Уроки любви - Барбара Картленд Страница 33

2. Неблаговидные поступки обитателей Карлтон Хауса.

о. Лорд Нельсон и очаровательная Эмма Гамильтон.

4. Проститутки, бездельники и пэры.

5. Десять ублюдков Вильгельма IV.

Герцог догадался, что это, по всей видимости, были названия глав в какой-то книге. Его взгляд скользнул вниз и остановился в конце списка:

20. Любовная связь принца Уэльского и Лили Лангтри.

21. Распущенность нравов и "Повесы из Мальборо

22. Шулер из Танбери-Крофт.

23. Благородный герцог и его неразборчивость в связях".

Должно быть, герцог не удержался от изумленного возгласа, потому что Мерайза оторвалась от книги. Увидев его, она сразу поняла, что он держит в руке, и сбежала вниз.

— Немедленно положите назад! — потребовала она.— Вы не имеете права читать... это принадлежит мне!

Герцог устремил на нее гневный взгляд.

— Так вот вы кто! — вскричал он.— Шпионка! Сплетница, подслушивающая через замочные скважины! Какая газета платит вам за всю эту грязь?

— Никто мне не платит... это ложь,— запинаясь, пробормотала девушка.— Я написала это... для себя.

— И вы ждете, что я поверю вам? — бушевал герцог.— Вы проникли в мой дом, чтобы выслеживать и вынюхивать, чтобы собирать сплетни обо мне и моих друзьях. Как вы посмели?!

— Это... это неправда,— запротестовала Мерайза.

— Вы лжете,— оборвал ее герцог.— Я по вашим глазам вижу, что вы лжете. Теперь мне известно, кто вы: любительница копаться в грязном белье, кляузница, В своей мерзкой книге вы собирались оклеветать моих друзей, заранее зная, что они не смогут защититься.

— Нет... нет,— воскликнула Мерайза.

— Вы опять лжете,— безапелляционно заявил герцог.— Я думал, вы другая. Я не верил, что вы обычная гувернантка, и считал, что у вас были какие-то причины приехать сюда. Но я никогда не мог предположить того, что сейчас узнал.— Мерайзе казалось, что герцог нависает над ней, подобно огромной башне. Страх сковал ее, она не могла пошевелиться. Ее взгляд был прикован к лицу герцога.— Вы собрали всю грязь из прошлого,— презрительно произнес он,— и добавили к ней всю грязь из настоящего. Неужели вы со своим ядовитым умишком не способны понять, что те поступки, которые стали причиной скандалов, люди совершали только потому, что были несчастны? — Он пристально взглянул на нее и продолжил:— Неужели вам никогда не приходило в голову, что они ищут чего-то, ищут и не могут найти? Большинства скандалов, которые вы с таким наслаждением смакуете в своей книге, не произошло бы, если бы не обстоятельства, не подвластные простому смертному. Ведь этих людей принудили вступить в брак с теми, к кому, они не испытывали никаких чувств.— Глаза герцога потемнели от гнева.— Вы же женщина — разве вы не можете понять, что они приговорены к пожизненному одиночеству и вечному страданию? — продолжал он.— Только любовь — во всех ее проявлениях— способна немного скрасить им существование. Вы хоть раз задумывались об этом, когда сочиняли свой пасквиль?

Герцог замолчал и внимательно посмотрел на стоявшую перед ним девушку. Ее глаза расширились от испуга, губы дрожали.

— Я уважал вас,— печально произнес он,— я поверил вам, когда вы утверждали, что ненавидите мужчин и презираете их. Теперь я понимаю, что вы лгали. Возможно, вы кокетством специально заманили лорда Фредерика к себе, чтобы потом отомстить ему, описав его в своем мерзком дневнике!

— Нет... это неправда,— закричала Мерайза,— это неправда!

