слугами замка и даже Саймон Деверил участвовали в этом ежегодном ритуале. Огромный сосновый ствол был тяжелым, и не один мужчина, в конце концов, шлепнулся на зад. Хриплый смех, сопровождавший добродушные насмешки, разносился по залу, как острые стрелы. Собаки, Стокер и Сэр Ланселот, чье имя сократилось до Ланса, присоединились к веселью и одобрительно подвывали. Мужчины, подкрепленные горячим сидром и зимним элем, наконец, смогли пронести бревно через весь зал и водрузить его вертикально рядом с одним из огромных каминов. Раздались радостные крики, за которыми последовали тосты и обрывки непристойной песни. Джейн и Брианна вытирали веселые слезы, выступившие, когда они пили пряный напиток.

За ужином их развлекали жонглеры, а шут в колпаке с бубенчиками провозгласил Джейми главой рождественских увеселений. После еды Таффи прочел старинную поэму о героизме, а несколько валлийских лучников играли на арфах и пели трогательные баллады.

Когда наступила ночь, все надели теплые плащи и пошли в часовню Хедингема на полуночную мессу. Брианна и Линкольн всю службу держались за руки, и она загадала, чтобы все, кого она любит, были так же счастливы, как она в этот вечер.

Джейн зажгла свечи и закрыла дверь.

– Роуз, дорогая, не плачь. Сядь и расскажи мне, почему ты так взволнована.

Роуз не осмеливалась поднять глаза на леди де Варенн.

– Я сделала что-то ужасное, миледи.

– Поделись со мной своей бедой, Роуз.

– Я… у меня будет… ребенок, – прошептала она. Джейн скрыла свое удивление. «Такое случается. Она молода и красива и всего лишь женщина».

– Ну что ж, моя дорогая, это еще не конец света. Ребенок должен приносить радость, а не страх. Роуз, отец ребенка знает?

Девушка кивнула.

– Он не женится на тебе?

Роуз покачала головой:

– Он… не может, миледи.

Джейн охватил гнев, что мужчина, уже женатый, воспользовался молоденькой служанкой.

– Скажи мне его имя, Роуз.

– Я не могу… я обещала, – прошептала она.

– Женатый или нет, он должен взять на себя ответственность за ребенка, Роуз. У многих мужчин есть побочные дети. Нет никакого позора, если он даст ребенку свое имя и воспитает его. – «По крайней мере, в Шотландии это так». – Назови мне его имя, – убеждала она. Роуз опустила голову.

– Де Варенн, – пробормотала она.

Джейн изумленно открыла рот. «Почему я так потрясена? Они с Джейми одного возраста – это всего лишь человеческая натура».

– Джейми признает ребенка, – твердо сказала Джейн. Роуз подняла голову; ее красивое лицо было несчастно.

– Не Джейми… Линкольн.

Джейн была потрясена. «Линкольн обручен – как он мог сделать такое? Он обесчестил Брианну так же, как и бедняжку Роуз!»

Линкс вошел в спальню сына, подошел к его постели и сбросил одеяло на пол.

Линкольн Роберт вскочил с кровати.

– Какого дьявола… о, это вы, отец, – произнес он с унылой покорностью.

Линкс изо всех сил старался сдерживать свой гнев.

– Это правда? Ты отец ребенка Роуз?

Он хотел, было солгать, но передумал, когда увидал глаза отца.

– Это… возможно, – с неохотой признал он.

– А как же Брианна?

– Да, это может осложнить помолвку. Вот почему я пытался сохранить все в тайне, пока Брианна не вернется в Виндзор. Брианне не нужно ничего знать. Джейми согласился сказать, что ребенок его.

Мощный кулак Линкса рассек воздух, и его сын рухнул на пол.

– Ах ты, эгоистичный трус!

Линкольн Роберт проглотил гнев, закипевший в его горле, и, опираясь на кровать, медленно поднялся.

– Это не трусость, это практичность. Если я поступлю правильно и признаю ребенка и это окажется мальчик, он будет моим законным наследником. Уорики сразу же расторгнут помолвку, если узнают, что сын Брианны не сможет унаследовать графство Суррей.

Линкс застонал и грязно выругался.

В рождественское утро Брианна надела отделанную рюшами нижнюю юбку и выбрала новое платье из кремового бархата. Лиф и узкие рукава были вышиты зелеными дубовыми листьями, а пуговицы сделаны в форме желудей. Она расчесывала свои золотисто-рыжие локоны, пока они не начали блестеть, и решила оставить волосы распущенными. В качестве финального штриха она пристегнула у каждого виска золотую клипсу, украшенную гербом Уорика с медведем.

Как только она открыла дверь своей спальни, ее встретили соблазнительные ароматы жареного мяса, дичи и пряных сладких пирогов. Позади замковой кухни с рассвета жарились на уличных вертелах целые быки и кабаны для рождественского пира.