В небесах принимают решение - Сьюзен Фокс Страница 33

На следующий день на ранчо Парришей телефон зазвонил рано. Рай работал у себя в кабинете, поэтому он поднял трубку после второго звонка.

— Мистер Парриш? Это Луиза Пеппер из «Дядюшки Пеппера». Что-то происходит в квартирке, которую снимает Лилли Ренард, и мне просто хотелось удостовериться, что все в порядке. Я попыталась позвонить по тому номеру телефона, который она мне оставила, но не дозвонилась. А Вы ведь ее друг, так, может быть, вы что-нибудь знаете.

— А что такое?

— Несколько минут назад к бару подъехал грузовик. Они собрали все вещи Лилли и укладывают их в машину. Когда мы спросили, в чем дело один из приехавших показал мне бумагу. Он сказал, что Лилли послала их за своими вещами и дала им ключ. Но мне не позвонила, а у нее никто не берет трубку, поэтому я решила спросить вас.

Рай почувствовал, как его заполняют гнев и горечь.

— Мне ничего не известно, — мрачно ответил он. — Если все законно, то ничего не поделаешь. Если у вас есть подозрение, вызовите полицию.

— Рой думает, что я должна… — Луиза запнулась, потом продолжила: — Подождите минутку, мистер Парриш.

Рай слышал, как Луиза разговаривает с Роем, который, вероятно, стоял поблизости. Он услышал ее удивленное «Ты не говорил».

— Да, кое-что есть, — сообщила она Раю. — Рой разбирал почту и нашел от нее письмо, в котором говорится, что Лиллиан увольняется из-за болезни бабушки. Она приложила чек за квартиру и пишет, что пришлет грузовик за своими вещами и ключ от квартиры. Получается, что мы с Роем устроили шумиху из ничего. Простите, что потревожила вас.

Рай грубо буркнул:

— Нет проблем, — и повесил трубку.

Его охватила ярость. Он быстро набрал номер Лиллиан, а затем швырнул трубку, так как никто не ответил.

Последующие три вечера, когда Лиллиан звонила на ранчо Парришей, работал автоответчик.

Каждый раз она, стараясь говорить бодрым голосом оставляла сообщение: «Я скучаю, надеюсь, у вас все в порядке», но в ответ никто не звонил.

На следующий день у нее появилось тревожное чувство. То ли Рай сердится, что она не возвращается, то ли он потерял к ней всякий интерес.

Она уже сообщила ему, что купила билет на самолет, чтобы приехать на день рождения Джои. Малыш уже должен был получить подарок, который она послала. Неужели Рай не поверил ей?

Но, может быть, она ошибается? Может, она стала Раю безразлична? Ее возвращение в Нью-Йорк и беспечная жизнь, которую она, по мнению Рая, ведет, наверное, напомнили ему о его матери. Пожалуй, он возненавидит ее, как ненавидел собственную мать.

А как еще можно объяснить его поведение?

У нее перехватило дыхание при этой мысли. Она любила Рая Парриша и надеялась, что и он ее любит. Она представляла себе, как возвращается в Техас, как они с Раем встречаются все чаще и чаще, чтобы окончательно понять, как относятся друг к другу.

И хотя жизнь в Техасе была ей навязана, Лиллиан именно там удалось начать жить заново. Она не сумеет жить поблизости и не видеть Рая, если она ему не нужна. И еще Джои. Она стала привязываться к этому ребенку… В Техасе ей делать нечего…

Резкий оклик Евгении: «Лиллиан, дорогая, пожалуйста, иди ко мне», заставил ее взять себя в руки и послушно двинуться в холл.

* * *

— Лиллиан, не будь такой занудой. Мне становится лучше с каждым днем. Я давно хотела устроить званый вечер и не собираюсь его переносить.

— А что говорит врач? — спросила Лиллиан.

— Что я могу делать все что угодно. Мне угодно пригласить гостей, и ты будешь вместе со мной их принимать. Ты мне просто необходима. — Евгения сделала паузу и перевела взгляд на мисс Дэвис. — А так как мисс Дэвис любезно согласилась продолжать у меня работать, все пройдет безупречно под ее руководством. Как всегда.

Лиллиан улыбнулась. На этой неделе произошел небольшой скандал. Харриет Дэвис подала заявление об уходе. Евгении пришлось почти целый день увещевать своего секретаря и придумать новые условия труда и оплаты, на которых настаивала Харриет.

Лиллиан крайне удивило, что Евгения сдалась. Евгения никогда не уступала. Из-за чего был спор и чего добивалась Харриет? Лиллиан абсолютно не поверила, что они ссорились исключительно из-за заработной платы, как призналась ей Евгения. Да, о деньгах они тоже говорили, но на карту было поставлено что-то еще. Что-то, о чем Лиллиан не знала.

— Насколько мне известно, ты не стала покупать себе новое платье, — продолжала Евгения. — Ты что, собираешься надеть то шелковое, цвета слоновой кости?

Лиллиан отрицательно покачала головой.

— Это платье в Техасе.

Евгения тут же возразила:

— Оно висит в шкафу для зимней одежды, дорогая. Если не хочешь его надевать, то тебе следует завтра купить себе что-то еще. Этот вечер очень важен для меня.

Внезапная тишина обрушилась на всех троих, как огромная волна. Лиллиан отметила сердитый взгляд Евгении.

Мисс Дэвис махнула рукой, привлекая внимание Евгении. И как только Лиллиан перевела на нее глаза, она мгновенно подняла руку выше и погладила свои блестящие, скрученные в узел волосы.

Евгения издала странный звук, потом сказала:

— Шелковое платье цвета слоновой кости висит в шкафу для зимней одежды, так распорядилась Харриет.

Подозрения Лиллиан усилились, потому что Евгения продолжала говорить в болтливой манере, совершенно ей несвойственной.

— Харриет редко ошибается, но простим ее, тебе стоит надеть именно это платье. Я хочу, чтобы ты выглядела особенно привлекательно завтра вечером. Мне надо тебя кое с кем познакомить.

Лиллиан поняла, что происходит что-то странное. Когда Евгения перескочила на сенатора со своим сыном, мысли девушки завертелись вокруг ее шелкового платья. Она была уверена, что это Платье висит в ее квартире в Техасе. Ей очень захотелось пойти посмотреть платье самой.

Внезапно мисс Дэвис извинилась и вышла из комнаты. Только сказала, что принесет кофе, но это больше походило на бегство.

Едва она закрыла за собой дверь, Лиллиан вскочила и побежала к шкафу. Стараясь ступать по мягкому ковру, чтобы заглушить свои шаги, она прибежала как раз в тот момент, когда мисс Дэвис закрывала дверцу. Лиллиан коснулась ее плеча.

Мисс Дэвис вскрикнула и обернулась, но тут же вытащила ключ из замка и отошла в сторону.

Лиллиан распахнула дверцу. И зажгла свет.

Там на вешалках висела вся ее одежда, которую она сама развесила в своей комнате в Техасе. На дне огромного шкафа покоились коробки, по-видимому, с остальными ее вещами.

— Так вот как, мисс Дэвис, — начала Лиллиан, пряча за холодным выражением лица боль и гнев, — похоже, Евгения все так же считает, что ей подвластен весь мир.