Список женихов - Виктория Александер Страница 34

— История и в самом деле необычная. — Туссен замолчал, словно обдумывал ситуацию, потом сказал: — И вы решили стать ему такой женой, какую он хочет?

— Да. — Она тряхнула головой. — То есть нет. — В ней закипало недовольство собой. — Вернее, я не знаю. Бывает, что мне этого хочется, а в следующую минуту — нет. Это ужасно сбивает с толку.

— Сбивает с толку?

Джиллиан стала подыскивать подходящие слова.

— Вначале, как я уже говорила, все было очень просто. Брак только ради получения наследства, то есть брак лишь по названию, чисто номинальный. Потом этот человек не согласился на такой союз, а я, говоря по правде, поняла почему и не обвиняла его. Однако в процессе его обольщения…

— Я думаю, что это было ухаживание.

— Да, разумеется. — Она отмахнулась от его поправки. — Именно это я имела в виду. Даже не знаю, почему я сказала «обольщение». — Она отлично это знала — перед ее мысленным взором полыхнули темные, напряженные глаза Ричарда. — Во всяком случае, я испытываю странные чувства, когда нахожусь рядом с ним.

— Понятно. Так вы под влиянием этих чувств в конечном итоге приняли решение?

— Нет-нет, не такого рода чувства. Не вполне такие. — Джиллиан вскочила с кресла и направилась к художнику. — Когда я нахожусь рядом с ним, меня охватывает… смятение.

— Я не смогу работать, если вы не будете сидеть на месте, — проворчал он.

— Простите. — Джиллиан уселась, приняв прежнюю позу. — Пожалуйста, поймите меня правильно! Я вовсе не боюсь его, то есть не думаю, что боюсь. Я имею в виду, что он не из тех, кто способен ударить ребенка или дать пинка собаке…

— А! Я так и знал, что собаки появятся. Джиллиан пропустила это замечание мимо ушей.

— Он порядочный человек. Хороший человек.

— Хороший человек? — язвительно переспросил Туссен. — Как это нудно! И как утомительно!

— Ничего подобного! — горячо возразила Джиллиан.

— Если он такой хороший, — последнее слово Туссен произнес так, словно оно было ругательством, — так чего же вы боитесь?

— Хотела бы я знать!

Он не отозвался, и Джиллиан не могла понять, то ли он обдумывает, что сказать, то ли увлекся работой.

— Туссен?

— Ведь вы вдова, не так ли?

— Да.

— В таком случае вы боитесь не самого акта любви.

— Конечно, нет, — ответила она с почти нескрываемым возмущением. — Я была замужем и знаю, что происходит между мужчиной и женщиной.

— Но если слухи верны, после смерти мужа у вас не было недостатка в поклонниках.

Джиллиан удержалась от резкого ответа, однако была возмущена и точностью светских сплетен, и той прямотой, с которой Туссен их передавал. Голос ее был холоден и слегка насмешлив, когда она сказала:

— Ваша дерзость отнюдь не так очаровательна, как вы полагаете.

— Ах, вы снова говорите неправду, мадам. Если бы вам не доставлял удовольствия мой дерзкий нрав, вы давно бы ушли.

— Я могла бы уйти прямо сейчас, — возразила она в точном соответствии со своим настроением.

— Могли бы, — произнес Туссен с оттенком пренебрежения, — но не уйдете.

— Это почему же, позвольте спросить?

— Вы уже сами ответили на этот вопрос, когда признали, что только со мной можете говорить доверительно. К тому же мы еще не решили, как вам поступить, и не закончили работу над портретом. По правде сказать, только начали и то и другое.

— Сомневаюсь, что вы можете разрешить мою дилемму. Тем более что я и сама точно не знаю, в чем она состоит.

— Быть может, вы все же боитесь акта любви. — Он помолчал. — Или самой любви.

— Чепуха! — вспыхнула Джиллиан. — И то и другое неверно. — Она выпрямилась в кресле, нашарила на полу туфли и надела их. — Но мне кажется, для одного вечера вполне достаточно, я ухожу.

— Вы просто страшитесь посмотреть правде в глаза.

Джиллиан встала.

— Какова же она?

— Вы намерены выйти замуж за человека, который никогда не держал вас в объятиях. Не возбудил ваши чувства своими прикосновениями, своей нежностью. Не целовал вас так, как следует целовать женщину, подобную вам.

— Я вовсе не говорила, что он меня не целовал! — огрызнулась Джиллиан.

— Так он целовал?

— Это вас не касается. Но наш разговор зашел слишком далеко.

Она направилась к двери.

— Быть может, вас пугает именно то, что вы ничего не почувствуете, когда он это сделает?

Джиллиан резко втянула в себя воздух. А если он прав и она боится именно этого? Нет, даже мысль об этом смешна! Джиллиан была твердо убеждена: когда Ричард ее поцелует, она почувствует очень даже многое.

— Достаточно. Разговор кончен.

Она быстро прошла по комнате, подхватила свой плащ, подошла к двери и решительным жестом распахнула ее. Но позади уже отдавались эхом шаги Туссена. Он протянул руку из-за спины Джиллиан и захлопнул дверь. Джиллиан ахнула, а Туссен взял ее за плечи и удержал на месте. Голос его прозвучал у нее над самым ухом:

— Не оборачивайтесь, моя дорогая.

Последние два слова он произнес по-французски: ma cherie.

— Я не votre cherie [12].

— Послушайте меня, — проговорил он низким, взволнованным голосом.

Джиллиан попыталась вырваться, но он держал ее крепко.

— Отпустите меня!

— Вы красивая женщина, которая слишком долго оставалась без мужчины.

— Я закричу, если выше отпустите меня сию же секунду!

— Я был бы рад услышать ваш крик. — Он тесно прижал ее к себе. — Вам нужен мужчина, который заставит вас кричать от наслаждения. Тот, кто овладеет не только вашим телом, но и вашей душой.

— Нет!

— Именно это и пугает вас, моя дорогая мадам.

— Нет! Или да?

— Нет? Тогда почему вы не боитесь меня? Мы вместе, одни, и сейчас уже ночь.

— Не знаю.

Но даже теперь, в его тесных объятиях, Джиллиан не боялась Туссена. Хотя, казалось бы, должна была бояться.

— Не знаете? А я мог бы овладеть вами сейчас. Здесь. И вы бы не сопротивлялись. — Его губы коснулись уха Джиллиан. — Вы не боитесь моих прикосновений. Я знаю это. Чувствую по тому, как ваше тело приникает к моему. — Он слегка пошевелился, и Джиллиан ощутила, как он мускулист, гибок и силен. — И вы тоже это чувствуете.