— Вы выставили передо мной напоказ свои золотистые волосы и нежную кожу,— продолжал герцог, с трудом сдерживая себя.— Наверное, я разочаровал вас, не сыграв отведенную мне роль высокородного распутника! — Мерайза хотела возразить ему, но губы не слушались ее.— Но в наших силах восполнить пробел и сочинить еще одну главу для вашей книги,— насмешливо добавил герцог и грубо сжал Мерайзу в объятиях.

От неожиданности она вскрикнула. В следующее мгновение герцог приник к ее губам. Мерайза уперлась руками ему в грудь и тщетно пыталась вырваться. Его поцелуи были преисполнены гнева и ярости, и девушке стало казаться, что она сейчас потеряет сознание.

Губы герцога скользнули к ее глазам, он запрокинул ей голову и коснулся белоснежной шейки.

— Прошу вас... отпустите меня,— взмолилась Мерайза.

Но его губы заглушили ее слова. Она ощутила, как все ее существо неожиданно охватило пламя, поднявшееся из глубины души. Неведомое доселе чувство лишило ее способности рассуждать здраво, и она отдалась во власть настойчивых губ герцога. Никто никогда не целовал Мерайзу, поэтому она не знала, что мужчина может обладать таким всевластием над женщиной.

Она догадывалась, что герцог потерял контроль над собой из-за бушевавшей в нем ярости. Но сейчас в нем возобладало совершенно иное чувство, неудержимое, всепоглащающее, и это испугало девушку гораздо сильнее, чем гнев.

— Пожалуйста... пожалуйста,— зашептала она, понимая, что ей не справиться с ним.

Внезапно герцог отпустил ее.

— Черт бы вас побрал! Будьте вы прокляты! Прочь с глаз моих! — закричал он и вылетел из библиотеки, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Мерайза ухватилась за край стола, чтобы не упасть. С трудом сдерживая рыдания, она собрала рукопись и, выбежав из комнаты, бросилась вверх по лестнице. Ворвавшись в свою спальню, девушка на секунду замерла возле камина, чтобы перевести дух, и швырнула рукопись в огонь. Пламя с жадностью набросилось на листы, исписанные убористым, красивым почерком, и неистовствовало до тех пор, пока бумага не превратилась в пепел.

Мерайза в изнеможении опустилась на коврик и дала волю слезам.

Вскоре у Мерайзы, дрожащей от холода, уже не осталось сил плакать. Она с трудом добралась до кровати и легла.

Устремив взгляд в ночной мрак, она размышляла над тем, что сказал ей герцог, и в конце концов пришла к выводу, что он был прав. "Как,— спрашивала она себя,— я могла пойти на такую низость, опуститься до роли кляузницы, до "любительницы копаться в грязном белье", как он назвал меня?" Мерайза никогда бы не смогла предположить, что мужчина осмелится говорить с ней в таком тоне, бросать в лицо страшные оскорбления, однако она нашла в себе силы объективно оценить свой поступок и поняла, что герцог имел на это право. Но ему не было известно то, что только сейчас осознала девушка: всю свою жизнь она была орудием в руках своего отца, сжигаемого злобой и разъедаемого горечью.

Оглядываясь назад, она вспомнила, как, когда ей было всего пять лет, отец сказал:

"Никогда не забывай, дочка, что мужчины — это грязные животные. Избегай их, презирай их, будь готовой к тому, что они, притворившись твоим другом, воткнут тебе нож в спину'".

Горя желанием обсудить свои проблемы, но не имея друзей, отец разговаривал с дочерью на равных, словно она была мужчиной и его сверстницей. Будучи слишком юной, чтобы понять, что на самом-то деле ненависть отца была направлена на одного-единственного человека, лорда Джелтсдейла, она вынуждена была барахтаться в потоках желчи и презрения, которые он выливал на великосветское общество. Именно отец предложил ей писать обличительные статьи для газет и журналов, именно он подал ей идею написать книгу. Он вполне был способен заняться этим трудом сам, но не обладал такой легкостью стиля, как Мерайза, его слог был тяжеловесным и напыщенным.